Денис Новожилов - Тридевятое царство. Удар Святогора
– Как всегда, для Дабога это была большая неожиданность. – Илья засмеялся, вспоминая это событие во всей красе.
– Ну да, на улице стало холодно, а к важному делу – назвать стражу нашу городским охранением – царь тогда уже был равнодушен.
– Это должно было серьезно повысить безопасность государства, – снова встрял Илья, – как уверял всех Дабог. А Ермил тут же выделил деньги на то, чтобы таблички да знаки поменять, но пока все меняли да книги правили, царь уже передумал.
– И вот выглянул Дабог на улицу, увидел, что там холодно и снег лежит, походил по терему взад-вперед и осознал вдруг, что давно он о народе не заботился. И заявился прямиком на государственный совет. Да как спросит у Ермила – как, мол, дела с урожаем сейчас? Колосится ли рожь? Ермил опешил немного, ответил, что зима на дворе, потому рожь и не колосится. Дабог как крикнет – ах ты шельма, народ голодом моришь, только отговорки придумываешь! И – бах ему в ухо кулаком. Удар царского кулака даже стены Царьграда не выдерживали, а уж голова Ермила разлетелась, как арбуз.
– Вот такой защитник простого народа, царь-батюшка у нас был, – криво усмехнулся Вольга.
– Да уж… – протянул Дмитрий.
– Мы и с Марьей-то из-за Дабога этого разошлись тогда по разным сторонам, – грустно вздохнул Святогор. – Она решила, что, если династия до такого докатилась, ее менять надо. Хоть я и понимал, что Дабог, конечно, не тот царь, что Руси нужен, но он был царем, прямым потомком Кия. Цари приходят и уходят, а династия продолжается. Из-за одного дурного царя все менять недопустимо.
– Ну а я считал тогда, и считаю сейчас, что Марья была права, – посмотрел с некоторым вызовом на Святогора Вольга.
– Ты вот Мстислава видел? Я его так воспитал, чтобы и царем был достойным, и человеком. Простого народа не чурался и умом обладал государственным. Достойный царь будет. Дабога нет уже, а династия жива. Да и сам Дабог, если по совести разобраться, не злой был совсем. Бестолковый просто, хотел-то он всегда как лучше. Так что я в итоге прав оказался, а не Марья.
– А я не про Дабога, я про саму суть, – не сдался Вольга, – если царь недостойный, его надо менять. А то чуть не всю державу развалил, а такие, как ты, стояли за его спиной и молча сопели – царь же…
– Дабог ушел, а держава стоит, – рассердился Святогор.
– Это хорошо, что ушел, – не сдался Вольга, – а если бы еще десяток лет правил?
Святогор обиженно засопел, но ничего не ответил.
– Зато при нем мы всех побеждали, – попытался примирить спорщиков Илья Муромец, – да и народ его любит.
– Так он все промотал, что до него запасли, – Вольга никак не сдавался, – вот и любят его. И незаслуженно любят. А вот царю Василию пришлось разгребать то, что Дабог наворотил, и с долгами его разбираться. Потому Василия в народе не любят, а это несправедливо.
– Вот именно, – Святогор обрадовался, что с темы размежевания они ушли и пришли к тому, что всех объединяет, – мы же сейчас не Дабога поддерживаем, а родного внука царя Василия. А Дабога мы сейчас прикончим, если это и правда он.
– А мы сможем?
– Главное – это голову отрубить. – Было видно, что Святогор не до конца уверен в своих словах.
– А он ка-ак вырастит новую голову! – невесело пошутил Вольга. – Кто его знает, на что он способен.
– Да не может быть, чтобы он новую голову отрастил. – Илья Муромец положил руку на новый меч; из Китежа для него недавно прислали кладенец, и теперь Илья постоянно поправлял его на боку, словно желая убедиться, что меч все еще на месте.
– Вы, ваше Берендейское величество, главное – в ближний бой не лезьте. Копье у вас хорошее, его и постарайтесь метнуть, подгадав момент, – проявил заботу о самом молодом из богатырей Вольга.
– Вольга до поры до времени в зверушку какую-нибудь оборотится и за спину зайдет незаметно, я его разговором отвлеку, он поболтать любит, – начал излагать план Святогор. – Илья, держишься чуть в стороне, помогаешь мне; если получится, ноги ему подруби. Вольга из белочки выпрыгнет и отвлечет его, а я голову срублю.
– Это чего это из белочки, – обиделся Вольга, – я из ежика хочу!
Святогор угрюмо посмотрел на богатыря-оборотника, но тот ответил ему самой веселой из своих улыбок.
– А я вот, когда речь о Дабоге заходит, все время историю с булавой-кладенцом вспоминаю, – поделился Илья Муромец.
– Разве такая есть, булава-кладенец?
– Где-то есть, – Святогор весело усмехнулся в свою длинную бороду, – захотелось нашему царю булаву-кладенец. Меч ему надоел, хотелось булаву. Тем более в ту пору к нам из Белого королевства царевич приезжал, у него кистень был парадный: не боевой, а золотой. И вот Дабогу захотелось его непременно уесть, решил он себе сделать булаву из звездного металла. Ну царский указ есть – надо выполнять. Принесли Жар-птицу, один из кладенцов переплавили. Взялся за эту работу лучший в те времена кузнец, и, надо сказать, что-то у него, конечно, получилось.
– По крайней мере, она была продолговатой, – засмеялся Вольга.
– И ею даже можно было ударить по голове, – согласно кивнул Святогор, – не так хорошо, как железной, но все же. Только она практически не сверкала; так, еле-еле. Поигрался он этой штукой несколько дней и говорит – да ну ерунда получилась какая-то, давайте обратно.
– Как такой умище в голову влезал, непонятно, – развел руками Илья под всеобщий смех.
Дмитрий смотрел на легендарных богатырей с большим интересом. В детстве ему казалось, что долго жить – очень здорово, но в юности, когда он осознал, что на его глазах будут умирать от старости все его друзья и родичи, мысль о том, что он будет жить очень и очень долго, стала его пугать. Но сейчас он сидел в компании Святогора и Вольги, которым было по тысяче лет, и они ничуть не казались опустошенными или несчастными.
Если разобраться, у них была большая цель в жизни – служить своему государству и народу; тут каждый новый год – не проклятие, а подарок.
От благодушных разговоров и воспоминаний богатырей отвлек громкий голос дедушки Гасана.
– Зря ты думаешь, что меня поймал, – верещал разбойник нарочно громко, чтобы богатыри, сидящие в засаде, его наверняка услышали. Святогор тут же направился на звук голоса, Илья занял позицию справа от гиганта, царь берендеев встал слева. Вольга оборотился в белку и ловко запрыгнул на дерево: видно, его пожелание сражаться в образе ежика было шуткой. Дмитрий первый раз видел, как Вольга оборачивается зверем; изменение произошло так быстро, что он еле успел заметить. Необычная способность имела и множество существенных минусов – например, в доспехах оборачиваться не выходило, и Вольга вынужден был в бой идти в простой льняной одежде. К сожалению, носить доспехи Вольга очень любил и надевал их всегда в свободное время, когда остальные богатыри старались доспехи снять.
Троица богатырей вышла из-за деревьев и встала напротив незнакомца. Дмитрий не ощущал в нем ни силы, ни мощи какой-то особенной, которой буквально дышали Святогор или Илья Муромец; обычный мужичонка, в зимнем полушубке, ничего особенного. Но мужик, наоборот, увидав Святогора, радостно закричал:
– О! Святогорыч, здорово! Давно не это… ты как сам-то?
– Это Дабог, – грустно вздохнул богатырь, – к сожалению.
– Опа, и Илюха тут, – еще больше обрадовался Дабог, – сколько лет, сколько зим!
– Ты же умер, – угрюмо ответил Илья, – чего воскрес-то?
– Да я сбежал от вас, – расплылся в улыбке легендарный царь, – надоели, сил моих нет. Никуда без меня сами, а я же не железный.
– Появился-то зачем? – Святогор смотрел угрюмо, веселый тон и доброжелательность Дабога не производили на него никакого впечатления.
– Так я чего, я все для пользы людей и государства, – бывший царь полез куда-то в заплечную суму и достал гуся, – вот смотри, Святогорыч, что я придумал. Гуси, они ведь улетают куда-то зимой. Вот я думаю, хорошо бы и комары куда-то улетали. Надо только понять, где у них тут та штука, что за перелеты отвечает. Ты только представь, если вывести перелетных комаров, как гуси… Комгуси будут. Вот народ будет доволен! А ты считаешь, что я о народе не думаю, а я-то – только о нем. Вот и разбойников извожу, тоже людям польза.
– Защитничек, – криво усмехнулся Святогор, продолжая медленно приближаться.
– О, слушай, – вдруг расстроился Дабог, – Святогорыч, ты только не обижайся, но ты меня увидел. А я же от вас прячусь. Мне просто придется теперь вас убить.
– Да какие уж тут обиды. – Святогор криво усмехнулся и прыгнул. Дмитрий даже немного растерялся: он был опытным воином, прошедшим сотни схваток, но то были битвы с магогами или с разбойниками. К тому же, что произошло дальше, он оказался совсем не готов.
Хотя Дмитрий и не успел увидеть взмах кладенца и удар Святогора, но Дабог уклонился достаточно легко. Он даже успел ударить Святогора по руке, раздался хруст кости, и Святогор крикнул от боли. Кладенец выпал из обмякшей руки, но Святогор успел подхватить его левой. Дабог сделал рывок вперед, Илья Муромец кинулся наперерез, пытаясь подрезать ему ноги. Однако и у него ничего не вышло – Дабог подпрыгнул и ударил ногой Илью в грудь. Хруст ломаемых костей отозвался в ушах берендея, Илья как тряпичная кукла отлетел в сторону, вся его грудь была одной большой кровавой раной. Дмитрий впервые в жизни испугался по-настоящему, таких противников он еще никогда не видел. Надо было что-то делать, Святогор чудом увернулся от удара Дабога, а он все стоял и ничего не предпринимал. Неожиданно на полянку вышел из леса еж. Лесной зверек упрямо топал по снегу в сторону Дабога.
