Андрей Расторгуев - Безликий. Боевая Машина Бога
– Ну, тогда еще помоги. Я как раз лавку закрывал, когда эти приперлись. Весь товар отобрать хотели…
Вдвоем они поспешно задвинули массивные ставни, подперев изнутри двумя толстыми брусками. Входную железную дверь закрыли на большущий засов и только после этого уселись на пол перевести дух.
– Меч можешь оставить себе. Дарю, – через минуту проговорил Пуран. – Хороший клинок. Сам ковал. Он даже «твердый воздух» рубит и разгоняет «колдовской огонь».
На последней фразе в голове Фредерика вдруг всплыло воспоминание о наэлектризованной книге в храме. Родилась идея, которую сразу захотелось проверить. Он спросил:
– А доспех такой у тебя есть?
– Какой «такой»?
– Ну, чтобы от «колдовского огня» защищал.
– Тебе нужен доспех? Ты не хочешь меч?
– Нет… То есть да, доспех нужен. Но от меча я не отказываюсь. Ты не понял. Я куплю доспех, если есть.
Громко захохотав, оружейник вдруг хлопнул Смита по плечу:
– Не надо покупать, дорогой Фрад. Отдам его тебе вместе с мечом. Где бы я сейчас был, если б не ты. Считай, это моя благодарность за спасение.
– Ты несказанно щедр, уважаемый Пуран. Да хранит тебя Безликий…
* * *– В этом доспехе я и дошел до самой базы. Только припозднился малость. Здесь уже все горело синим пламенем, а Мацкевич с Луи улетели на последнем челноке. Такие вот дела, Дэн. – Разведчик умолк и взялся за чашку.
Они сидели на кухне, пили чай.
Энергопитание бункера, слава богу, работало нормально. Даже подача воды не прекратилась, чему Крючков был несказанно рад и сразу полез в душевую кабинку. Минут пятнадцать смывал с себя грязь и пот, после чего счастливый, одетый во все чистое зашел на кухню. Там уже хозяйничал Фредерик, накрывая на стол.
Из скудных припасов он сварганил на скорую руку нехитрое угощение и заварил чай. За едой земляне продолжили делиться впечатлениями.
– Нет, это ж надо. – Дэдээровец с раздражением отпихнул пустую тарелку. – Каким все-таки ушлым оказался кардинал. Вот ведь скотина. Всех облапошил. Мацкевич даже подумать на него не мог.
Вдруг он засмеялся и подмигнул Крючкову:
– Об тебя только зубы обломал. А ты молодчина. Здорово провернул операцию. Без подготовки, без планирования, безо всяких согласований. Просто взял и сделал. Уважаю.
– Лишь бы мне за это шею не намылили. Я же без разрешения в храм полез. Хотел на свадьбу посмотреть.
– Да-а-а. Прочел я твою писульку, когда после пожара до бункера добрался. Сперва думал, ты тоже с Ароном улетел. Потом понял: здесь старлей, никуда не делся. Если в храме выжил, обязательно придет. Ну и засел в бункере тебя поджидать. К тому же наши, когда прилетят, первым делом сюда сунутся. Где их еще встретишь? А насчет разноса ты особо не переживай. Победителей не судят. По головке, конечно, никто не погладит, но и шею сильно намыливать не будут… Кх-м, я так думаю.
– Все равно нужно доложить наверх. Сообщить хотя бы, что живы-здоровы.
– А ты еще не докладывал? – Разведчик сделал страшные глаза.
– Нет. А ты?
– Я-то как доложу? Видел, что осталось от пульта?
– Ну, я думал, у тебя что-нибудь припрятано… – виновато пробормотал Крючков.
– Думал он, – передразнил Смит и поднялся из-за стола. – Пошли. Отнесем начальству твою повинную голову.
Предусмотрительный Фредерик облачился в подаренные доспехи, став похожим на фростианского латника из баронской свиты. Ростом, правда, немного не дотягивал, но и так сойдет. Примут за молодого левофлангового, только поступившего на военную службу.
– Я выхожу первым, ты за мной, – тоном, не терпящим возражений, прогудел он из-под опущенного забрала и с мечом наперевес потопал к дверям.
В пустой, выжженной конторе никого не было. Впрочем, как и на улице. Только «Витязь» одинокой громадой высился у входа, похожий на грозного стража-великана.
Тихо зашипела вставленная в ухо гарнитура переговорника, выдав голосом Смита:
– Лезь в модуль, связывайся со станцией, а я покараулю.
Небо начало сереть. Звезды постепенно теряли яркость, а вдали за туманными сумерками едва заметно проступала еще нечеткая линия горизонта. Скоро рассвет.
Техник привычно устроился в операторской стойке и нажал кнопку связи:
– «Станция», «Станция», ответь «Базе»… «Станция», ответь «Базе»…
– Кто говорит? – ожили динамики, передавая недоумение дежурного офицера.
– Говорит старший лейтенант Крючков. Нахожусь на поверхности Фроста в районе дислокации планетарной базы.
– Что вы там делаете? С планеты еще вчера всех эвакуировали.
– Не всех, как видите. Я же здесь. Можете отследить сигнал и убедиться.
– Одну минуту, я синхронизирую наши лучи…
После короткой заминки в правом нижнем углу экрана появилось вытянутое лицо дежурного. Изучающий взгляд уперся в Данилу. Чтобы избежать череды вопросов, ответы на которые, как полагал, еще не раз и не два предстоит повторять, техник огорошил офицера заявлением:
– У меня срочный доклад для Арона Мацкевича.
Дежурный нахмурился, проглотив, очевидно, вертевшуюся на языке фразу, но без возражений опустил глаза и защелкал клавишами.
Окно видеофона на миг погасло и вновь открылось, показав круглую лысину в обрамлении кучерявых волос. Мацкевич поднял голову, внимательными глазами пробежался по лицу Крючкова.
– Живой, – выдохнул облегченно, с едва уловимым, почти отеческим участием. В ту же секунду его взгляд стал жестким, а в голосе прозвучала угроза: – Ну-с, молодой человек, объясните популярно, что за самодеятельность вы устроили? Какого беса, я вас спрашиваю, понадобилось соваться в храм средь бела дня?!
Наверное, Мацкевич или Луи спускались в бункер, чтобы забрать Данилу, а вместо него увидели пустую постель и записку. Пожар в храме должны были засечь с орбиты, потому посол не знал, что и думать. Испереживался весь. Вон какие припухшие веки. Всю ночь не спал?
Крючков кратко поведал шефу о злоключениях сегодняшнего дня, опустив некоторые пикантные подробности касательно Таяны. Заметил, как оживился посол при упоминании о встрече с Фредериком, и закончил свой доклад сообщением о вторжении в Куалорн армии Лемис-Берта.
– Он ведет примерно тридцать тысяч солдат с тридцатью баронами, – подытожил Крючков. – Утром будет под столицей. Королева может выставить от силы тысяч десять латников и порядка пятидесяти баронов. И то, если горожан вооружит да в строй поставит. Без нашей помощи ей Берта не одолеть. Одним «Витязем» тут не обойтись.
– Какая «наша помощь»? Ты о чем? – Мацкевич нехорошо прищурился.
– Что значит «какая»? – непонимающе заморгал Данила. – Вы не собираетесь помогать Куалорну? Только из-за того, что аборигены сожгли нашу базу? Но это же сделали бунтовщики, а не король. Он сам от них пострадал. Сейчас мятеж подавлен. У власти законный правитель. И потом договор…
С тяжелым вздохом посол прервал:
– Послушай, сынок. По действующему регламенту мы не имеем права вмешиваться во внутренние дела государств на Фросте, в том числе и в дела Куалорна. Договор с ним только торговый. Ни о какой политике, на минуточку, там речь не идет. В случае беспорядков или военного конфликта все работы на поверхности сворачиваются, персонал эвакуируется. На планете объявлен карантин, то есть запрет на высадку. Никто на нее не спустится и не будет что-то там делать. И нечего на меня волком смотреть. Я даже тебя с Фрэдом забрать не могу. Таковы правила. Не я их придумал.
– Дерьмовые у вас правила, – хмуро бросил Крючков.
– Это не нам решать, – в тон ему ответил Мацкевич и по-деловому сухо добавил: – Отсиживайтесь пока на базе. Мы с Луи перед отлетом накидали в бункер еды кое-какой на всякий случай, в надежде, что вернетесь. На первое время должно хватить, так что не пропадете. А там, дай бог, все устаканится.
– А если нет?
– Ну а нет… – Мацкевич пожевал губами. Судя по всему, он и сам не верил в скорое «устаканивание». – Буду добиваться, чтобы за вами таки отправили челнок.
– Сами же сказали, что нельзя.
На экране опять показалась круглая лысина, но посол почти сразу вскинул голову и с раздражением уставшего человека процедил:
– Предлагаешь оставить вас умирать от голода или от кинжалов разъяренных религиозных фанатиков?
Перед глазами всплыло большеглазое лицо Таяны. Что же это? Он спокойно засядет в бункер, а королева останется одна с горсткой солдат против целой армии?
«У нее и этой горстки не будет, если Безликий неожиданно исчезнет», – дошло вдруг до Крючкова.
Вот почему королева так расстроилась, когда он уходил к базе, хоть и объяснил ей, что идет за помощью. Таяна опасается потерять то, на чем держится единство Куалорна. Выдав Данилу за бога и мужа, она сплотила народ, утихомирила баронов. Стоит убрать этот связующий стержень, и вся пирамида рухнет.
И ведь ни словом не обмолвилась. Гордячка. Упрямая и глупая!
– У меня другое предложение! – решительно выпалил Данила и сам удивился своей дерзости, но закончил твердо: – Раз уж я здесь, то могу помочь Тае.
