Михаил Парфенов - Грешница
Карманница решительно сплюнула в траву. В очередной раз поправила рюкзак, в котором что-то постоянно шуршало, шевелилось и падало, и уверенной походкой направилась к городу. Она нисколько не сомневалась в том, что нужная квартирка найдется. Сейчас первостепенная задача – утолить голод зверя.
Геберт Стафи, студент магического университета Алая Горцения, сидел перед миниатюрным костром, не сводя с него взгляда. Рыжие волосы, несмотря на бодрящую свежесть утра, липли к высокому лбу. На перепачканной сажей физиономии было выражение сосредоточенности, то и дело сменяющееся раздражением.
Вокруг с улюлюканьем носилась группа юношей, одетых в такие же ярко-алые робы со знаками отличия, как и на самом Геберте. Один из них остановился и со смехом швырнул магу в голову банку от прохладительного напитка:
– Недоучка! Лопух! Тсангук![2]
– Вы мне мешаете! Идите развлекаться в другое место! – нервно дернул плечом мальчишка, уворачиваясь от снаряда.
– Да сколько можно, обезьяна! Огонь явно не твоя стихия!
– Не называй меня так! Меня зовут Геб. Геб Стафи! Я не животное!
Тот, что бросил в него банку, приосанился и с любопытством спросил:
– Когда ты уже бросишь магию, рыжий? Семь лет мучаешь преподавателей и все без толку. Ты бездарен. Признай уже это!
– Ты позоришь славное имя Горцении, – прошипел другой, одергивая роскошную мантию. – Такому безродному бедняку здесь не место.
– Проваливай!
– Были б у тебя родители – вправили тебе мозги!
– Давай, беги!
Однако Геберт больше не проронил ни слова. Поиздевавшись еще какое-то время над неподвижным магом, будущая элита магического общества удалилась в ближайшую таверну пить эль. Когда они исчезли из поля зрения, Геб тяжело вздохнул. И так каждый день. Казалось, остальным ученикам не было большей радости, чем лишний раз напомнить ему о том, что он безродный криворукий голодранец.
Мать Геберта была простой гадалкой. Работала без лицензии, в подворотнях, отлавливая беззаботных простаков и награждая их редко сбывающимися предсказаниями. Отца своего он не знал. Жили бедно, но мальчик никогда не жаловался на недостаток любви или внимания. Однако когда ему стукнуло семь лет, его матушка скоропостижно скончалась от болезни, оставив Геберта на произвол судьбы.
Маленького мальчика к себе взял старый знакомый матери, преподаватель Алой Горцении, Концио Фикус, и попытался вырастить из него толкового мага, поскольку талант имелся, хоть и незначительный. Так как денег на оплату обучения у Геберта не было, ему разрешили находиться на занятиях неофициально, без права в дальнейшем получить лицензию.
Юный маг иногда спрашивал у своего наставника, почему он должен продолжать свое обучение. Ведь он все равно не сможет работать ни в одной из магических гильдий. Но старик лишь загадочно отмалчивался, теребил длинную кучерявую бороду да заставлял вновь и вновь практиковаться.
Вот и сейчас Геберт находился в парке университета – только на его территории разрешено было тренироваться – и пытался подчинить пламя костра своей воле. Огонек весело трепетал, но ни в какую не хотел разгораться ярче.
Мысленно маг повторил пять основных правил Кодекса Высшего Круга:
1) Упрямство, помноженное на талант, порождает истинное могущество.
2) Отличная память, железная воля и четкая дикция – залог долголетия.
3) Сила духа, разума и плоти должны находиться в абсолютной гармонии. Разлад ведет к потере Дара и расщеплению личности.
4) Каждый маг должен определиться на своем пути. Идти дорогой света или низвергнуться во тьму. Никому не дозволительно идти обоими путями или отказаться от выбора. Исключением являются Темнейшие, но их путь ведет лишь к хаосу.
5) Никогда и ни при каких обстоятельствах маг не должен принимать помощь и подарки, не слушать советов и не контактировать с Темнейшими. Эти создания погубят любого, даже самого крепкого духом.
Про то, что только очень упрямые люди способны сидеть весь день неподвижно, стараясь познать тайные тропы своей души, известно всем. Как и про то, что заика магом стать не сможет. Такая тонкая вещь, как магия, не терпела ошибок. Скажешь не ту букву, поставишь не там ударение, и будешь всю жизнь червями отплевываться. Если, конечно, будет чем отплевываться.
А гармония – залог потенциала. Хотя заполучить эту самую гармонию практически невозможно. Множество магов в погоне за всесилием тратили свои жизни на поиск равновесия и не находили. Да и с путем все ясно. У темных магов – своя дорога, у светлых – своя. Либо ты учишь лечебные и стихийные заклинания, либо зубришь способы проклятия и боевую магию.
Лишь с Темнейшими все не так просто, как казалось на первый взгляд. В большинстве своем так называли ведьм и ведьмаков, реже – носителей запретных знаний и разумную нечисть. Эти создания жили где попало, колдовали без лицензии, якшались с различного вида жуткими тварями и позволяли себе пренебрегать правилами равновесия сил. В общем, творили все, что им вздумается, не обращая на законы страны никакого внимания. И их следовало истреблять. Незамедлительно и без всякой жалости.
Ведьмы… Какое таинственное, щекочущее небо и язык слово. Со вкусом перца, паутины и пыли. О них было написано множество трактатов и курсовых работ, но все равно даже лучшие ученые умы не могли сказать, почему Темнейшими становились в основном женщины.
Сам мальчик ведьм никогда не видел – держались они обособленно, не появляясь в больших городах, где их могли бы схватить смотрители. Но наслышан был изрядно. И про характер их коварный, и про обаяние, и про свободолюбивый нрав. И как бы ни костерили этих беззаконниц магического мира, ореол таинственности и темного очарования был неотделим от их образа. Многие ученики Горцении мечтали тайком побывать на шабаше или полетать на настоящей метле, однако эти грандиозные фантазии так и оставались несбыточными. Ведьмы не посещали столь унылое место, как Инфанте-Аэруно.
Геб тряхнул головой, стараясь поскорее отогнать лишние мысли.
– Надо лишь сконцентрировать фантом, соединить его с огнем и призвать силы стихий. У меня обязательно все получится.
Пламя задумчиво вильнуло и вдруг взвилось к небесам оранжевой вспышкой.
– Будь ты неладен! Чтоб тебя погасило! – испуганно вскричал Геберт.
После нескольких минут отчаянной борьбы пламя сдало позиции и погасло. Правда, пострадала любимая куртка, получившая во время его сражения с собственной магией пару новых дыр. Но это терпимо. А вот непрозрачные намеки желудка игнорировать было сложнее.
Геберт шумно шмыгнул носом и тоскливо посмотрел в сторону центральной улицы. Ничего страшного ведь не случится, если он сейчас отлучится на пару минут, чтобы перекусить. А потом – снова тренироваться. Ведь он обещал мастеру Фикусу. Тот в последнее время проявлял излишнее рвение, заставляя юного мага зубрить заклинания и днем и ночью.
В кафе «Ураган вкусов» было необычайно много народу, несмотря на столь ранний час. Кивнув давно знакомому хозяину кафе и заказав себе тарелку картошки с подливой, он сел за единственный свободный столик. Кроме него там сидел странный человек в замусоленной спортивной куртке, покрытой темными пятнами. Лица не разглядеть, капюшон создавал надежную тень, скрывающую лицо аж до самого подбородка.
Человек лениво ел едва прожаренное мясо, отрывая куски голыми руками и засовывая их в рот. Челюсть ритмично двигалась. Геберту такое соседство не льстило, но свободного места, кроме как рядом с этим жутким парнем, не нашлось.
Усевшись на стул, мальчик стал ждать заказ. Незнакомец не обратил на него ровным счетом никакого внимания, продолжая методично уничтожать мясо. Решив его не отвлекать, Геберт отодвинул свой стул на максимально дальнее расстояние и только тогда услышал знакомый голос. Голос, обладатель которого одним своим видом вызывал у мальчика чесотку.
– Смотрите, какие люди – и без намордника!
Игнат Ешес собственной персоной. Представитель знаменитого магического рода, бесконечно талантливый, но ленивый и властный шалопай. Его главный обидчик и задира.
День сегодня определенно был богат на встречи.
– Я спросил, кто тебя с поводка спустил? Кто грех на душу взял? И с каких пор животным разрешают заходить в общественные места? А, обезьяна? Чего молчишь? Забыл, как разговаривать? – приосанился аристократ, красуясь перед своими приспешниками. Те угодливо захихикали, подбадривая вожака одобрительными выкриками.
Геберт устало посмотрел на Игната. Наследник рода Ешес был таким же, как и все остальные члены его семьи. Высокий, черноволосый, с пронзительно-голубыми глазами, утонченным нежным лицом… и до невозможности самовлюбленный. Девушки бегали за ним вечным хвостом, сверстники уважали и завидовали, а простые люди не рисковали переходить дорогу, зная связи его семьи. Не жизнь – объятия Единого. И все равно спокойно не сидится!
