Елизавета Дворецкая - Битва колдуньи. Сага о мечах
Всадник тем временем приблизился, осадил коня.
– Здравствуй, Колль! – крикнул ему Хродмар, подняв голову навстречу. Рано или поздно через это придется пройти – так нечего тянуть.
– Э… Здравствуй… – ошалело выговорил всадник. У него было такое изумленное лицо, как будто он шагнул через порог дружинного дома, а оказался в спальне королевы. Его-то никто не успел предупредить и подготовить. Конечно, он узнал Хродмара сына Кари, с которым был знаком уже семь лет, но не сразу взял в толк, что с ним случилось. – Хродмар… Да ты ли это? Или какой-то мерзкий тролль украл твое лицо, а взамен оставил какую-то… Колль запнулся, постепенно осознавая происшедшее.
– Может быть, тролли украли лицо моего сына, но его сердце осталось при нем! – гордо воскликнула Стейнвёр, готовая защищать свое дитя хоть перед всем светом. – Его доблести не убыло ни капли! И если кто усомнится в этом, так сразу поймет, что сильно ошибся!
Колль глуповато похлопал глазами. Он уже сообразил, что случилось, устыдился своих слов и лихорадочно думал, как бы повеселее извиниться, чтобы больше не обидеть товарища. А Хродмар даже усмехнулся, видя его растерянность. Надо привыкать. Теперь такое повторится еще не раз.
Усадьба конунга фьяллей была построена вокруг ясеня, который и дал усадьбе название – Ясеневый Двор. Огромный ствол возвышался посередине палаты, а крона шумела над крышей. Ясень делил гридницу конунгов на две половины и мешал видеть противоположную сторону, поэтому места распределялись не так, как принято: высокое сиденье самого конунга было позади ясеня, в середине короткой дальней стены, по левую руку от него был женский стол, а по правую – для почетных гостей-мужчин. Гости менее знатные сидели в ближней к дверям половине гридницы. Одно из почетных мест сейчас занимал Моди, другое – Хродмар. Торбранд конунг и его дружина уже выслушали их рассказ о плавании к Острому мысу, и теперь в гриднице висел гул голосов – здесь нашлось что обсудить.
– Значит, Стюр конунг отказался продать вам железо? – переспросил Торбранд конунг.
Отставив кубок, он покусывал соломинку, и в его водянистых глазах плавало раздумье. Торбранду сыну Тородда было тридцать пять лет, но в его светло-русых косах на висках уже заметна была седина. Он был некрасив – с острыми чертами лица, крупным носом, нависавшим над широким тонкогубым ртом. Бледность и светлые волосы делали его внешность, казалось бы, бесцветной и невыразительной, но пристальный и умный взгляд блекло-голубых глаз быстро рассеивал это впечатление. К тому же он был умен и осторожен, ему везло в походах, и говорили, что за всю жизнь он не проиграл ни одной битвы.
– Нельзя сказать, чтобы он отказывался, – уточнил Моди. – Но подобные цены, по сути дела, можно считать отказом. На них особенно настаивал его родич Грим Черная Борода, из рода Лейрингов.
– Грим – глупец! – Торбранд конунг махнул рукой с зажатой в пальцах соломинкой, как будто отмел недостойного прочь. – Он очень нахален, но только в тех пределах, которые ему положит конунг. Никогда он не решился бы на ссору с вами без позволения Стюра. Какова лошадка, такова и уздечка!
– Так что он там говорил про меня? – требовательно крикнула с середины женского стола королева Бломменатт. – Я что-то плохо расслышала. Расскажи еще раз, Моди ярл, и погромче. Пусть все люди слышат, что о нас думают квитты!
Торбранд конунг покосился на жену. Грим Черная Борода – не мудрец, но во мнении о королеве Бломменатт не слишком ошибся. Это была весьма честолюбивая женщина; у нее имелось двое сыновей, и она никак не могла смириться с тем, что конунгом станет только один из них, Тормунд, а Торгейру, ее любимцу, чуть ли не всю жизнь придется дожидаться престола. Но ведь Торгейр ничуть не хуже старшего брата, а значит, конунг просто обязан завоевать для младшего сына еще одну державу! «Что тут такого особенного?» – с воодушевлением говорила она на пирах и оглядывалась, словно удивляясь, что среди сотни доблестных воинов, сидящих за столами, ни у кого нет большого желания ее поддержать, будто речь шла о том, чтобы сшить обоим сыновьям по новой рубашке. Она была не глупа, но никогда не задумывалась, чего будет стоить другим людям исполнение ее желаний.
Торбранд конунг на это обыкновенно отвечал, что он не будет возражать, если его взрослый сын отправится на завоевание новой державы, но королева Бломменатт считала, что эту задачу должен взять на себя отец. Торбранд конунг никогда не позволял жене руководить собой, но слухи о ее честолюбивых мечтах, распространяясь по всему Морскому Пути, порождали множество ненужных разговоров и сложностей. И в своем последнем походе Моди ярл, кстати, двоюродный брат королевы, как раз и пожал плоды ее неразумного честолюбия.
– Я бы лучше попросил Моди ярла припомнить, что еще говорил Грим Черная Борода о нашем оружии и кораблях, – сказал Торбранд конунг, взглядом позволив родичу не замечать вопроса королевы. – Не обещал ли он забить нам в глотку то железо, которое вы честно хотели купить?
– Если и не обещал, то только потому, что постыдился Фрейвида Огниво, – вместо дяди ответил Хродмар. – Если бы не Фрейвид, то Грима удалось бы успокоить только мечом. Ему не терпелось подраться.
– Все дело в желании – кто очень сильно хочет, тот непременно добьется! – заметил Хравн хёльд из усадьбы Пологий Холм. – А драку найти гораздо легче, чем дружбу.
– И в этом я бы охотно ему помог! – сказал Хродмар. – Самого Фрейвида хёвдинга нельзя обвинить в неуважении к гостям, но прочие квитты обходились с нами не слишком дружелюбно. У них немало удальцов, которым хочется испытать свою удачу! Старший сын их конунга считает себя совсем взрослым и задирает всех встречных.
– Сколько ему лет? – ревниво спросила королева Бломменатт.
– Семнадцать, надо полагать. Этим летом он уехал от воспитателя к отцу.
– И его воспитателем, мне думается, был Фрейвид Огниво? – уточнил Торбранд конунг.
– Да.
– Твой будущий родич? – слегка улыбнувшись, спросил конунг. Когда он улыбался, уголки его губ не приподнимались, как у всех людей, а опускались, глаза же оставались пронзительно внимательными.
– Да, – просто ответил Хродмар.
– Выходит, что и сын конунга тебе вроде родича! – крикнул Колль Китовое Ребро.
– Нет. – Хродмар решительно мотнул головой. – С ним я ничего общего иметь не желаю. Мы с ним условились встретиться снова через полгода, на Середине Зимы.
– Зачем? – Торбранд конунг поднял брови, но по глазам его было видно, что он уже и сам догадался.
– Он тоже хотел стать зятем Фрейвида, надо полагать, – невозмутимо ответил Хродмар.
– А что об этом думает сам Фрейвид?
– О Фрейвиде никогда нельзя знать точно, что он думает! – вставил Моди. – Он как неверный лед – если на вид все гладко, это еще не значит, что можно смело ставить ногу. Но его дочь выбрала Хродмара, и он согласился с ее выбором.
Люди в гриднице одобрительно засмеялись, раздались выкрики, посыпались вопросы о сроке свадьбы, размерах приданого и красоте невесты. Хродмар слушал все это с невозмутимым лицом и только дышал чуть чаще.
– Дочь Фрейвида – очень красивая девушка! – подчеркнуто четко выговорил Моди, повысив голос. «Не думайте, что теперь за Хродмара согласится выйти только уродина», – звучало в его словах, и очень многие все поняли правильно. – Она разумна, учтива, хорошая хозяйка. Она знает целебные травы и умеет ходить за больными. Если бы не она, то едва ли хоть кто-то из моей дружины вернулся бы домой.
– Такая невеста стоит недешево! – с оттенком ревности сказала королева Бломменатт.
Любые достоинства других женщин она воспринимала как вызов. В придачу ей было неприятно, что в ее близкой родне завелся такой урод, каким стал теперь Хродмар; она досадовала на Хродмара, как будто он сам был виноват, стыдилась этой глупой досады, а из-за стыда злилась еще сильнее и теперь выискивала в поведении Хродмара промахи, которые могли бы оправдать ее досаду.
– И вы думаете, что Фрейвид Огниво легко отдаст ее вам? – продолжала она. – Если все, что я о нем слышала, правда, то этот человек не упустит своей выгоды. Мне думается, что за сына конунга Фрейвид отдаст дочь гораздо охотнее, чем за тебя. Ведь он так и не довел дело до настоящего обручения?
– Послушай, сестра… – начал Моди, бросив тревожный взгляд на Хродмара.
– Послушай, королева! – перебивая его, веско произнес Хродмар. Поднявшись, он повернулся так, чтобы лучше видеть королеву за женским столом, и положил руки на пояс. – Я не знаю и не хочу знать, что там думает и замышляет Фрейвид хёвдинг. Но его дочь будет моей женой, даже если мне придется отправиться за ней в Нифльхель. Так будет, что бы ни случилось. И я прошу запомнить это всех, кто сомневается в моей удаче!
– Вот теперь я узнаю прежнего Хродмара сына Кари! – с удовольствием воскликнул Торбранд конунг, пока обиженная королева подыскивала ответ. – Ты вернулся таким же, каким уплыл! А в твоей удаче глупо сомневаться, если проклятие квиттингской ведьмы вместо гибели принесло тебе хорошую невесту! Пожалуй, я отдам тебе «Кленовый Дракон». Что ты скажешь на это?
