Владислав Картавцев - Эпоха раздела. Начало. Книга первая
Тот еле успел отскочить в сторону и тут же ушел в глухую оборону. Его ноги выделывали немыслимые коленца на траве, не давая возможности противнику провести решающую атаку.
Чанг постоянно смещался то в одну сторону, то в другую, в то время как его соперник безуспешно молотил воздух. Так не могло продолжаться долго – Чанг уже чувствовал, что сил у того осталось совсем немного, а его атаки пока не ослабевают только за счет всепоглощающего желания уничтожить врага, которым Чанг, безусловно, сейчас для него являлся.
Скоро настанет время перейти от обороны к решительным действиям. Но Чанг мог рассчитывать только на один удар, который и должен все решить. Если с первого раза Чанг не уложит соперника на траву, то все придется начинать сначала, и нет никакой уверенности, что старейшины не остановят бой и не отдадут победу другому – за более высокую активность.
Чанг внутренне собрался. Он ждал подходящего момента, одновременно уворачиваясь от ударов. Теперь даже совсем далекому от бойцовского искусства человеку было понятно, что силы его соперника на исходе – в том числе и силы, которые составляли основу его магической защиты и которые питали его магический щит.
По всему его телу градом катился пот, дыхание прерывалось, он судорожно втягивал ртом воздух, и вот, наконец, отскочил назад и опустил руки. Его взгляд помутнел, и он чуть-чуть качнулся в сторону. Чанг только этого и ждал.
Он прыгнул вперед, целя ногой сопернику в грудь, но, не долетев до него всего каких-то пол-локтя, извернулся и упал на траву. Он чуть было не совершил ошибку – Чанг это понял в самый последний момент. Знания о недопустимости никаких ударов обрушилось на него уже после начала прыжка. И дело было даже не в его физических возможностях, а именно в том, что сейчас на его стороне не сила, а только слова.
Чанг вскочил. Рядом с ним качался из стороны в сторону его соперник, теперь больше похожий на полуживого смертельно уставшего человека. Его лицо почернело, глаза ввалились, и сам он вот-вот готов был рухнуть на траву. Не хватало только последнего толчка. Чанг спокойно смотрел на него, потом демонстративно плюнул на землю, повернулся и отошел на несколько шагов, при этом громко и внятно произнеся:
– Я так и думал, что ты не мужчина. Сражайся, как подобает воину, или уйди с дороги!
Чанг скорее почувствовал, чем услышал, как соперник сделал попытку в последний раз броситься на него сзади и, напав со спины, сломить врага, и уже приготовился отразить атаку, напрягая все мышцы и уходя с линии удара, но этого не потребовалось.
Воин, еще не так давно производивший впечатление несокрушимого, поскользнулся на траве и, тихо вскрикнув, рухнул вперед всем телом. И затих. Чангу осталось только вскинуть руки в победном жесте.
Судья остановил бой и объявил Чанга победителем. Зрители и участники тихо гудели. Несколько человек отделились от толпы, подняли тело поверженного бойца, перенесли и положили на землю неподалеку.
Чанг вышел из круга и направился к своим солдатам. Те оживленно переговаривались и выглядели очень довольными. Они вскочили и радостно приветствовали командира криками.
Солдаты громко гадали, что же на самом деле произошло. Наг с жаром доказывал, что командир в течение всего поединка наносил своему сопернику незаметные для глаз короткие удары и таким образом лишал его сил.
Поначалу двое других пытались с ним спорить, но потом бросили – в виду отсутствия весомых аргументов против. Они не догадывались, что весь поединок, как и предыдущий, был до краев наполнен магией, невидимой глазу неподготовленного человека.
Чанг не стал их разубеждать. И когда они спросили его, где он научился так быстро и незаметно бить, уклончиво ответил, что брал уроки у большого мастера борьбы, А сам Чанг был прилежным учеником.
Постепенно солнце клонилось к горизонту, предвещая скорое окончания этого напряженного дня. Зрителей стало гораздо больше, чем с утра. К ним прибавились еще и участники состязаний, для которых борьба была на сегодня закончена.
Напротив – рядом с ареной вместо большого скопления людей осталось всего двенадцать участников – шестеро мужчин (включая самого Чанга) и шесть женщин, среди которых, к его сожалению, не было Илии.
Женские поединки, хотя и были неотъемлемой частью турнира, но к Чангу не имели непосредственного отношения, и он на них не смотрел. Состязания мужчин его интересовали гораздо больше, как и его возможные соперники.
Пятеро оставшихся воинов и Чанг, отдыхавший в стороне, образовали три пары участников, которым предстоит бороться в последнем круге. После чего останется только «Бой».
Старейшины объявили короткий перерыв. Это было необходимо. Чанг чувствовал, что находится на пределе своих возможностей, а впереди его ждали еще целых две схватки – по крайней мере, он очень на это рассчитывал.
Он не сомневался, что в каждом круге хозяева выставляют против него отборных бойцов, и был уверен, что и следующий бой будет тяжелым.
Чанг попросил разведчиков немного подвинуться, а сам лег на скамью, постаравшись полностью отстраниться от происходящего вокруг. Он сконцентрировал все свое внимание на дыхании и настроился на Истинную Пустоту.
Силу можно было почерпнуть только оттуда: нужно было только дышать – спокойно и равномерно.
Чанг чувствовал, как дыхание омывает каждую частичку его тела, как постепенно уходит напряжение в мышцах, и они расслабляются. Он чувствовал, как в голове проясняется, и мысли начинают течь плавно и незаметно.
Его воины, понимая, что их командиру требуется отдых, перестали громко обсуждать прошедшие поединки и тоже замолчали – чего, конечно, нельзя было сказать об остальных зрителях.
Но шум, производимый ими, не особенно мешал Чангу – за долгие годы тренировок он научился расслабляться и находиться вовне, полностью полагаясь на защиту и помощь Истинной Пустоты, Которой поклялся верно служить много лет назад, и которая вела и оберегала его на пути.
Время текло незаметно, Чанг как будто погрузился в сон, хотя часть его бодрствовала и отмечала все, что происходит вокруг. За несколько мгновений до команды старейшины, приглашающей его на бой, он встрепенулся и сел.
Схватки двух других пар уже закончились – оказалось, что он отдыхал намного больше, чем первоначально рассчитывал.
Его соперник уже ждал его в круге, а зрители разгорячено шумели на возвышениях. Чанг поспешно подошел к старейшине, принес свои извинения за небольшое опоздание и вышел на поединок.
Ожидая команды к началу боя, он опять предпринял попытку заранее выяснить манеру ведения боя своего соперника, и на что тот способен.
Перед ним стоял настоящий крепыш – невысокий рост, широкие плечи, мускулистые руки и ноги, испещренное многочисленными шрамами лицо. Уверенный и внимательный взгляд, которым он изучал Чанга, выдавали в нем серьезного бойца. Кроме того, его выход в последний круг говорил сам за себя – этот воин будет сражаться до конца, и можно было не сомневаться, что симпатии зрителей будут на его стороне. А их воздействие нельзя было сбрасывать со счетов.
Чанг обратил внимание, насколько мягко движется его противник. Казалось, он просто стелется по земле, не оставляя следов и не приминая ни одной травинки. Все в его движениях указывало на безупречное владение телом и недюжинные воинские качества.
Чанг чувствовал, что за этим кроется какой-то секрет, который он обязательно применит в бою. То, что этот противник будет в «Выборе» самым сильным, он не сомневался – хотя сегодня Чанг уже столкнулся с такой магией, что уже и не представлял, чем тот может его удивить.
Стоя напротив соперника – в то время как тот мерил шагами пространство внутри круга, – Чанг внимательно изучал его походку. Все-таки в ней было что-то особенное, отличное от других. Она совсем не соответствовала его внешности – судя по его фигуре, повадкам воина и видимому спокойствию, он должен был ходить, уверенно и твердо ступая по земле.
Здесь же, наоборот, его шаги отличалась легкость и невесомость. Такая походка больше подходила молоденькой девушке или ребенку, чем серьезному бойцу.
Чанг попытался определить, каким искусством боя он владеет, и не смог. Зато он почувствовал ощутимую и какую-то странную угрозу, исходившую от него.
Человек, стоящий напротив, принадлежал к воинскому сословию, и в этом не было никаких сомнений – иначе, откуда могли взяться многочисленные шрамы, покрывавшие его лицо и тело? Весьма вероятно, что перед ним был разведчик или следопыт, который большую часть своего времени проводит в лесах, охотясь или выслеживая врагов.
Как всегда, когда у Чанга возникала необходимость побольше узнать о человеке, он мысленным взором обращался к Истинной Пустоте. Но сейчас старейшины не дали ему такой возможности – один из них вышел в центр круга и объявил о начале боя.
