Михаил Парфенов - Грешница
– Я возьму это! Оки?
Затем ее отволокли за ряды, к воротам храма.
– Что ты делаешь?
Геберт был серьезен. Ведьма захлопала длинными ресницами, всем своим видом показывая непонимание:
– О чем ты, рыжик?
– Я говорю о том, что ты провоцируешь людей. Сан, пожалуйста, не делай этого. Тебе не надо ни на кого нападать, не надо никому ничего доказывать – ты в безопасности. Просто расслабься и получай удовольствие.
– Я и получаю, милый. Этот торговец весьма неприятный тип, нужно его проучить.
– Не надо. Никого. Проучивать. Прошу тебя, Сантера, умерь пыл. Что я должен сделать, чтобы провести остаток времени без проблем, тихо и мирно?!
– Зануда, – обиделась Сантера, поправляя синюю кепку, едва держащуюся на ее роскошной пышной гриве.
Геберт протер глаза. Он был уверен, что раньше на ведьме никакого головного убора не наблюдалось.
– Где? – выдавил он, совершенно сбившись с мысли.
Она хихикнула:
– Там.
Мальчик чертыхнулся и побежал оплачивать украденную вещицу. Вернувшись, схватил ведьму за руки и воскликнул:
– Никогда не делай так больше! Ну пожалуйста! Мастер выдал мне достаточно денег, я куплю тебе все, что захочешь. Будь человеком в конце-то концов!
– Человеком… – Ее острые плечи чуть дрогнули. Казалось, девушка горько усмехнулась, пряча глаза под джинсовым козырьком. Но уже через секунду взвизгнула и, повиснув на шее у мага, звонко поцеловала его в щеку. – Как скажешь, папулечка! Я буду хорошей девочкой, и ты купишь мне новую шубку?
– Ты чего? Люди же смотрят, – смутился Геберт, становясь алей заката. Почему ведьма назвала его своим отцом, он так и не понял, но подвох уловил.
– Понятно-о, – хитро протянула Сантера, отстраняясь. – Ты хочешь, чтобы тебя не я, а Амира поцеловала. Амира, иди сюда! Амира? Куда она делась?
Белокурой девочки рядом не оказалось. Их спутница словно растворилась в безликой серой толпе. Порыскав вокруг храма, обежав ближайшие ряды, они ничего не добились. Амира как сквозь землю провалилась. Геберт предложил разделиться.
Проталкиваясь между гуляющими людьми, ведьма неспешно шла вверх по улице, одергивая прохожих и доставая их вопросами. Прохожие огрызались, пытались улизнуть из ее цепких лапок и всячески дерзили, чем вызывали жгучее желание применить силу. В какой-то момент Сантера затормозила: «Что я делаю? Зачем я вообще кого-то ищу?!»
Но, услышав знакомый до треска барабанных перепонок вскрик, кинулась в темный переулок на противоположной стороне дороги. Перепрыгнув через одну машину, скользнув по капоту другой, она кубарем влетела в проем между домами, затормозив у мусорных баков.
Парочка молодых людей, чьи лица были скрыты за огромными солнцезащитными очками, пытались напялить на голову юной колдунье грязный мешок из-под муки. Та вырывалась и отчаянно мычала. На эффектное появление грозной ведьмы обратили внимание не сразу, так как все были увлечены борьбой. И Сантера этому чрезвычайно обрадовалась. Она успела встать, отряхнуть шорты от налипшей шелухи и принять невозмутимый вид.
– Насилуем? – громко осведомилась она.
Мужчины испуганно шарахнулись в разные стороны. Один – тот, что постарше, – вышел вперед и рявкнул:
– Смерть магам!
Ведьма склонила голову набок, как волнистый попугайчик, словно надеясь, что под иным углом их откровенная глупость станет менее заметна.
– Смерть-смерть, – согласилась она, помня, что с больными людьми нельзя спорить. – А девчонку все же лучше отпустить.
Тот парень, что стоял ближе к аристократке, вынул из кармана узкий канцелярский нож для резки бумаги. И хотя на первый взгляд нож казался ломким и неопасным, им с легкостью можно было перерезать сонную артерию.
– Тц-тц, опусти-ка ножик, приятель. Нехорошо махать острыми предметами перед лицом красивых дам-с, – произнесла Сантера, укоризненно грозя указательным пальцем. – Мне-то все равно, что с девчонкой будет. Но вы же понимаете, что после этого вас обоих посадят в тюрьму? Не сейчас, так позже.
Оба нападавших ошеломленно притихли. Хорошее начало.
– Уж поверьте – это паршивое местечко. Сплошная дедовщина, чистка унитазов зуботычками, унижение в душе и прочие прелести в замкнутом пространстве со скудным интерьером…
– Ты не понимаешь! – взвизгнул обладатель ножа, дергая Амиру за волосы. – И никто не понимает! Мы выполняем правое дело – очищаем наш город от нелюдей! Они проникли в каждый угол, в каждый дом, в каждую квартиру – они везде, эти мерзкие порождения тьмы. Маги только похожи на нас, они хотят, чтобы мы думали, что они люди. Но мы знаем, нас не обмануть. Мы вершим справедливый суд!
Тонкое лезвие очертило дугу по скуле хнычущей девочки. Та от ужаса прекратила борьбу и могла только скулить.
– И почему вы, люди, считаетесь избранной расой? Любую низость вы предпочитаете прикрывать красивыми словами, а ведь правда гораздо слаще… – внезапно сказала Сантера. Взгляд ее, потемневший и равнодушный, казалось, был устремлен сквозь мужчин.
Истребители магов переглянулись.
– Проваливай. Ты ничего не видела, это не твое дело. – Тот, что постарше, сумел взять себя в руки и успокоиться. Видимо, посчитал ее обычной сумасшедшей, которые часто бродят возле храма. – Но вякнешь о нас смотрителям – пеняй на себя. Мы отыщем тебя и… Сама додумай, что будет дальше.
Сантера внимательно выслушала гнусно ухмыляющегося мужчину, даже для вида не делая попытки уйти. Амира умоляюще подняла зареванные глаза. Ее трясущиеся губы едва смогли вымолвить:
– Пом-м-моги м-мне. Пом-моги, пжалуйста-а-а!
– А он прав – это не мое дело. Ты сама попалась и должна справиться тоже сама, – отозвалась ведьма. Уголки ее рта чуть дрогнули. – Давай же! У тебя впереди еще более опасная борьба. Или ты зря отправилась за Игнатом?
В этот момент раздался дикий грохот. Из-за угла выскочил Геберт, задел мусорные баки, чуть не поскользнулся, но сумел сохранить равновесие и швырнуть крышку в одного из истребителей магов.
Мужчины попятились. Тот, что держал белокурую колдунью, запаниковал. Он явно не ожидал такого поворота событий. Заслонившись Амирой, продолжая прижимать к ее горлу лезвие канцелярского ножа, он начал медленно отступать. Другой достал из-за пазухи такой же нож и попытался напасть на ведьму.
Сантера лениво взмахнула рукой. Гибкие лезвия медической магии устремились к врагу, опутали его, острые концы потянулись к горлу. В последний момент Геб крикнул:
– Не убивай!
И девушка неохотно подчинилась. Досадливо морщась, она отдернула фиолетовые ленты, распарывая одежду противника, а затем ударила его ногой в живот. Мужчина отлетел к стене, обрушив на себя сверху ржавую лестницу.
Сам рыжий маг осторожно наступал на второго, лихорадочно соображая, что же делать. Магию в пределах города нельзя использовать. И то, что это правило постоянно нарушала Сантера, еще ничего не значило – у Геберта не было возможности сбежать в другой мир.
– Чертовы маги! – прорычал державший Амиру парень. Очки сползли с его вспотевшего носа, он часто задышал, наматывая на кулак длинные золотые волосы Амиры. – Умрите, все до одного умрите!
Узкая полоска стали блеснула в лучах закатного солнца. Он размахнулся, намереваясь вонзить нож в тело пленницы, и почти сразу завизжал. Магическая лента, как плеть, стеганула его по лицу, разрубая нос напополам. Он отпустил Амиру, упал на землю, катаясь и воя от ужасной боли.
Аристократка влетела в объятия ученика ведьмы. Сама Сантера приближалась к обидчикам, поигрывая лентами, вспарывая ими землю и оставляя длинные порезы на стенах. Неудавшиеся истребители магов со стонами, превозмогая боль, подобно побитым собакам, кинулись бежать. Через минуту в переулке ничего не напоминало о произошедшем инциденте.
– Теперь они будут ждать момента, чтобы отомстить, – раздраженно сказала Сантера, скрещивая руки на груди. Геберт молчал, гладя плачущую подругу по спине. Он чувствовал, как бешено стучит ее сердце, и в его душе поднималась знакомая вибрирующая волна силы.
– Думаю, нам надо уходить. Мало ли что подумают другие. Пошли. – Ведьма помогла рыжему магу, встав с другой стороны от Амиры и закинув ее руку себе на шею. Девочка едва могла шевелить ногами.
Во внешнем мире ничего не изменилось. Люди смеялись, болтали, мимо проносились машины, весеннее солнце светило, как и прежде – неярко и чисто. Словно миру было наплевать, что сейчас случилось с тремя совершенно разными людьми с совершенно разными судьбами.
– Чего затихли? – подала голос Сантера. – Может, мне кто-нибудь объяснит, что это была за нелепая пародия на святую инквизицию?
– Это… это простые люди, – сумел выдавить Геберт.
Он все еще не мог прийти в себя. Еще никогда он так сильно не злился, не чувствовал собственную беспомощность и ничтожность. Никогда не испытывал такого страха. Маг почти завидовал невозмутимой Сантере, для которой, по-видимому, подобные стычки были делом привычным.
