Владимир Клепилин - Последняя надежда
Медленно переставляя свои ноги, истощенная ведьма смутно понимала куда бредет, но инстинкт, направляющий её, не ошибался. Доверившись своему чутью, отбросив всякие сомнения, ведьма, ведомая жаждой обладания, шла вперед. Как только она использовала магию жизни и разорвала свои сухожилия, чтобы исполнить удар, магическая ткань Сумеречного мира дрогнула и огласила своим призрачным звоном все свои границы. Этот звон был неподвластен уху или чутью ведьмы, оттого она не могла этого услышать или почувствовать, но эльфийские стражи, поставленные у границ этого измерения, дали знать своим хозяевам о случившемся прорыве. Эльфийский оракул, расположенный в границах мира Ориса, незамедлительно созвал отборный отряд для ликвидации непрошенного гостя, пытающегося нарушить ход вещей в Сумеречном мире. Ободренные возложенной на себя ношей эльфы, вооруженные лучшими клинками и стрелами, окаймленными ярчайшим оперением, взяли с собой древний артефакт, способный ставить нерушимый магический барьер, для отражения неведомой магии. Пятеро магов также присоединились к отряду, идущему по следу неожиданного гостя, нарушившего покой Сумеречной зоны, и двинулись по следу ведьмы.
Потратив огромное количество сил на усмирение древня, ведьма еле переставляла ноги. На горизонте виднелись шпили огромной башни, бросающие тень на близлежащие местные погосты, населенные неупокоенными скелетами. Войдя под тень сумеречной башни, ведьма почувствовала некоторое облегчение, как будто башня закрывала собой ту ненавистную отягощающую энергию, которая мешала ведьме переставлять ноги. Выйдя на небольшой узкий тракт, ведьма присела на корточки, подняла небольшой камень, лежащий у края дороги и, шепнув что-то, бросила его в направлении башни. Сию же минуту ведьма закрыла уши руками и упала на колени, медленно повалившись на бок, будто была оглоушена, хотя никакого звука в округе не было. То, что произошло, на самом деле было ничем иным как отраженным звуковым колебанием магического отклика, наложенного на башню, посредством брошенного камня. Зачарованные очертания башни давали призрачную надежду всем существам, забредшим в это место, тем самым, заманивая их в смертельную ловушку, подготовленную эльфами. Скелеты, бродящие повсюду, не воспринимали эту башню, так как были существами этого мира, невосприимчивые к таким ловушкам в отличие от гостей из других миров. Отлежавшись немного на холодной мертвой почве, ведьма приподнималась на ногах, похлопывая себя по виску, стараясь опомниться, и начала всматриваться вдаль, ища нужную тропу, способную вывести её к источнику желаний.
Эльфы, выйдя из портала, зажгли магические светильники и запустили поисковый огонек, реагирующий на любое живое существо, появившееся в Сумеречном мире. Огонек немного повертелся на месте, как бы выискивая потерявшийся объект и, немного отклонившись от своего местоположения, углубился в мертвецкие пустоши. Эльфы послушно последовали за ним, держа оружие наготове, маги же, тем временем, сотворили заклинание, ограждающее отряд от внезапных затаившихся ловушек, расставленных в Сумеречной зоне. Если бы эльфы могли посмотреть с высоты птичьего полета, то увидели бы, что их пути с вторгнувшимся существом пересекутся. Ведьма же стойко шла, не обращая внимания на свои трудности и потерю энергии после тяжелого боя. Огонек эльфов улетел далеко вперед от отряда и пристально вглядывался своими магическими составляющими вдаль, надеясь отыскать живой объект, нарушивший законы этого мира. Эльфы шли очень быстро, не обращая внимания на открывающиеся окрестности, их магия защищала от внезапных ловушек, и отводила ненужный взгляд, но кое-что они пропустили.
Эльфийский отряд шел по пустошам вслед за огоньком, как внезапно, разрывая мертвую почву, на них вывалилось огромное тело, испещренное мягкими зубами, не способными нанести даже малейший ущерб. Эльфы бросились врассыпную, выхватив из ножен оружие, и приготовившись к бою. Тварь, вылезшая из-под земли, не собиралась атаковать, а медленно переваливалась из стороны в сторону, раскачивая в своей утробе внутренности. Это было странное и мерзкое зрелище даже для видавших диковинки эльфов. Существо изогнулось в приступе рвоты и отрыгнуло из себя странный огромный сгусток красной пульсирующей слизи, которая все больше и больше набухала под зловонным смрадом нависшей над ней туши монстра. Видимо, набравшись сил, пульсирующая слизь чавкнула, и зловонное существо, породившее её, упало всей своей тушей рядом с ней и издохло, под пульсирующие урчащие звуки, издаваемые слизью. Тем временем, как туша монстра окончательно перестала дергаться в предсмертных конвульсиях, пульсирующая слизь лопнула, истекая довольно приятной по запаху жижей, и из неё показались две женские ноги идеальной формы. Раздвигая жидкий кокон своими ногами, женская особь человекоподобного существа медленно и неуклюже выбиралась, открывая перед взором эльфов очертания своей головы и рук, усердно теребивших запутанные волосы. Кокон тем временем жутко и зловеще хлюпал, как из него, вытянув руку с длинными пальцами, женское существо выбросило в направлении эльфов длинную косу, обмотанную запекшейся кровью. Не успели эльфы опомниться, как коса обвила торс одного из эльфов, сжала его, и резким движением втянуло внутрь кокона. Послышался хруст переламывающихся костей, и из кокона появилась красивая голова анаморфной женщины, рожденной мертвенным червем, порождением Сумеречной зоны. Опутанная всклокоченными волосами голова, с выступающими из затылка как лезвия зубами, перегрызала жилы уже мертвого эльфа.
Первородные выпустили свои стрелы, которые мягко вошли в прекрасное, но такое уродливое тело женщины и, застряв в ней, вызвали страшный приступ боли. Маги использовали свои изощренные заклинания, и тело женщины, получив смертельные раны, была отброшена силой удара и упала. Что-то странное начало происходить с её телом: ранения не затягивались, а, наоборот, кровоточили с немыслимой силой, а стрелы торчали из её плоти, указывая всему миру на точность эльфийских лучников. Отброшенная от эльфов женщина начала медленно подниматься, и было видно, что адские раны, полученные от эльфов, будоражили её воображение и придавали телу бесконечные силы, черпаемые из болезненных ощущений. Отряд эльфов недоумевал, как такое может быть, и стремительно раскручивал в магическом смерче, созданном магами, выпущенные оперенные стрелы, чтобы с наивысшей силой войти в тело появившегося монстра и убить. Пока смерч раскручивался в магической ветряной завесе, обнаженная женщина, местами с оторванными кусками мяса, обнажающими огромные телесные язвы, изрыгнула кровавую желчь из своего рта, зачерпнула её в воздухе своими гибкими руками и швырнула в направлении своих противников. Немного не долетев до эльфов, плевок женщины растворился перед ними, обдав их таким смрадом, что у них началось удушье. Упав на колени, эльфы пытались восстановить свои силы, используя целительную магию. Женщина, с любовью осмотрев свои раны, медленно потянулась к своим внутренним органам, и, ухватившись рукой, вытащила из своей брюшной полости огромный комок кишок. Распихивая их своими руками за щеки, и быстро прожевывая, она восстанавливала свое тело с немыслимой скоростью: раны затягивались новой плотью, а стрелы отваливались, вытягиваемые свежей кожей, которая, отягощая себя в длине роста, старалась как можно быстрее извлечь инородный предмет, после чего вновь принимала свой размер.
Как только эльфы отдышались, использовав свою целительную магию, и поднялись на ноги, женщина с клыками на голове уже вершила свое заклятье. Длинные клыки плели из её кос сети, готовые вот-вот раскинуться над телами обессиленных эльфов. Женщина, взглянув на свою будущую добычу, улыбнулась своим проклятым ртом и метнула в эльфов свою сеть, исполненную из длинных волос, которая, разрастаясь при помощи её магии, расстилалась на огромное расстояние и была способна поглотить пришедших. Эльфийские артефакты были безжизненны в этом мире и спокойно молчали, не подавая никаких признаков жизни. Сеть почти накрыла эльфов и готова была предоставить их беспомощные тела на растерзание своей хозяйке, как под сетью образовался странный, пышущий жаром огонь, и начал медленно поглощать длинную сеть волос. Голос прошептал эльфам на всеобщем языке: «бегите, её вам сейчас не одолеть, не сбивайтесь с пути!» Женщина склонила в бешенстве голову, приготовившись к страшному бою, но стена огня отделила её от отступающих эльфов, и медленно затухая, дала им небольшой шанс, чтобы спасти свои жизни.
Отступали эльфы в полном беспорядке, отгороженные огненной стеной от неизвестного им врага, который не намеревался останавливаться, но медленно, с упорством, приближался к огненному препятствию. Выбившиеся из сил, эльфы то и дело на долю мгновения останавливались, чтобы перевести дыхание, и отправлялись дальше в путь, чтобы исполнить предначертанное. Женщина, воссоздав свое тело при помощи запредельной магии отторжения плоти, шаг за шагом становилась все ближе к отступающим эльфам. Её скорость движения увеличивалась за счет новых сил, черпаемых из восстановленной плоти, потому как магическая составляющая, из которой были воссозданы её жилы и кости, давала неисчерпаемую энергию. Убегающие же, кое-как восстановив в себе силы при помощи жрецов, старались замести свои следы, использовав магию, чтобы сбить опасного врага со своего пути. Странное существо в женском обличье и не подумало сменить свой курс следования, и шла точно по выверенному маршруту эльфов, не уступая им в быстроте шага. В древних эльфийских анналах было упоминание о древних величественных червях Сумеречной зоны, которые пожирали захороненные тела, недостойные воскрешения. Но, чтобы эти черви могли порождать других созданий, умирая, никто не знал. Что-то странное творилось в этом мире: сначала была могучая ведьма с мужем на спине, убить которую смог только царь саламандр, теперь же появился еще и червь с ведьмой, открывшей портал из мира Илата. С момента побега от загадочной женщины прошло уже два дня, но дозорные эльфов, отправляемые в разведку, подтверждали, что существо бредет за ними, не отставая. Магический вихрь, использованный эльфами, отнял у них все силы. На восстановление новых сил им требовалось время отдыха, которого у них не было. Постоянный бег от врага не позволял им восстановить свои магические резервы для нового боя, поэтому приходилось хитрить в попытке ускользнуть от преследующего их врага.
