Андрей Мансуров - Конан и Слуга Золота
Странный звук разнёсся под сводами.
Откуда-то из средней части подземелья, из самой большой по виду кучи золота, хлынул словно золотой туманный поток. Он образовал на полу перед двумя вновь вцепившимися в плечи друг друга, женщинами, огромную, загадочно колыхавшуюся и бурлящую жёлтую лужу.
Затем…
О, затем середина этой лужи поползла вверх, медленно, но неумолимо формируя страшное, уродливое создание на толстых и могучих ногах-колоннах, с бочкообразным туловищем и длинной и мощной шеей, которую венчала зубастая голова.
Длилось это долго. Наверное, несколько минут. Существо явно не торопилось, чтобы дать пленницам насладиться всем великолепием своей мощи.
Когда оно завершило своё само-становление, и сделало первый шаг, пожирая голодными глазами двух подруг, даже забывших, что надо дышать, вдруг раздался дикий выкрик, от которого, как показалось Каринэ, чуть не рухнули древние своды:
— Смерть!!! ОН пришёл! Всё кончено! Мы все умрём!!!
Уродливый монстр неторопливо изогнул шею и взглянул на сумасшедшую.
Та вдруг с визгом вскочила и отбежала в дальний угол пещеры. Там она стала биться и порывисто дёргаться — похоже было, что она всерьёз пытается с помощью рук и ногтей раздвинуть каменные стены, или прорыть в них спасительный ход на волю. Крики и рыдания не затихали ни на секунду. Взгляд вернувшихся к Каринэ и Ригине красных глаз стал весело-ироничным. Вдруг огромная, похожая на сундук страшная пасть оскалилась в дьявольской ухмылке огромными белыми зубами, и рокочущий густой бас сообщил с издёвкой:
— Она права. И поэтому будет первой! А вы пока — смотрите!
* * *На то, чтобы встретиться с семью головорезами самого подозрительного вида, перезнакомиться со всеми, и по достоинству оценить экипировку и физическую подготовку наёмников, много времени не ушло. Так же, впрочем, как и на то, чтобы добраться до резиденции Хаттаф-бека, осмотреть её со всех сторон, и объяснить матёрым ветеранам ратного дела их задачу.
После этого сам Конан быстро скрылся с необходимым снаряжением в переулке, ведущем к тыльной части солидного, но потрёпанного временем здания. Облегчало его задачу то, что обычного для такого типа резиденций сада при доме не было. А стоявшие рядом, и не такие высокие дома, упрощали проникновение.
Не прошло и десяти минут, как он перебрался на крышу резиденции свежеиспечённого советника по канату, заброшенному на один из десятков шпилей, благодаря кошке с зубьями, обмотанными тряпками, и другим концом закреплённого петлёй к балке крыши соседнего дома. Башенка крыши советника выдержала этот цирковой трюк успешно, петля после того, как Конан перебрался, легко снялась.
Проникнуть оттуда в одно из окон третьего этажа было совсем просто — на окнах даже не было решёток. Кошку с верёвкой, по которой он спустился, варвар втащил за собой внутрь. Излишне говорить, что ни одна черепица при этом не сдвинулась.
Трудности начались внутри.
Дверь комнаты, куда попал киммериец, оказалась заперта снаружи. А замок так заржавел, что несмотря на всё искусство киммерийца, и полный набор отмычек, ему пришлось повозиться-таки с ним минут пять, чтобы избежать шума. До комнат этого этажа у Хаттаф-бека явно ещё не дошли руки — в толстом слое пыли на полу чётко отпечатались следы сапог варвара.
Наконец он без скрипа отворил дверь.
Попав в длинный тёмный коридор, он бегло проверил его и комнаты, расположенные по обе стороны, убедившись, что третий этаж и впрямь совсем необжит. Кроме паутины на потолке его ничто не украшало — не было даже мебели. Ладно, главное теперь — не нашуметь раньше времени.
В конце коридора он нашёл лестничный пролёт. Спустившись по нему на этаж ниже, он различил характерный звук движения игральных костей по доске. Конан осторожно высунул голову с чёрными волосами и покрытым сажей лицом из-за угла, держа её у самого пола.
Ага, порядок. Мысленно усмехнувшись про себя, он осторожно пошкреб доску пола кинжалом, подражая мышиному «шкр-шкр». Послышался раздражённый возглас, но стук костей и тихий разговор не прекратился.
Он пошкреб ещё раз — подольше. Возглас сменился ругательствами, и в его сторону направились сердитые шаги. Одновременно последовал диалог, суть которого сводилась к тому, что если бы кое-какие идиоты ели поаккуратней, и не таскали жратву на пост под кольчугой, мышам бы здесь нечего было кушать! А если бы другие идиоты не обращали внимания на с…ных мышей, они смогли бы доиграть партию спокойно!
Киммериец усмехнулся про себя. Часовой всегда останется часовым. И психология его никогда не изменится — от вынужденного безделия и скуки бдительность и дисциплина падают всегда! Не говоря уже о том, что раздражительность повышается…
Неосторожно завернувшего за угол довольно крупного мужчину ждал неприятный сюрприз: мыши сдавили его горло своими лапами так, что ноги оторвались от пола, а глаза закатились на лоб! Но это было ещё не всё — они умели и говорить. Злой и явно настроенный решительно голос прошептал в самое ухо:
— Хочешь жить — не шуми и не дёргайся!
Поскольку представлялось нереальным сладить с жуткой мощью горы мышц, стражник поспешно закивал головой, и оторвал свои руки от клешни на горле, которой всё равно ничего от его попыток освободиться, не сделалось. Хватка несколько ослабла, и он смог вдохнуть живительный воздух. Его ноги снова коснулись пола, но ятагана и кинжала на поясе уже не было. Шёпот задал вопрос:
— Сколько вас в здании? Только правду! На враньё у меня нюх!
— На… нас десять! Двое здесь, на вто…ром, двое — у двери, ещё двое — в подвале. И ещё четверо — в привратницкой, на первом! — от страха он осип и дрожал, словно в мороз.
— Ещё кто-нибудь в доме есть?
— Н-нет. Повара и слуги уже ушли!
— А женщина?
— А… а она спит здесь, на нашем, в смысле, этаже… Мы как раз и сидим возле её комнаты. — он кивнул головой в шлеме, — Это там, дальше по коридору…
— Спасибо. — ухмыльнулся Конан, точно рассчитанным ударом пониже уха отправляя «почти» добровольного информатора в долгий и «почти» здоровый сон. Впрочем, на судьбу тому грех было пожаловаться. Конан сдержал слово, и оглушённый и крепко стянутый в тугой узел бедняга единственный из всех остался жив. Впрочем, не нужно забегать вперёд, как говорят в любовных романах и детских сказках…
Уставшего ждать, звать, и приперевшегося, наконец, раздосадованного партнёра по партии в шиш-беш, Конан встретил сильным ударом кинжала прямо в сердце. От его руки не спасали никакие, а тем более — местные хилые кольчуги.
Так как неудачливый игрок задолбал своими окриками, и охранники внизу не могли их не услышать и не насторожиться, варвар не имел времени рассчитаться с подлой шлюхой. Но решив, что двадцать футов от окна до земли удержат её от бегства, он стремительно проскочил весь длинный коридор, на ходу скинув плащ, на ходу достав два кинжала для метания из широкого пояса, где расположенные по кругу ножны занимало ещё с десяток острейших стальных зубьев. Их трёхгранные острия уж точно пробили бы даже закалённые зингарские панцири — если бы у кого здесь хватило денег их купить!
Двоих неторопливо поднимавшихся по лестнице в тщетной надежде, что наверху всё в порядке, и два друга просто заигрались, он уложил наповал двойным броском сразу с правой и левой руки. Грохот от падения тел уж точно был услышан внизу. Теперь всё дело в скорости! А уж ему-то на неё грех жаловаться…
Стремительно прыгнув, он в кошачьем прыжке пролетел над всем пролётом лестницы, и через мгновение уже был в коридоре первого этажа.
Ещё два кинжала — и ещё один труп, и один тяжело раненный. Ещё двое, выскочившие, как он услышал, из караульной комнаты с оружием наизготовку, всё же к столь быстрому развитию событий оказались не готовы. Киммериец изо всех сил метнулся к входным парадным дверям, на бегу выхваченным огромным мечом оборвав мучения и хрипы раненного, просто перерубив ему горло. Жалости к врагам он не испытывал: возможно, мимо кого-то из этих подлецов тащили его бесчувственную Каринэ, да и других женщин! А теперь эти твари сидят и охраняют грязные махинации и жертвоприношения своих хозяев! Гнусная работёнка! Ну, по такой — и награда!
Стремительно завернув за угол, он нос к носу столкнулся ещё с одним здоровяком. Меч его противник держал наготове, и драться, без сомнения, умел.
Но Конану сейчас было не до демонстрации красивых приёмов! Поэтому вспоров сардару живот от паха до пупка, он поспешил заняться последним стражем. Тот, проявив редкую сообразительность, кинулся снимать запоры и щеколды с устрашающего вида двери, которая и вправду, могла бы выдержать даже удары тарана.
Этого Конан уложил великолепным броском шагов с десяти очередного кинжала. Медленно, опираясь ладонями о мощные равнодушные доски, тот сполз на пол по двери, оставляя на ней широкий кровавый след, и так и не догадавшись закричать. Впрочем, возможно охране, или кем там ещё они работали у Хаттаф-бека, кричать было запрещено. Да и в шиш-беш играть, наверное, тоже. И то, что произошло, только доказывает, что начальство обычно право…
![Валентин Русаков - Трехречье[СИ]](/uploads/posts/books/262684/262684.jpg)
