Ярослав Коваль - Родная кровь
– Уже нет. Верю, что бесполезно. Но, надеюсь, ты понимаешь, когда уместно вызывать на бой, а когда следует подождать?
– Вызывать на бой господина всего Предморья? Вот уж всем шуткам шутка! – воскликнул Годтвер и хлопнул себя по бокам, но его собеседник знал, что в этом веселье очень мало искренности. Если она там вообще есть. – Да и какой смысл? Ты же больше не поборник, ты правитель. Тебя не имеет смысла убивать. Тебе теперь надлежит подчиняться. По крайней мере, пока.
Роннар читал в его взгляде, что собрат по профессии оставит надежду собрать в своих руках всю возможную поборническую власть лишь в одном случае – если лишится возможности драться. Ну, там, руки потеряет, ноги или голову… На деле трепета перед королевским происхождением Годтвер определённо не испытывал, и с одной стороны, Роннару это нравилось – он уставал от преклонения, нелепого в условиях крестьянской жизни или похода ополчения, где нет особой разницы между солдатом и командиром. С другой – подобное отношение настораживает ещё больше. К чему тогда рассуждения о повиновении?
Он отвернулся от разбойников, которых казнили торопливо и равнодушно, без какого-либо увлечения. Только освобождённые крестьянки радовались расправе, но даже их радость была почти безмолвна. Каждая из них нашла в себе силы убрать руки от лица, чтоб полюбоваться на смерть обидчиков, и каждая хоть один узел да завязала, но в общем-то от них было мало толку.
Зато был толк от тех, кто начал обшаривать посёлок прямо с момента его захвата. Здесь нашлось очень много самых разных припасов, от зерна до тканей и оружия, и хоть валялись они кое-как, затащены в кладовые были, видимо, как попало, но они есть, и, конечно, пригодятся здешним крестьянам. В дальних углах припасённое уже начало плесневеть, странно, что обитателей посёлка это не волновало. Видимо, тащили сюда всё более или менее ценное без разбора – лишь бы побольше, неважно, пригодится или пропадёт. Годтвер, пожалуй, прав, они и на отряд Роннара напали, чтоб загрести себе ещё больше добычи. Не удалось сразу – отступили. Наверное, чуть позже попытались бы снова.
Принцу хотелось расположиться на ночлег где-нибудь вне посёлка, но это оказалось затруднительно – домишки и частокол были возведены на самом удобном и надёжном месте, болото окружало его почти со всех сторон. За частоколом оставался лишь крохотный клочок утыканного валунами луга, где можно было уверенно стоять или валяться на травке. Предводитель отряда, само собой, вправе демонстративно улечься отдыхать хоть там, хоть даже и прямо в болоте, но как-то глупо это будет выглядеть. А все его спутники на этом лужке не поместятся даже сейчас, когда их ряды так поредели.
Девицы, спасённые из подвала и утолившие наконец своё желание мстить, без просьбы взялись стряпать в двух больших уличных печах – не хлеб, конечно, для него нужно слишком много времени. Но лепёшки и похлёбку они приготовили быстро и вкусно. В посёлке было достаточно больших котлов, и в них щедро насыпали крупы, набросали жирных кусков солонины – только чтоб бойцы были довольны. Чувствовалось, что несчастные пленницы боятся тех, кто их освободил, лишь немногим меньше, чем своих обидчиков.
– Если бы ты не приказал их всех повесить, мы могли бы заставить их тут всё разгрести, – сказал Килан.
– Тебе не кажется, что об этом стоило заговаривать раньше? Предлагаешь мне теперь их воскрешать?
– А было б хорошо! Нагрузить работой – а потом снова повесить.
– Ну, хватит. Прикажи их снять и закопать где-нибудь. Пусть упокоятся в болоте, они вполне это заслужили.
– Нам надо и своих похоронить, не в болоте же, я надеюсь.
– Надо где-то здесь разложить погребальный костёр. Как думаешь, может, прямо перед воротами? Я думал спалить к бестиям весь посёлок, но, пожалуй, не стоит.
– Не стоит. Где иначе нашим ночевать? На пепелище? Так оно когда ещё остынет. К тому же тут есть скот: лошади, коровки, овечки, им нужна забота, кров… Может, приказать запечь бараний рулет? Ты бы угостился!
– Нет, либо на всех, либо никому. Лучше пару барашков в большой котёл, и каждому по порции.
– Ты достойный человек, государь, ничего не скажешь! – одобрил Годтвер, снова появляясь рядом внезапно, словно из-под земли.
Роннар начинал подозревать, что когда остреборхский поборник вновь решит открыть на него охоту, ему придётся трудно, очень трудно. В прошлый раз Годтвер пришёл открыто, потому что был уверен в своём превосходстве. Теперь он знает, насколько сын короля опасен в схватке. Вполне может попытаться ударить в спину, и у него даже есть шансы.
Странно было смотреть на союзника, уже доказавшего свою полезность, и осознавать, что он безусловно остаётся твоим врагом.
Принц поел, сидя на валуне на самом краю скального островка – там, где свежий ветер гулял между скудных стволиков и пробирал холодом от затылка до пят. Но Роннар не чувствовал холода. Он вдыхал ароматы надвигающейся непогоды, и думал, что это его даже освежает. Нет, определённо разбойничий посёлок придётся оставить в целости. Его люди будут очень огорчены, если придётся пережидать дождь в голом болотистом лесу.
Надо бы им сказать, чтоб располагались на ночлег по своему усмотрению.
– Там пришли из соседней деревни, – сказал, подходя, Килан. – Я велел тебя не беспокоить, но если найдёшь минутку…
– Конечно, найду. Где они?
Роннар поднялся, отдал кому-то свою миску, даже не глядя, а глазами уже искал тех, кто пришёл его благодарить. Хоть что-то приятное будет в этом тягостном долгом дне, слишком густо пропитанном кровью и свидетельствами бессмысленной человеческой жестокости. Крестьяне, которые терпеливо ждали внимания у ворот деревянной крепостцы, выглядели ужасно – одетые во всё самое лучшее, они всё равно больше напоминали бродяг, которым в последнее время пришлось очень нелегко. Более удачливые нищие, пожалуй, могли бы захотеть помочь им, поделиться своим подаянием – так жалко они смотрелись под собирающимся дождём. Разглядывая их, Роннар подумал, что тканям в кладовых бандитов уже сегодня найдётся применение – он раздаст их этим людям.
– Господин, – произнёс один из крестьян, и все они разом опустились на колени. Принц дал им знак подняться, но они остались коленопреклонёнными, и смотрели на него так безразлично, словно толком и не видели.
– Вы свободны, – сказал принц. – Вам больше не придётся кормить и терпеть этих мерзавцев.
– Господин, зачем же вы перебили этих людей? Зачем вы это сделали? – с горьким упрёком спросил самый старший из крестьян. – Как нам теперь жить? Кто станет защищать нас от бестий? Почему вы так к нам жестоки?
– Я жесток? Н-но…
– Они слишком много требовали, отбирали почти весь урожай и наших женщин, часто убивали наших мужчин, но ведь они защищали нас от врага. А как нам выживать теперь, что нам делать?
Глава 5
Лучезарный
– Как вижу, ты теперь ходишь на привязи у сестры? – бросил Хильдар. – Не мог отыскать занятие подостойнее?
– Любопытно это слышать от тебя, – сказала Ианея, потому что Конгвер не показывал желания начинать беседу – просто сидел и смотрел. – Ты теперь служишь герцогине? Как забавно.
– Это она мне служит! – с ходу взбеленился Хильдар. – Она служит мне, а не наоборот! Когда я возьму под свою руку Лестницу, она даст мне столько войск, чтоб хватило приструнить и Аранефа с Тейиром. Последнему, кстати, нечего рассчитывать на моё снисхождение, что бы вы тут ни думали, что бы ни говорили. Ты знаешь, что он женился на этой шлюхе, последней жене нашего отца?
– Да, я знаю, – коротко ответил Конгвер. – Видимо, ты говоришь о госпоже Алкеде.
– О госпоже? – младший принц захохотал, но хохот больше напоминал квохтанье. – Ты всех торгашеских шлюх называешь госпожами? Ничего удивительного, да! Ты же считаешь нормальным слушаться сестрёнку, а не указать ей на её место.
– Ты всё сказал?
– Почти всё. Можешь забирать Диэдим, если желаешь, но Лестницу должен отдать мне. Иначе я тебя уничтожу.
– Я не распоряжаюсь Лестницей. И сомневаюсь, что тебе удастся кого-либо здесь уничтожить. Раз герцогиня готова дать тебе свою армию, значит, Бовиаса она больше поддерживать не хочет?
– А Бовиаса больше нет на счету. И если ты откажешься уступить мне, то и тебя не будет.
– Ясно. Значит, ты заявляешь, что Бовиаса больше нет в живых?
– Почему же. Он жив. Но на счету его нет.
– Как это понимать?
– А тебе и не надо понимать! Достаточно услышать от меня, и всё. – Сказано это было с невыносимым высокомерием, и Ианея порадовалась, что разговор пока ведётся не с нею. Конгвер же отреагировал спокойно, уравновешенно – просто на зависть. Он разглядывал Хильдара с таким бесстрастием, что даже очень хорошо знающий принца человек, например, его полнородная сестра, Лара, сейчас не рискнула бы уверенно судить, о чём он думает и как относится к происходящему. – Понял? Хочешь, чтоб тебя тоже сбросили со счетов? Давай, начинай играть со мной в эти игры! Но я тебе советую, братец – убирайся в свои владения и сиди там тихонько, как это делают Гадар с Эшемом. Гадара жизнь уже надоумила, а Эшему, видимо, ещё отец точно объяснил, где его место, и он разумно не высовывается. Не стой у меня на пути, понял, брат?
