Дмитрий Субботин - Бродяги. Отмеченные Зоной (сборник)
Терем позволил любопытству взять верх, когда они вышли за ворота блокпоста, но Хмырь стал рассказывать сам.
До Терема уже доходили слухи о событиях странных даже по меркам Зоны. Теперь открывалась полная картина. В разных концах Зоны появлялось нечто, сея смерть и разруху. Со слов Бледного, в появлениях существа не прослеживалось логики: случайные путники могли найти останки одинокого сталкера на окраине Зоны, а могли и разодранный в клочья тяжеловооруженный отряд за Межой. Ставила в тупик скорость, с которой создание перемещалось. В появлениях не наблюдалось системы, лихорадочная деятельность сменялась гнетущим затишьем.
Бледный предположил, что нарушитель спокойствия не живое существо, а аномалия. Но, не желая гадать, он решил, что кто-то должен найти ответы. Что ж, мотивы ясны: «Фаланга» к любым проявлениям Зоны враждебна, а им в случае успеха будет куш.
Этот отрезок пути слыл безопасным, и Терем мог любопытствовать:
– Почему именно мы?
– Он привлек первого опытного сталкера, который оказался рядом.
– А чего не сам?
– У него перед прозвищем стоит слово полковник, а над каждым полковником есть генерал. Думается, у него приказ держать точку.
– Как думаешь, что это?
– Поживем – увидим.
– И куда мы идем?
– Увидишь, – тон свидетельствовал, что разговоры окончены.
Терем замолчал. Сперва они шли по дороге на юг, что наводило на мысль о баре «Полураспад». Но Хмырь довольно скоро сошел с дороги и повел через бурелом. Он не скупился на болты, разведывая дорогу. Однажды жестом приказал замереть, но беды так и не стряслось.
Остаток пути через глушь прошел без происшествий. За лесом возникла стена из красного кирпича, над которой высились крыши и ржавые скелеты поездов. И тут стало понятно, куда они держат путь – на северную окраину завода «Красная звезда», где к корпусам примыкали долгие ряды складов и вокзал.
Хмырь знаком велел идти первым, а сам не торопился прятать оружие. Терем послушно подтянулся, но тут же спрыгнул обратно.
Хмырь смерил вернувшегося Терема настороженным взглядом.
– Там россыпь «Молний», – пояснил разведчик, проходя вдоль забора.
Перемахнув, Терем взял оружие на изготовку – эти места получили дурную славу заслуженно.
За перроном, где ржавели поезда, начиналось ровное пространство, оканчивающееся складами. Их приоткрытые ворота могли таить и смерть, и хабар. Потрескивали «Молнии» да галдели вороны, пируя собачьими останками. Меж столбами раскачивались провода, как гирлянды, забытые после праздника.
Тихий стук возвестил, что и Хмырь перебрался через забор.
– Чисто!
Они вышли к зданию сразу за складами. Обогнув фасад с забитыми дверьми и окнами, Хмырь взобрался на крышу невысокой пристройки и исчез в окне.
С самого появления на привокзальной территории Терема не отпускало ощущение слежки. Оставалось недоумевать, отчего Хмырь игнорировал столь явную угрозу.
Бросалось в глаза отсутствие следов запустения: словно кто-то облюбовал это место и следил за чистотой.
Хмырь тут же сбросил рюкзак, уселся на обломках дивана и объявил:
– Ждем.
– Чего?
– Увидишь.
Терем взялся за чистку оружия, потом проверил ПДА, подошло и время трапезы. Напарник все это время сидел неподвижно, погруженный в мысли. Пару раз осторожный Терем с оружием наперевес выглядывал из окон: в отдалении мелькали стаи псов, и однажды показалось нечто, что часовой издалека определил как орясину.
Терем специально не смотрел на циферблат, чтобы время летело быстрее. Он мысленно перенесся в Лубню – городишко, куда сталкеры выбирались отдохнуть и спустить с трудом заработанные деньги. Как многие городки кормятся исключительно туризмом, так и это захолустье цвело осенним цветом за счет расслабляющихся сталкеров. Правоохранительные органы с готовностью закрывали на этот факт глаза.
Несмотря на рекреационное значение, город оставался местом тихим – у сталкеров вырабатывалась привычка не шуметь. Они пропадали в питейных заведениях или сбывали хабар. И везде кружили резиденты министерств обороны и разведок. Всем отчаянно требовалась информация, которая с готовностью менялась на вечнозеленый цвет.
Терем не появлялся там около четырех месяцев, и уже хотелось на неделю-другую забыть напряжение и страх смерти. Впрочем, первый отпуск он не вспоминал: ничего, кроме жуткого похмелья да попыток некоего субъекта завербовать его в группировку «Левый путь» шпионом.
От мыслей отвлек шум, донесшийся сверху. Кто-то забирался в здание тем же путем, что и они. Терем взялся за оружие, но жест Хмыря заставил вернуть ствол на место.
В косой сетке лучей обозначилась скрюченная черная фигура. Она вошла в комнату, представ сгорбленным незнакомцем. Почти сливался с мраком темный плащ, а глубокий капюшон скрывал лицо. Сталкера удивило отсутствие оружия и ранца, но, похоже, пожитки скрывались в складках длинного балахона.
Пока Терем рассуждал, хозяин расположился в дальнем углу прямо на полу. Молчание значило, что незнакомцы должны заговорить первыми. Вместо слов бывалый сталкер достал из рюкзака и почтительно положил перед хозяином консервы.
– Чем я должен отплатить тебе, сталкер? – спросил тот правильным русским языком. У него имелись серьезные проблемы с дыхательным аппаратом или со связками. Или же горло не подходило для человеческой речи.
Терем на примостившуюся в углу фигуру косился с опаской.
– Правдивыми вестями, – отозвался Хмырь. – Уж ты-то должен знать, отчего в Зоне неспокойно.
Создание издало булькающий смешок – Терема передернуло от пародии на человеческие чувства.
Когда оно выглянуло из полумрака, молодой сталкер смог разглядеть обличье. Капюшон скрывал заостренный подбородок, скользко-бледную кожу украшали пурпурные бугры вен и ярко-алые образования, проросшие сквозь кожу. Не ускользнули от взгляда и неровные ряды острых зубов, растущих прямо из мяса – губы и десны отсутствовали. Рука запоминалась длинными цепкими пальцами. Против ожиданий, ее не инкрустировали когти. Хотелось взглянуть и на другую лапу, скрытую в складках плаща.
Терем мог ставить в личном счете новую галочку – перед ним не кто иной, как шишига. Он считал, что увидит ее через прицел, но Зона рассудила иначе.
Племя шишиг скиталось по Зоне, гонимое неведомыми силами. Кто-то утверждал, что они лучше других чувствуют ее тайные мотивы. Все знали о руке-клешне, делавшей мутанта угрозой для неосторожного сталкера. Но знали и про их вторую сущность.
Они были сороками Зоны – от них поступали новости даже из нечеловеческих источников. У человечьего жилья они не только подстерегали неопытных и нерасторопных, но и подслушивали. Хаживали они и на территории подземников – так сталкеры узнали о враждующих племенах карликов и их владениях глубоко под землей.
Похоже, Хмырь не мог надеяться на иные источники, если решил воспользоваться услугами шишиги.
– То, что происходит? – повторило существо. – Происходит что-то… Кто-то уже давно почувствовал это…
– И что это? – поинтересовался Терем, забыв о неприязни.
– Никто это не знает. Ты не первый, который спрашивает. Многие хотели знать. Но ни под солнцем, ни под землей не знают, что это, хоть им и пришлось встретить это.
– Так оно повсюду?
– И здесь, и внизу. Подземники зарываются глубже, чтобы не попадаться Ужасу на пути.
– Но о чем хотя бы догадки?
– Тебе не нужны сплетни. Никто из живых не встретил это, чтобы потом рассказать, – оскалилась шишига. Терем мог поклясться, что из прорехи на месте отсутствующего зуба выползло в складки капюшона нечто живое.
– Но может ты знаешь, где все началось? Подожди… Я скажу так: о каком из подобных событий ты узнал раньше?
Торговец знаниями задумался, продираясь через паутину памяти.
– Я впервые узнал от моих собратьев, что живут в месте, которое люди называют Хмурым долом, – изрек мутант.
– Что ж, спасибо тебе, – сказал Хмырь, не имевший больше повода оставаться здесь.
Желая скорее убраться, Терем заспешил к выходу боком – даже к не проявляющей агрессии шишиге не хотелось поворачиваться спиной. Он подумал уже на крыше пристройки, что на самом деле было интересно, но не хотелось встретиться вновь.
Хмырь побрел к забору, через который они попали сюда. Они бы не пересекли необжитую человеком территорию до конца дня, а Хмырь, как и Терем, не горел желанием блуждать по руинам в темноте.
Значит, Хмурый дол, думал Терем. Ему уже приходилось бывать там, на самом краю неприветливой земли, не углубляясь в туманное сердце. Дорога займет остаток дня и весь следующий. А за это время может стрястись столько, что о пункте назначения еще думать рано.
III
Хмурый дол, как всегда, встретил неприветливо: с утра зарядила холодная морось, грозившая стать ливнем. А вечно парящая над этими местами дымка и вовсе стала непроглядной. Сквозь пелену с трудом пробивались очертания пейзажа: травянистое море, усеянное невысокими кручами да разделенное пополам древней асфальтовой дорогой. Вдоль нее приютились остатки деревянных домов – свидетельства, что здесь когда-то жили люди.
