Брайан Макклеллан - Кровавая осень
– На самом деле мы приехали сюда не за этим, – возразил инспектор.
Кеть удивленно приподняла бровь, впервые с момента встречи изменив выражение лица:
– Вот как?
– Я говорил от вашего имени с леди Винсеслав, – объяснил Адамат. – Она согласилась, что безопасность Адро важнее тех мелких правонарушений, в которых виновны вы и ваша сестра. Как член комитета она уполномочила меня сделать вам предложение.
– И какое же?
– Вы немедленно слагаете с себя командование. Ваша сестра тоже уходит из армии. Вас препроводят в ваше поместье в северном Адро, дадут вам неделю на то, чтобы уладить личные дела, а затем вы отправитесь в ссылку. Вам выплатят одноразовое пособие в размере миллиона кран, а вся ваша собственность будет конфискована в пользу государства.
Кеть гневно раздула ноздри.
– Это не предложение. Это приговор.
– Миллион кран – большая сумма, – хмуро произнесла Абракс. – Вы полагаете, что Тамас проявит бо́льшую щедрость, когда вернется?
– Тамас погиб.
– Нет. – Абракс вынула из кармана письмо и передала Кеть. – Мы получили это сообщение сегодня утром. Тамас перешел Горелую гряду вместе с Седьмой и Девятой бригадами, а также с ним шестьдесят тысяч деливских солдат. Через две недели он будет здесь.
У Адамата отвисла челюсть. Тамас жив? Точно? Почему же тогда леди Винсеслав ни слова не сказала о его возвращении? Это меняло все!
Кеть заметно побледнела, снова взяла трясущейся рукой ордер на арест и внимательно его перечитала.
– Полагаю, вы успеете уехать за границу до его появления, – заметил Адамат.
– Что будет с моими людьми? Кто примет командование?
– Я, – ответила Абракс.
– Это незаконно.
– Вас так сильно беспокоит, что законно, а что нет? – усмехнулся инспектор.
– Да, я покрывала преступления своей сестры, – резко бросила Кеть Адамату. – Но я все еще генерал адроанской армии, и я люблю свою страну. Если я и приму ваше «милосердие», – она выплюнула это слово, будто отраву, – то только при условии, что мои люди не пострадают.
– Ваши люди войдут в специальное подразделение «Крыльев Адома», – заверила ее Абракс. – Мы немедленно сообщим Хиланске, что вы освобождены от командования, а бригады переходят в наше подчинение – и под нашу защиту – до тех пор, пока не вернется Тамас.
Кеть забарабанила пальцами по столу, напряженно глядя в небо над головой Адамата.
– Генерал, для них это единственная возможность остаться в живых, – сказал инспектор. – Ваши разведчики наверняка уже доложили, что кезанцы собираются напасть на вас завтра утром, а генерал Хиланска обойдет с фланга.
– Еще одно доказательство того, что он продался Кезу, – проворчала Кеть.
Адамат нервно переглянулся с Абракс.
– Даже если это правда, он не посмеет напасть, если узнает, что ваши бригады встали под знамя «Крыльев Адома».
Кеть внезапно вскочила:
– Хорошо, я согласна! Я сложу с себя командование, заберу сестру и уеду. Только позвольте мне в последний раз поговорить с моими людьми.
Адамат уловил в ее голосе нотку мольбы и понял, что она говорит искренне.
– Кеть, у вас не будет возможности исправить свою репутацию, – со сталью во взгляде ответила Абракс. – Ваши люди узнают, что вы мошенница и лгунья.
Лицо Кеть исказилось от боли и ярости. Адамат и предположить не мог, что она способна на столь открытое проявление эмоций.
Абракс медленно встала и добавила со вздохом:
– Я позабочусь о том, чтобы они узнали, что перед отъездом вы беспокоились об их судьбе.
В ответ Кеть лишь обреченно кивнула.
Абракс заложила руки за спину и расправила плечи:
– Генерал Кеть, вы освобождены от командования.
Утро принесло в лагерь «Крыльев Адома» неожиданный холод.
Полусонный Адамат смотрел, как на самом горизонте, милях в трех к югу, строятся в боевой порядок кезанские войска. В своих буро-зеленых мундирах они напоминали бескрайнее поле спелой пшеницы, готовой к жатве. Сколько солдат в кезанской армии? Двести тысяч? Или триста? Разведчики Абракс сообщили, что ночью к кезанцам прибыло пополнение из Будвила.
Прогремел пушечный выстрел, и Адамат вздрогнул от неожиданности. За первым последовали другие. Инспектор подумал, что ему пора привыкать к грохоту канонады. Абракс всего лишь приказала дать в сторону кезанцев предупредительный залп. Но когда с обеих сторон откроют огонь сотни орудий, будет гораздо хуже.
Абракс стояла рядом с Адаматом на холме, где располагалась палатка Кеть. Но смотрела бригадир не в сторону кезанцев, а на северо-восток.
– Есть какие-нибудь сообщения? – спросил инспектор.
Холмы скрывали другую часть адроанской армии, которой командовал Хиланска.
– Сегодня ночью мы отправили три десятка посыльных, – хриплым голосом ответила Абракс. – По крайней мере десятерых застрелили у нас на глазах. Не знаю, что Хиланска сказал своим людям, но они открыто выступили против нас. Леди Винсеслав тоже могла погибнуть, если бы я вовремя не увела ее.
– А где сейчас леди?
Винсеслав с двадцатью шестью тысячами наемников появилась в лагере накануне вечером. Она принесла новости о перехваченном письме и предательстве Хилански. Адамат надеялся на поддержку Бо, но оказалось, что приехала одна Нила. Чем могла помочь Избранная, только начавшая обучение?
– Я отослала леди Винсеслав назад в Адопест с сотней моих лучших кавалеристов, – сообщила Абракс. – Не позволю ей умереть на поле боя.
Наступило долгое молчание. Абракс снова посмотрела на северо-восток, а затем произнесла:
– Вы погубили нас всех, Адамат.
В ее словах не было ни гнева, ни упрека. Просто угрюмое признание факта.
Мысль о том, что все эти люди к вечеру будут мертвы, тяжелым грузом давила на плечи Адамата. В груди что-то сжалось, и он заставил себя медленно, глубоко вдохнуть. Хиланска оказался предателем. Он нападет на «Крылья Адома», уничтожит и наемников, и три только что принятые бригады адроанской пехоты, а затем… Что он сделает дальше? Прикажет своим людям сдаться в плен кезанцам? И они подчинятся такому приказу? Или кезанцы просто набросятся на них и тоже перебьют?
Адроанская армия уничтожит сама себя и развяжет кезанцам руки для борьбы с фельдмаршалом Тамасом и его деливскими союзниками.
Положение было абсолютно безнадежным. Они окружены. На спасение ни единого шанса. Абракс приказала рыть траншеи и строить укрепления. Она решили стоять до конца, но инспектор заметил тревожное выражение ее лица и фиолетовые круги под глазами после бессонной ночи.
Абракс повернула голову, и Адамат оглянулся следом за ней. На отдаленных холмах на северо-востоке показался всадник. Он остановился, всматриваясь в лагерь, а затем инспектор различил у него за спиной сверкающие на солнце штыки.
– Они пошли в атаку, – сказала Абракс.
12
Бездна, куда все подевались? – возмутился Тамас.
Капрал, застигнутый в момент завтрака, стоял с позабытой ложкой в руке и смотрел на фельдмаршала, разинув рот от изумления.
Адроанский лагерь почти опустел. Небольшой караул, несколько тысяч обслуги – и целое море оставленных палаток. Это могло означать только одно: сегодня состоится большое сражение. Тамас уловил его запах и невольно ощутил волнение, несмотря на усталость и ломоту в суставах.
Олем натянул поводья, останавливаясь рядом с солдатом:
– Капрал, ты слышал, что спросил фельдмаршал? Отвечай.
Они скакали всю ночь, от разгоряченных лошадей поднимался пар.
– Я… я… – промямлил капрал. – Простите, сэр, они ушли… сражаться.
Он показал рукой на юго-запад.
– Кровавая бездна! – прорычал Тамас.
Почему Хиланска решил вступить в бой? Кезанцы по-прежнему превосходили числом адроанскую армию, и сражение на открытой местности приведет к катастрофе.
– Олем, ты слышишь? Это орудийная канонада.
– Да, сэр. Слышу.
– Сэр!
Влора, посланная вперед, чтобы найти кого-нибудь из Генерального штаба, вернулась обратно, тяжело дыша после быстрого бега. Олем наклонился в седле и передал ей поводья ее лошади.
– Сэр, они сражаются не с кезанцами!
– Бездна, с кем же тогда? – удивился Тамас.
– Со своими. Генерал Кеть ушла из лагеря со своими бригадами, и теперь Хиланска напал на нее.
– За мной! – проревел Тамас, пришпорив коня, и тот рванулся вперед.
Холодный ветер бил в лицо Тамасу, но пот все равно лил с него градом. Что случилось? Как могла произойти такая страшная беда? Когда он найдет Кеть, то задушит ее же собственными шнурками.
Они мчались по дороге уже не одну милю, и с каждого следующего холма Тамас все отчетливей видел войска, выстроившиеся к югу. Сердце гулко билось в груди, но фельдмаршал лишь плотно прижимался к шее скакуна, понуждая его скакать еще быстрее.
