Михаил Калинин - Работа для героев
– Правы.
– А знаешь почему? Конечно, не знаешь. К такому у нас не готовят, потому что чары подчинения давно под запретом. Они объявлены вне законов и возможностей уже многие века. Не только потому, что эта магия опасна. Никакая опасность не смогла бы отменить эффективности. Все дело в том, что никто из ныне живущих чародеев не может эти чары воспроизвести. А если бы могли? Ты хоть представляешь, какой хаос захлестнул бы нас? Но даже это не самое страшное. Сам посуди: мы – как бы нас ни ненавидели – особая каста. Люди, изменяющие неизменное. А если станет известно, что даже нас можно подчинить и заставить делать ужасные вещи… Что будет с нами тогда? Если люди увидят, что единственное, что до сих пор до конца не подвластно магии – разум – тоже стал нашей игрушкой… Любой сможет сказать, что его заставил чародей. Околдовала ведьма. Подчинил эльфийский кудесник. Таборитский шаман. Халфлингский знахарь. Знаешь, что делали кровавоголовые с мятежными чародеями? Они жгли их на кострах. Хочешь, чтобы такие костры горели по всей Ойкумене?
– Не хочу.
– Никто не хочет. Нельзя, чтобы даже тень сомнения проникла в души людей. Никаких намеков. Все чародеи, которые участвовали в этой истории – ренегаты и предатели. Они поддались посулам, жажде власти, угрозам и собственным нездоровым амбициям.
– И мэтр Грейн? Ведь он хотел исправить свою ошибку.
– Но не преуспел. Его убили солдаты короля или воины графа, он старался усмирить всех без разбора и сильно увлекся. Его больше нет. А если бы он не играл в игры с Призраком, а следил за планами графа, резни можно было бы избежать.
– Они хотели помочь, пусть и переоценили собственные силы.
– Они ошиблись и поплатились за это. А нам еще долго расхлебывать последствия. Очень долго.
– Значит, я тоже предатель и ренегат, ваша мудрость, и таковым останусь?
Марианна не опустила глаз.
– Пока да, мой мальчик. То, что будет с тобой дальше, – зависит уже от тебя.
– И как же вы спасете меня от плахи?
– Своим авторитетом.
– Польщен.
– Не дерзи. Ты чародей на службе, и твоя задача – защищать принцессу. Капитул осудит тебя за жестокость и неоправданность твоих действий, но они все же принесли результат, и принцесса была спасена. А значит, ты должен быть наказан, но вместе с тем и поощрен как верный слуга короны. Никто не заткнет злые языки, и твоя слава вряд ли будет доброго толка, но твоя голова останется на плечах.
– У вас все так складно выходит, ваша мудрость.
– Практика. Со временем ты станешь не хуже.
– Вы мне льстите.
– Не имею такой привычки.
– Не дадите даже подумать?
– Зачем? Этот выбор, он от сердца. А твое уже знает, что ему нужно. Решайся же, Джошуа. Новому придворному магу Римайна понадобится хороший ученик. А будущей королеве – верный друг.
Который будет смотреть, как она идет под венец с другим.
Как веселая толпа провожает их в спальню.
Как она рожает ребенка. От крови Лоргонов.
Нет. Он бы выдержал это. Смирился бы и выдержал. Так или иначе.
Вот только он уже знал, что должен уйти.
Дорога его жизни вела прочь от Римайна.
Забавно: когда твои мечты начинают сбываться, это порой не приносит никакой радости. Может, потому, что в реальности они видоизменяются, обрастая неприятными, порой исключающими всякую радость подробностями. Может, потому, что поздно. Или ты уже знаешь слишком много, чтобы мечтать о таком.
– Это честь, ваша мудрость.
Целительница нахмурилась.
– Но?..
– Но я все же попробую другой путь.
Марианна не стала гневаться. И одобрять тоже.
Легко поднялась с кресла и коротко кивнула.
– Он еще не говорил с тобой?
– Нет.
– Значит, я его опередила. Что ж, удачи тебе, Джошуа Валладис. Пусть тебе всегда светит счастливая звезда.
– И вам тоже, ваша мудрость.
– Ты что, забыл, мальчик? В моем возрасте дамы сами зажигают себе счастливые звезды.
Они спустились по лестнице и остановились у выхода на улицу.
Накинув плащ, она шагнула за порог. Обернулась.
– Ты симпатичен мне, Джошуа Валладис, – сказала мэтресса. – Поэтому я буду откровенна с тобой до конца. Если твой путь заведет тебя на стезю жестокости и смерти, я приду за тобой.
– Я запомню, ваша мудрость.
– Береги себя. – С этими словами целительница исчезла в сумерках.
Мэтр Гаренцворт пришел под утро и, смущенно улыбаясь, предложил свою помощь и покровительство в изучении волшебства.
Джошуа конечно же согласился.
Вечером того же дня, накинув капюшон и одевшись как можно проще, Джошуа пошел на городскую площадь.
Там, на спешно сколоченном помосте, возвышаясь над толпой горожан, стоял граф Реджинальд Кафас. Бледность его лица резко контрастировала с темными тонами роскошного камзола.
На трибуне восседали король с приближенными. В их числе находились господин Деверо и мэтресса Ланорвиль. Принцессы видно не было.
Когда герольд громко зачитал все обвинения, а жрец принял его последние слова, состоялась казнь.
Его сиятельство казнили без пыток. Как человека благородного, Кафаса не повесили и не колесовали. Седую голову хозяина Гриндо срубили исключительно благородным оружием – двуручным, хорошо отточенным мечом.
Майриэль пришла на следующий день.
По сложившейся традиции – с едой и хорошим вином. Неприметный плащ, который, видимо, считался хорошим тоном при посещении его логова представительницами прекрасного пола, она бросила у двери.
– Как ты тут, конспиратор? – участливо поинтересовалась эльфийка.
– Жду новостей.
– Ясненько. А то Кай сказал, что ты тут пьешь горькую по поводу своей несчастной судьбы.
– Было дело, – не стал отпираться Джошуа.
– А сейчас как?
– Сейчас я успокоился и держу себя в руках.
– Вот и славно. Хорошо, когда все держат себя в руках.
Она уселась в то же кресло, что приглянулось мэтрессе Ланорвиль. Только в отличие от сдержанной чародейки лучница с аппетитом и азартом накинулась на принесенную снедь.
– Ты не представляешь, как с этим сложно во дворце! – пожаловалась лучница, не удосужившись прожевать. – Они едят там, как птички. Какие-то диеты, каши неизвестного происхождения, брр! А на королевскую кухню спутниц ее высочества не пускают. Утащить что-то – большая удача.
– Как же они там все завидуют твоей эльфийской конституции.
– И не говори, все уши прожужжали своим нытьем!
Джошуа с удовольствием присоединился к угощению, и некоторое время над столиком царила гармония гастрономических наслаждений.
– Как дела с вашим вознаграждением?
– С нашим вознаграждением все не так просто. Какие-то непредвиденные обстоятельства. Кай с Рамилом разберутся. Тем более что на нашей стороне принцесса, и король не сможет кинуть нас в каменный мешок, даже если захочет.
– Ясно.
Помолчали.
– Как Джулия? – спросил он, выждав.
– Вся в заботах. Приготовление к свадьбе, знаешь ли…
– Знаю.
– Ланорвиль заглядывала?
– Да.
– Понятно. Наплела небось с три короба?
– Она старалась.
– Ты ей сказал, куда она может пойти со своими интригами?
– Попытался.
– Молодец. Рамил поделился новостью – ты, возможно, уедешь с нами.
– Я бы очень хотел, и как можно скорее. Желательно – до свадьбы.
– Уверен?
– Нет. Поэтому лучше до свадьбы.
– Понимаю.
Майриэль вытерла пальцы ажурным платочком и брезгливо закинула непрактичную тряпочку куда подальше.
– Вы ведь так и не поговорили, – сказала она.
– Все слишком сложно.
– По-другому не бывает.
– Зачем тебе все это?
– Скажем, я жутко сентиментальна. Не убедительно? Хм. Тогда так: ты заслужил хотя бы, чтобы объясниться с предметом своего обожания. А учитывая, что предмет сам не против и даже очень за, я просто не в силах не связать этот узелок.
– Джулия придет ко мне? – Джошуа вскочил на ноги.
– Да-да, только не опрокинь стол, герой-любовник! – засмеялась эльфийка.
– Когда?!
– Тише-тише. Завтра вечером. Выскользнуть из дворца накануне приготовления к свадьбе, сам понимаешь – дело хлопотное. Но с такой превосходной помощницей, как я…
– И прекрасной! – польстил Джошуа.
– Верно. Особенно, прекрасной.
Она вдруг посерьезнела, поднявшись с кресла, обошла столик и встала рядом. Положила руку на плечо.
– То, что случилось, будет долго преследовать тебя, – сказала эльфийка. – Потом ты сможешь говорить об этом почти спокойно, поверь мне. Но сейчас ты должен помнить главное – ты не виноват. Просто есть вещи и события, которые случаются помимо нашей воли и, даже если мы видим их и стоим на их пути, часто нам попросту не хватает сил, чтобы выдержать этот напор.
– Ты, наверное, устала слушать мои благодарности, но спасибо тебе большое еще раз.
