Андрей Расторгуев - Безликий. Боевая Машина Бога
– Ты уже поспал, с тебя хватит.
Вот и сидел в кабинете, мозоля начальству глаза.
– А чего такого случилось-то? – лениво спросил Смит, безуспешно пытаясь бороться с зевотой.
– Пока ничего. – Хищная полуулыбка на физиономии Мацкевича была красноречивее любого ответа. «Все очень хреново», – говорила она.
Спать сразу расхотелось.
– Значит, так, Фрэд. – Долговязая фигура посла нависла над столом, лицо придвинулось почти вплотную. – Немедленно эвакуируем персонал базы на станцию.
– Но, Арон…
– Никаких «но»! Здесь остаемся только мы с тобой, Крючков и Луи.
– Погоди. Сегодня же выходной. «Штыри» привезут продукты. Кто их примет, если никого из кладовщиков не будет?
– Не привезут. У них, на минуточку, свадьба принцессы намечена. Забыл? А если даже и привезут, отправлю назад. Нам бы успеть переправить на станцию то, что сейчас на складах скопилось. Не до них нынче… Сдается мне, им тоже не до нас будет.
Как он это произнес! Аж мурашки по коже. Ну, если сам Арон Моисеевич, всегда ратующий за то, чтобы о фростианах в его присутствии отзывались уважительно, не реагирует на привычно брошенное Смитом «штыри», дело действительно дрянь.
– Ты еще здесь? – прикрикнул Мацкевич. – Приступай к эвакуации, живо!
Фредерик сорвался с места. Бумажные листы, подхваченные вихрем со стола, еще не успели осесть, а разведчик уже выскочил из кабинета. Через открытую дверь его нагнали последние наставления шефа:
– Один челнок оставь. Не ровен час, нам таки тоже придется драпать!
Больше всего пугало, что Мацкевич, сколько знал его Смит, ни разу не ошибся…
* * *Крючкову не спалось. Едва закроет глаза, как видит девушку-фростианку, стоящую перед ним на коленях, тонкие, прижатые к груди пальцы, сплетенные между собой, отчаянный взгляд…
Надо же, принцесса. Как там назвал ее Мацкевич? Таня, Тая?.. А, Таяна.
Он поймал себя на том, что произносит это имя вслух, будто пробуя на вкус. Что за наваждение? Далась ему инопланетянка эта. И видел-то ее считаные минуты, а из головы не идет.
Пытаясь прогнать навязчивый образ, перевернулся на другой бок. Попробовал не думать ни о чем. Вроде получилось. Ненадолго. Вот уже опять он смотрит в заплаканные глаза необычного цвета земной сирени. Они надвигаются. Уже видны самые мелкие, различимые лишь в такой близи детали. Более темные зрачки расширяются, обволакивают, и он проваливается в них, как в омут, погружаясь все глубже, глубже…
Резко подскочив, едва не свалился с кровати. Фу, черт, приснится же…
Глянул на хронометр. И двух часов не прошло. Снова укрылся одеялом, пробуя настроить себя на сон. Не выходит. Даже глаза не закрываются. И что теперь? Лежать и тупо пялиться в потолок?
Решение принял неожиданно быстро, словно кто-то игриво толкнул в бок, подначивая: «Ты будешь валяться или сходишь посмотреть на ее свадьбу? Она сегодня, между прочим, замуж выходит!»
Уже одетый в камуфляж, набивая сумку продуктами, какие только удалось найти на кухне, Данила быстро соображал: «Так, дистушка при мне. Фредерик не удосужился забрать. Забыл, наверное. Вот и хорошо. Все равно днем до меня никому тут дела нет. Народ потянется в храм часа через полтора. Успею залезть в БМД. Оттуда все и посмотрю. Если до ночи выйти не удастся, ничего, посижу там, пока Смит не придет. Ага, надо ему записку оставить, чтобы бучу не поднял».
Торопливо начеркав несколько строк, без лишних подробностей сообщая, что заранее отправился к храму, Крючков закинул сумку на плечо и, шурша по камням подошвами десантных ботинок, нырнул в темноту тоннеля.
* * *День выдался жаркий. Хоть бы одно облачко проскользнуло по небу, пусть ненадолго, но погрузив рыночную площадь в спасительную тень. А то совсем уж мочи нет. И лицо под этими тряпками потеет, и глаза слипаются.
Вредный Мацкевич не дал поспать ни минуты, снова отправив Смита в город, едва закончили с эвакуацией базы. Свежие сведения ему подавай. Какая тут, к чертям собачьим, разведка, если мозги текут, как топленое масло!
Смит уже сто раз пожалел, что пристроился рядом с лавкой оружейника, здоровенного по меркам фростиан детины, хоть ростом и не выше Фредерика. Верхнюю часть его лица скрывала металлическая полумаска, только бледные губы видны, обрамленные седеющей бородой и усами. Уже то, что простолюдин пользовался маской, а не обмотками, говорило о нем как о первоклассном Мастере.
И в самом деле, мечи с доспехами, разложенные в лавке, радовали глаз хищной грацией идеально правильных форм и завораживающей красотой отделки. Наверняка и качество соответствовало, если хозяину позволялось ходить в столь изысканной личине.
Мастер хоть и разрешил незнакомому «ремесленнику» торговать поблизости, но под свой широченный козырек, закрывающий от солнца, не пустил. Еще и посмеялся, придирчиво осмотрев небогатый товарный ассортимент:
– Кто ж у тебя, мил человек, сейчас инструменты купит? Сегодня ж свадьба. Не до того людям. Все в храм Безликого подадутся.
– Почему же тогда ты торгуешь? – вяло отозвался Фредерик. Разговаривать не хотелось, но профессиональная привычка вынудила поддержать беседу. – А другие торговцы чего тут стоят, ежели на рынок, как ты говоришь, никто не придет?
– Разве я такое сказал? Народу-то набежит изрядно. Знаешь, сколько гостей понаедет? Со всего Куалорна. Не протолкнуться будет.
– А я о чем? Придут покупатели-то.
Торговец раскатисто захохотал, обнажая крепкие зубы.
«Средний возраст, средний достаток, средний ум… Типичный середняк», – автоматически отметил разведчик, складывая в голове результаты своих наблюдений: телосложение, волосы, натруженные ладони, манера держаться, статус, теперь вот еще и зубы.
– Прийти-то придут, – с готовностью подтвердил улыбающийся Мастер. – Только явно ж не за твоим инструментом. На кой он им сдался в праздник-то? На других глянь. Чем они торгуют? Едой, пряностями да напитками всякими. Как раз то, что гуляющему люду потребно.
Да, рыночные лотки попросту ломились от съестного. Не иначе каждый у себя на огороде откопал рог изобилия и притащил его сюда. А еще на плохую жизнь пеняют. Но Фредерик-то как мог такое проглядеть? Похоже, сонный глаз подвел. Да и жара эта…
– А сам ты, дядя, чем торгуешь? Или это у тебя леденцы в форме оружия?
– Ты, мил человек, осторожнее языком-то мели. – Уголки рта опустились.
Бородач, как видно, обиделся и совсем уж было хотел отвернуться, прекращая разговор, но почему-то передумал. Подбоченился, выпятив мускулистую грудь, и гордо заявил:
– Да будет тебе известно, незнакомец, что я Пуран-Пуран, самый известный в столице и далеко за ее пределами Мастер-оружейник.
Одинаковые имя и фамилия могли означать, что при рождении мать с отцом назвали дитя в честь знаменитого предка, с которого и ведут отсчет летописи своего клана. Но простолюдин так представляться не будет. У народа в отличие от аристократов принято использовать лишь собственное имя. Зачастую фамилий у них вообще не бывает.
Другой вариант, когда обычный человек, пробиваясь из низов, становится широко известной личностью, зарабатывая себе славу, а вместе с ней и право именоваться вот так: «Пуран-Пуран». В этом случае он и есть родоначальник своего клана. Его семья унаследует фамилию, а потомков будут называть «Пуран – и как-то там еще».
Кажется, Мастер именно из тех, кто заслужил это право.
– Я Фрад, ремесленник. – Фредерик вежливо поклонился. – Прости, уважаемый Пуран, если обидел тебя. Видит Безликий, я этого не хотел.
Он провел рукой перед лицом. Бородач тут же повторил его жест, пробурчав:
– Безликий простит. – И совсем другим тоном, как ни в чем не бывало, продолжил разговор: – Так вот, мил человек, отвечаю на вопрос, зачем я тут стою. Смекни, свадьба-то не простая, а королевская. Сама принцесса Таяна замуж выходит. И за кого! За Безликого. Невиданное событие. На эту свадьбу, Фрад, сбегутся все бароны Куалорна. А вместе с ними будут их гвардейцы. А у кого, по-твоему, славные вояки предпочитают покупать оружие и броню? Правильно, у Пуран-Пурана. Богатые господа стараются обеспечить свою стражу только самым лучшим. Почему бы и нет, если им это по карману? И сколько, как ты думаешь, прибудет в столицу таких солдат?
– Сколько? – не сдержался разведчик, за что сразу мысленно себя обругал.
– В нашей стране пятьдесят шесть баронов. Каждый держит в поместье небольшое войско примерно в тысячу воинов. В охране, когда они приезжают, обычно по сотне хорошо вооруженных всадников. Сможешь подсчитать, Фрад, скольких покупателей я сегодня жду?
Смит был далек от мысли, что все пять с половиной тысяч конных рыцарей сломя голову ринутся в лавку Пурана. Нет, конечно. Однако что мешает баронам, пользуясь подвернувшимся случаем, отрядить посыльных для приобретения доспехов и оружия на все многочисленное воинство? Если даже купят лишь по одному мечу для каждого ратника… А сколько стоит клинок?
