Морган Райс - Власть королев
«Смотрю, ты начал с чистого листа», – послышался неодобрительный женский голос.
Годфри обернулся и увидел, что за ним стоит Иллепра, уперев руки в бока и хмурясь.
«Знаешь, я ведь провела весь вечер, исцеляя наших людей», – сказала она укоризненно. «Многие всё ещё не могут оправиться после голодания. И что ты сделал, чтобы помочь? Сидишь тут у костра и пьёшь».
У Годфри всё сжалось внутри. Она всегда видела в нём только худшее.
«Я вижу многих наших спутников сидящими здесь и пьющими, – ответил он, – и благослови их ха это бог. Что тут плохого?»
«Не все они пьют», – сказала Иллепра. «Во всяком случае не столько, сколько ты».
«А тебе-то что?» – огрызнулся Годфри.
«Когда половина наших людей больны, ты думаешь, что сейчас лучшее время пить и веселиться всю ночь напролёт?»
«А когда ещё?»
Она нахмурилась.
«Ошибаешься», – сказала она. «Сейчас время покаяться. Время для поста и молитвы».
Годфри покачал головой.
«Мои молитвы богам всегда оставались без ответа», – сказал он. «Что касается поста, с нас хватит того, который был на борту корабля. Сейчас время поесть».
Он потянулся за цыплячьей ножкой и откусил большой кусок, вызывающе глядя ей в лицо. Жир стекал по его подбородку, но он не вытирал его, и не отрывал от неё глаз. Она наблюдала за ним с ледяным неодобрением.
Иллепра бросила на него ещё один полный презрения взгляд и медленно покачала головой.
«Однажды ты был мужчиной. Хоть и недолго. Давно, при королевском дворе. Больше того, ты был героем. Ты остался и защищал Гвендолин и город. Ты спас ей жизнь. Ты выгнал МакКлаудов. Мне казалось… ты стал кем-то.
Но вот ты здесь. Проводишь ночь за шутками и пьянством. Совсем как ребёнок, которым ты всегда и был».
Годфри расстроился, и приятная расслабленность быстро его покинула.
«А что ты хочешь, чтобы я делал?» – спросил он раздражённо. «Сорвался с места и убежал за горизонт в одиночку бороться с Империей?»
Акорт и Фултон рассмеялись, и селяне вместе с ними.
Иллепра покраснела.
«Ты не изменился», – сказала она. «Ты пересёк полмира и не изменился».
«Я тот, кто я есть», – сказал Годфри. «Плавание в океане этого не изменит».
Её глаза упрекающе сощурились.
«Когда-то я тебя любила», – сказала она. «Сейчас я ничего не чувствую. Совсем ничего. Ты меня разочаровал».
Она стремительно развернулась и пошла прочь, а мужчины вокруг Годри захихикали.
«Вижу, женщины одинаковые по обе стороны моря», – сказал они из селян, и все расхохотались.
Но Годфри было не до смеха. Иллепра его ранила. И он начал понимать, даже сквозь алкогольное помутнение, что он не был к ней равнодушен.
Годфри взял снова взял чашу и сделал ещё один долгий глоток.
«За героев!» – сказал он. «Видит бог, я не один из них».
Гвендолин сидела у костра с Кендриком, Брандтом, Атме, Абертолом и дюжиной рыцарей из «Серебра». Рядом с ними сидел Бокбу с дюжиной старейшин и парой десятков селян. Старейшины вовлеки Гвен в пространный разговор, и она старалась вежливо его поддерживать, глядя на языки пламени и потихоньку скармливая кусочки мяса Крону, чья голова лежала у неё на коленях. Старейшины не умолкали уже не первый час, явно возбуждённые возможность поговорить с чужеземкой, детально описывая свои проблемы с Империей, с деревней, с людьми.
Гвендолин пыталась сосредоточиться. Но одна её часть постоянно отвлекалась на мысли о Торе и Гувейне. Она надеялась и молилась, что они вернуться к ней невредимыми, и что у неё будет ещё один шанс. Она молилась о весточке, о знаке, о любом свидетельстве того, что они в безопасности.
«Госпожа?»
Гвен обернулась к Бокбу.
«Какие у вас соображения на этот счёт?» – спросил он.
Гвен потеряла нить.
«Простите», – сказала она. «Вы не могли бы повторить вопрос?»
Бокбу откашлялся, явно понимая её и проявляя сочувствие.
«Я рассказывал о нравах своего народа. О нашей здешней жизни. Вы спрашивали, как проходит наш день. День начинается на полях и заканчивается с заходом солнца. Надзиратели обращаются с нами, как с рабами. Впрочем, тоже происходит и в любом городе Империи по отношению к представителям не их расы. Они заставляют нас работать до смерти».
«Вы не пытались сбежать?» – спросил Кендрик.
Бокбу повернулся к нему.
«Куда нам бежать?» – спросил Бокбу. «Мы – рабы в подчинении Волусии, великого морского северного города. В Империи нет пустых провинций, некуда сбежать на тысячи миль отсюда. У нас с одной стороны Волусия, с другой – океан, а позади – бескрайняя пустыня».
«А что за пустыней?» – спросила Гвен.
«Тоже Империя», – ответил один из старейшин. «Огромные земли. Больше провинций и областей, чем можно себе вообразить. Все под пятой Империи. Даже если бы нам удалось пересечь великую пустыню, мы плохо представляем, что бы там нас ждало».
«Разве что рабство и смерть», – вставил другой.
«А кто-нибудь пытался её пересечь?» – спросила Гвен.
Бокбу мрачно на неё посмотрел.
«Каждый день кто-то пытается сбежать. Большинство сразу убивают, стрелой или копьём в спину при побеге. Те, кому удаётся вырваться, исчезают. Иногда, много дней спустя имперцы приносят нам их тела, и вешают на самых высоких деревьях, чтобы все видели. Иногда она приносят только кости, обглоданные дикими зверями. А иногда не возвращают вообще ничего».
«Ни один не выжил?» – спросила Гвен.
Бокбу отрицательно помотал головой.
«Великие пустоши безжалостны. Их наверняка забрала пустыня».
«Но, может, кто-то всё-таки спасся?» – настаивал Кендрик.
Бокбу пожал плечами.
«Как знать? Может и спасся, только для того, чтобы добраться до другой провинции и быть порабощённым там снова. Рабам в других областях Империи приходится хуже, чем нам. Их убивают без разбора каждый день, просто для развлечения надзирателей. Здесь нас хотя бы не разлучают с семьями и не продают, забавы ради. Нас не шлют на кораблях из города в город. Тут у нас, хотя бы, есть дом. Нам позволяют жить пока мы можем трудиться».
«Так-себе жизнь», – добавил другой старейшина. «В ней есть только бремя повинностей. И всё же, это жизнь».
«А вы можете взяться за оружие и отбиваться?» – спросил Кендрик.
Бокбу покачал головой.
«В иные времена, в других городах другие поколения пытались. Они никогда не выигрывали. Нас меньше, и мы хуже вооружены. У Империи есть доспехи, пушки, кавалерия, крепости, дисциплина… и главное, у них есть сталь. У нас – нет. Здесь она под запретом».
«А если какой-то раб восстанет и проиграет, убьют всех в деревне».
«Они намного превосходят нас по количеству», – вмешался ещё один старейшина. «Что прикажешь нам делать? Паре сотен наших людей с деревянным оружием атаковать их тысячи в стальных доспехах?»
Гвен задумалась над их положением. Она понимала и сочувствовала им. Они отказались от самих себя, от своего гордого воинского духа, в попытке защитить свои семьи. Она не могла их осуждать. Ей оставалось только гадать, как бы она сама поступила в подобной ситуации. Как бы поступил её отец.
«Порабощение – страшная вещь», – сказала она. «Когда один человек начинает думать, что он лучше другого из-за своей расы или своего оружия, власти или богатства – или по любой другой причине – он становиться беспричинно жестоким».
Бокбу взглянул на неё.
«Ты сама прошла через это», – скал он. «Иначе бы ты тут не оказалась».
Гвендолин кивнула, глядя на пламя.
«Ромулус и миллионы его людей вторглись в мои родные земли и сожгли всё дотла», – сказала она. «Нас осталось всего несколько сотен от самой прославленной нации, какой мы когда-то были. В центре у нас был город настолько процветающий, что все остальные меркли перед ним. Это была земля всяческого изобилия. Каньон защищал нас от всевозможных зол. Мы были непобедимы. На протяжении многих поколений – непобедимы».
«Но даже великие падают», – сказал Бокбу.
Гвен кивнула, видя, что он понимает.
«А что случилось?» – спросил один из старейшин.
Размышляя об их поражении, Гвендолин задавалась тем же вопросом.
«Империя», – ответила она. «Также, как и с вами».
Наступило мрачное молчание.
«А что, если мы объединимся с вами?» – нарушил его Атме. «Что, если мы вместе на них нападём?»
Бокбу остановил его.
«Волусия – хорошо укреплённый город, с хорошей армией. Нас там будет один к тысяче».
«Но должно же быть что-то, что может разрушить Империю?», – спросил Брандт.
Старейшины опасливо переглянулись, и после длинной паузы Бокбу сказал:
«Великаны, наверное».
«Великаны?» – переспросила заинтригованная Гвен.
Бокбу кивнул.
«Ходят слухи об их существовании. На окраинах Империи».
Абертол заговорил:
«Страна Великанов. Земля, населённая существами настолько высокими, что они подошвой могут раздавить тысячу человек. Это мифическая страна. Просто удобный миф. Его опровергли ещё во времена наших дедов».
