Ирина Шевченко - И придет волчица…
Ромар не хотел бы умереть так – не от клинка врага, не от старости, не от болезни, даже не от смертельной магии, а вот так, как эти люди, в один миг отдавшие бездне свои души. Это была плохая смерть, и даже враги ее не заслуживали. Он хотел сказать об этом Лару, но по глазам понял, что Сумрак думает так же. Тогда он решил сказать об этом Галле, когда все закончится. Конечно, она поступила хорошо, спасая своих друзей и тех людей, которых посланные капитаном Марега охотники вряд ли успели бы увести. А еще – отогнала от границы вражескую армию, и теперь кармольцам не придется отвоевывать у захватчиков потерянные из-за предательства одного человека и глупости другого земли. Но все равно это плохая смерть.
Убийца вздохнул с облегчением, когда она сказала, что нужно заканчивать.
Чародейка начертила на земле какие-то знаки, а потом вышла из круга, чтобы прогнать того, кого позвала на помощь. Она подняла нож и выкрикнула что-то на красивом, певучем наречии, которое отчего-то отказался переводить висевший на шее у идущего амулет-переводчик. Постояла еще немного, а потом обернулась к ним:
– Все.
Ромар посмотрел за реку – там еще оставалось много живых. Но они были напуганы пришедшей с потемневшего неба смертью, и, если их командиры или маги не поймут, что опасность миновала, и не остановят их, люди будут бежать до тех пор, пока не упадут от усталости.
Сумрак шагнул навстречу жене, но, вместо того чтобы обнять, замахнулся и ударил ее по щеке. Ромар отпрянул назад от неожиданности и натолкнулся на плечо Эн-Ферро.
– А я бы еще добавил, – хмуро сказал проводник, видя, что Лар уже прижал Галлу к своей груди и гладит по волосам, шепча что-то на ухо.
– И я бы, – гневно сощурил единственный глаз Сэллер.
Наверное, они знали что-то, чего не знал Ромар.
– Он понял, – сказал ему Буревестник. – Или слышал об этом раньше.
– О чем?
– Если бы знак отмены не сработал, Пожиратель ушел бы только после того, как забрал душу призвавшего его мага. Думаешь, почему этим воззванием почти не пользуются?
– Ясно. – Убийца подумал о Сумраке, об оставшемся в Марони малыше и хотел сказать, что, хоть у мужчин его народа считается низким поступком поднять руку на женщину, на месте Лара он тоже, наверное, не сдержался бы. Но его перебил тот самый охотник, который первым начал молиться местным богам.
– В час великой беды, когда не останется надежды и не будет иных заступников, придет волчица белая… – нараспев затянул он.
– Началось, – вздохнул Сэллер. – Вляпалась наша Галла по самое некуда.
Галла
Звонкая пощечина, объятия до хруста костей – все это мгновенно вернуло в реальность.
Реальность была усеяна трупами, и я почувствовала, что меня вот-вот стошнит от мысли, что это все сделала я. Сколько же их тут, боги всемогущие?
– Никогда, ты меня слышишь, никогда…
– Никогда, – пообещала я, зная, что не нарушу этой клятвы.
– Зачем ты вообще призвала эту тварь? Ты же могла сделать что-то другое?
– Могла. Но их было слишком много, и я обессилела бы, как Сэл или Нил, но не остановила бы их. А нужно было остановить и сделать так, чтобы они боялись. Чтобы запомнили этот день и боялись. Понимаешь?
– Домой. Немедленно. На цепь тебя посажу, если нужно будет…
– Влюбленные, отвлекитесь, а? – подошел к нам Эн-Ферро. – С тобой я потом поговорю, – ткнул он в меня когтем, – а сейчас нужно решить, что делать дальше. Туда посмотрите.
Лайс снял с шеи походную подзорную трубу, и мы с Илом по очереди оглядели правый берег Волнавы. Некоторым командирам удалось остановить паническое отступление, и теперь, в странном, самоубийственном, как по мне, упорстве, они формировали отряды для очередной атаки.
– Время мы выиграли, поэтому можем просто отступить. Пока они соберут людей, пока убедятся, что им уже не грозит внезапная смерть. Пока продерутся сюда через горы трупов… Но с другой стороны, их осталось не больше пяти сотен, и магов почти нет. Нас – сотня, но позиция выгодная, и если продумать план…
Голос, перекрывший взволнованный гомон, заставил меня вздрогнуть, а люди вокруг притихли, вслушиваясь в слова уже набившего оскомину маронского пророчества.
– В час великой беды, когда не останется надежды и не будет иных заступников, придет волчица белая. И преисполнятся трепетом сердца узревших силу ее. И убоятся враги, и бегут в ужасе, ибо огонь и сталь пойдут впереди нее, и сумрак встанет за ее спиной…
– И чем вам не план? – подмигнул Ил. – Значит, так, вы тут думайте насчет огня и стали, а сумрак я беру на себя.
Я не успела ничего возразить.
– Начни вон с тех, темнокожих, – глядя в трубу, указал Лайс.
– Да ты никак расист? – процедил Лар, присматриваясь к намеченным противникам. Или к жертвам?
– Это рейланские наемники. Они проводят темные обряды и пьют человеческую кровь. Пожиратель их обошел, и теперь они уверены в своей неуязвимости. Нужно бы их немножко разочаровать.
– Понял.
– Ил!
Но супруг уже обернулся Сумраком, нимало не заботясь, как это будет выглядеть в глазах стоящих в нескольких гиарах от нас маронцев. Зато я оценила – особо впечатлительные даже попадали на колени, в благоговейном страхе прижав руки к груди.
– И придет волчица! И сумрак встанет за ее спиной!
Я заткнула уши, чтобы не слышать этот бред.
– Сочувствую, – подошел ко мне Сэл.
– Спасибо. Зато Най-то как обрадуется.
– Это да. А что это твой благоверный удумал?
На рейланцев надвигалась огромная тень. Еще в Марони мы узнали, что Истман заключил союз с каннибалами, говорили, что этот народ не боится смерти и не знает страха. Но сегодняшний день внесет свои коррективы: Лар подошел к вопросу творчески – тарские легенды. И теперь к темнокожим детям джунглей пружинистой поступью приближался гигантский дымчато-прозрачный ягуар – одно из воплощений их бога смерти Мхага… Мгахара… Непроизносимое имя, как и все остальные у них.
– Ты знала, что он так может? – спросил у меня Лайс.
– Понятия не имела. – Я отвернулась от реки, чтобы не видеть, что кровожадный бог сотворит со своими жертвами. – Это Сэл его своей птичкой вдохновил.
– М-да, – протянул Буревестник, – некоторым не дает покоя чужая слава.
Хотелось домой, в Марони. Пусть даже на цепь.
– Тэр Алез, – негромко окликнул капитана Эн-Ферро, – угомоните своих людей. Нам нужны бойцы, а не толпа пускающих слюни религиозных фанатиков.
Марега вприщур оглядел бывшего подчиненного, на мгновение задержал взгляд на длинных изогнутых когтях и кивнул. Чую, им с братишкой еще предстоит серьезный разговор. А пока Лайс подозвал к нам Брайта и стоявшего в стороне Нила:
– Мы и так сделали больше, чем собирались, но, пока удача на нашей стороне, думаю, отступать не стоит. Пока Сумрак развлекается, нужно что-то решать с огнем и сталью. Говорю сразу: я почти на нуле. Что у вас?
– У меня меч, – ответил Брайт.
– У меня два, – поддержал Ромар.
И у меня меч, раз на то пошло. Да и силы еще остались – на пару несложных плетений хватит. Но сейчас хотелось отдохнуть. Хотя бы присесть. Я огляделась, и взгляд наткнулся на окаменевшее лицо каэрского лучника. Молодой, симпатичный парень: русые волосы до плеч, голубые глаза. Еще недавно он был дома со своей семьей, с родителями, а может быть, уже с женой, такой же юной и симпатичной. А потом его призвали на эту ненужную ему войну, и она плакала, обнимая его на прощание. Но он улыбнулся в ответ, поцеловал ее и обещал, что обязательно вернется…
Все они обещали кому-то, что вернутся. А теперь под трупами не видно земли. И это не чума, не ядерная бомба, не ковен некромантов – это я…
– Галла, что такое? – схватил под руку Лайс.
– Откат, – неуверенно произнес Нил.
– Поздновато для отката…
Кажется, Сэллер сориентировался первым и встал так, чтобы загородить меня от строящихся в ряды охотников, но этого было мало, и Эн-Ферро накрыл нас небольшой иллюзией.
Правильно. Ни к чему поверившим в чудо людям видеть, как новоявленную маронскую волчицу выворачивает на траву желчью и остатками завтрака…
В этот раз Беата вызвала Салзара сама. Случившееся на переправе у Старого форта стоило того, чтобы отказаться от собственных правил. В свете этого события даже тот факт, что имперским войскам все же удалось вторгнуться на территорию Кармола, казался незначительным.
Да, несколько тысяч воинов перешли Волнаву в двадцати парсо ниже по течению от того места, где их соратники потерпели сокрушительное поражение. Слишком большой участок границы был брошен на произвол судьбы, а магов, способных в одиночку противостоять нескольким полкам, было немного. Точнее, как выяснилось, всего один. Одна. И теперь, пока король и его генералы решали, как остановить продвижение имперцев в глубь страны и не потерять еще удерживаемые позиции, тэсс Беата расспрашивала Ворона о молодой, мало кому до сегодняшнего дня известной женщине.
