Альтс Геймер - Уровни Мидгарда
Рагнейд встретилась глазами с Выкуси и одними губами прошептала:
— Что теперь делать?
На что принцесса вполголоса ответила:
— Импровизируй!
Прорицательница смущенно откашлялась и неловко начала:
— Я принимаю вашу… клятву и… присягу верности, — но с каждым словом ее голос, казалось, наливался силой, речь становилась плавной и властной. — Обещаю править справедливо, мудро, не ущемлять ничьих интересов, блюсти законы Мира, печься о Маленьком Народе. Сообщаю сразу — отныне город и Периферию населяют пять кланов. Кельты и монголы получают права, как и все прочие. — Рагнейд говорила и хмурилась от того, что говорила непонятные для себя вещи. — Некроманты выводятся из составов кланов и получают статус сообщества, но для них лимитируется количество юнитов. Через год моего правления в Мире образуется Совет, куда войдут представители кланов и сообществ, если таковые появятся. Я буду иметь в нем такой же голос, как и все, а также право вето по причине моих открывшихся способностей. Старейшины отстраняются от власти и получают статус Инженеров Мира и моих консультантов по всем вопросам. Все кланы и сообщества гарантируют им под страхом смерти полную неприкосновенность и доступ к любой информации. Я благодарю вас за оказанную мне честь и прошу всех моих подданных подняться с колен, — закончила Прорицательница, и с Рагнейд тут же слетело все показное величие, она вновь превратилась в прежнюю озорную насмешницу. — Мм, всем спасибо, все свободны! На сегодня все, но не расслабляйтесь, декреты еще будут!
Направляясь к выходу, Бармалей довольно пробурчал шедшим сзади под ручку Хельги с Выкуси:
— Вот повезло с Правителем нижегородцам! Девица может теперь творить здесь все, что ей вздумается. И главное, фиг обидишься — у нее же пятое Обаяние!
Выкуси восторженно обняла обоих мужчин за шеи и повисла на них:
— Мы победили! Мы справились! И это — главное! Я всех вас люблю!
Посередине зала остался стоять неподвижный Браги. Бравый ярл был совершенно сбит с толку. Рагнейд сделала шаг к нему:
— Ну, что застыл, как соляной столб?
Браги очнулся и встряхнул головой, прогоняя наваждение.
— Ну, дела… Я, конечно, ждал чего-то эдакого, но что моя женщина станет Правителем Мира — это слишком…
— Это значит, твое предложение отменяется? — Рагнейд надула губы, и глаза ее подозрительно влажно блеснули.
— Ну что ты, — спохватился ярл.
Он торопливо подошел и заключил свою барышню в объятия.
— Просто думаю, как буду жить с Прорицательницей.
— Я могу пользоваться своим даром избирательно. И обещаю тебе не злоупотреблять им.
— Да? Правда? Ну ладно. Уже значительно легче.
— Так, не знаю, как ты, но мне сегодня срочно надо крепко выпить, иначе я сойду с ума от стрессов. Такая хрень, и за один день! Тьфу — стихами заговорила… Все — приплыли. Надо выпить!
— А мне-то как надо, — довольной акулой осклабился Браги.
— Побежали догонять наших? У них сегодня будет вечеринка по случаю победы!
— Это уж как пить дать!
И глава Военной Ветви клана норгов с Правительницей Мира, как малые дети, взявшись за руки, торопливо припустили к выходу из Колонного зала Главной башни Старейшин. Они зря торопились, потому что их друзья терпеливо ждали их у входа и никуда без них не собирались уходить.
— Рядовой Багаутдинов!
— Я! — рявкнул Бурхан.
— Выйти из строя!
— Есть!
— За выдающиеся заслуги перед Отечеством вам присваивается высшая награда — звание Героя Синей Орды с награждением орденом Золотого Полумесяца!
Удивительно, но огру удалось изобразить вполне приличный строевой шаг. Хан встал на цыпочки, чтобы прицепить орден к его груди.
— Служу Аллаху!
— Встать в строй! Рядовой Бабаходжаев!
— Я! — хрипло каркнул Ульхан.
— Выйти из строя!
Промаршировав через зомбергский плац, Бурхан занял свое место и буркнул:
— А обещали всё, что попрошу…
— Дурак, — шепнул Курбан. — Теперь ты можешь просить все, что захочешь, каждый день. Статусы орденов не учил, дубина! Герой Орды принимается на полное обеспечение Великого хана.
— Старший сержант Баймухамедзянов!
— Я! — взвизгнул Курбан.
— Выйти из строя!
— Есть!
— За выдающиеся заслуги перед Отечеством вам присваивается высшая награда — звание Героя Синей Орды с награждением орденом Золотого Полумесяца и очередное воинское звание старшины!
— Служу Аллаху!
— Слушай, батыр, а что у вас у всех фамилии на одну букву? — вполголоса спросил героя стоявший неподалеку Браги.
— Великий Джанибек-Мюрид даровал всем нам имена с волшебным фолиантом в руках. Он так и сказал: «Что там у нас следующее в букваре? Литера „Б“, стало быть!»
— Встать в строй! — приказал Браги, пряча улыбку.
Курбан был последним из награжденных. Комтур на правах командира владельца замка скомандовал: «Разойдись!» Для прохождения торжественным маршем плац оказался маловат. Перед главными воротами развернулась стихийная ярмарка, и поэтому решили обойтись без парадов. Свежеиспеченные орденоносцы потянулись к донжону, приглашения на торжественный банкет им раздали заранее.
— А почему вся прислуга дохлая? — встревожился Бурхан.
— Чтобы не завидовали, — усмехнулся гуль. — Мертвые не пьют.
Бармалей с видом ценителя прошелся вдоль столов, расставленных «покоем», и громогласно изрек:
— Эх и оторвемся сегодня!
— Только, умоляю, не как в прошлый раз! — зашипела Выкуси.
— Прислугой попрошу не закусывать! — добавил Мак-Гир.
— А что было в прошлый раз? — поинтересовался Хельги.
— Тебе этого лучше не знать, — заявила его невеста. — А то из зависти повторять полезешь. Папенька, давайте договоримся: на столах стриптиз не исполняем, студнем не кидаемся, официантов в борще не топим. Я уже не говорю о том кошмаре, который вы учинили в прошлый раз.
— И пошалить-то нельзя, — расстроился принц.
— Это у вас называется «пошалить»? — уточнил Наместник. — Обожаю невинные шалости. А девочки программой предусмотрены? Я могу организовать, пока не поздно.
Из боковой двери вывалился Браги, неся на загривке бочонок водки.
— Для начала, думаю, хватит, — изрек ярл совершенно серьезно.
— Нет! — взревел Бармалей. — Не будет, как в прошлый раз! Будет намного веселее!
Выкуси обреченно вздохнула.
С неба, мягко ложась на мостовую огромными снежинками, падал первый обильный зимний снег. Его давили колеса телег, по нему ступали лошадиные копыта, липовые лапти и кованые сапоги. Многолюдье улицы гудело привычным шумом большого города, было даже оживленней, чем обычно. Потому что наступило Общее Перемирие. Полный, всеобщий мораторий на любые боевые действия в городе и за его пределами. Маленький Народец, кряхтя от мысленной натуги и качая головами, пробовал на вкус новые слова: «мораторий», «амнистия». Мудрено. Но отрадно — никто походя не свернет тебе шею по дороге к скорняку или в питейном доме.
Двое вышли из заведения «Сто чаев», где гостей потчевали различными взварами и не жаловали хмельные напитки. Горожане опасливо прибавляли шаг, обходя эту странную парочку. Обычно верховная нежить днем сторонилась обжитых мест, а тут на тебе — Владетельный Лич стоял прямо посреди улицы и о чем-то неторопливо, по-приятельски, беседовал с человеком. Хоть и не вельможей знатным (уж больно просто одет!), но все же — человеком. Воистину, как и говорил настоятель прихода Великого Дракона, странные времена настали в Мире. Даже ворона, беспокойно скачущая по тротуару, выразила свое недоумение громким карканьем.
— Значит, три дня осталось ждать? — запалив самокрутку еще раз, спросил Франк — именно он являлся человеком в этом странном дуэте.
Франк нынче против своего обыкновения был не пьян и не с бодуна. Механик выполнил все свои заказы, получил расчет от клиентов и даже не попытался немедленно прогулять заработанное. В последнее время его все чаще охватывала странная, необычная тоска, в голову лезли мысли, что жизнь проходит хоть и рядом, но все же стороной, а он как застрял в зловонной канаве, так и продолжает в ней барахтаться вместе с периодически сваливающимися в нее подозрительными личностями. Лежит он в своей грязной луже и лишь смотрит на все краски проносящейся мимо жизни — яркой, удивительной, прекрасной. Франк не случайно искал общества своего нынешнего собеседника. Как и он сам, тот в настоящий момент находился на распутье.
Агравейн, отвечая на вопрос механика, лишь коротко утвердительно кивнул.
— А как барон воспринял твой уход?
— Барон — мудрый человек. Он понял.
— То есть вот так вот, без прикрас? Прямо-таки построишь крестьянский дом и будешь возделывать землю-матушку?
