Роман Глушков - Кровавые берега
И свершилось чудо! Дарио – наш храбрый товарищ Дарио! – все-таки услыхал мой вопрос и ответил!
Нет, конечно, он не подал вдруг из ниоткуда голос и не нарисовался передо мной из воздуха ни живой, ни мертвый, ни в виде призрака. И тем не менее его ответ расслышал не только я, но и эскадра Дирбонта, а также дрейфующая на плоту вдали отсюда Владычица Льдов.
Задрожала земля, да так, будто в ее недрах заворочался разбуженный титан из древних легенд. По склону покатились сорвавшиеся с дамбы камни. Стоящий на месте бронекат медленно пополз следом за ними обратно к краю пропасти и световой колонне. Казалось, вся иносталь, что окружала Жерло, загудела, задребезжала и залязгала. Воздух вокруг тоже заколыхался маревом. И в этом мареве возвышающийся на юге Столп начал внезапно крениться к западу. Это происходило довольно медленно, но не заметить такое было невозможно. Особенно рядом с идеально прямым и перпендикулярным земле белым лучом-исполином.
Пенять на то, что это – оптический обман, вызванный ярким светом и дрожащим воздухом, я мог только поначалу. Но когда Столп отклонился от вертикальной оси градусов на десять и от него начали во множестве отрываться целые фрагменты, стало очевидно: падение махины неотвратимо, и случится оно в течение ближайших трех-четырех минут…
Впрочем, нам было некогда стоять и таращиться на это зрелище. Попавшим в беду Малабоните и Сандаваргу срочно требовалась помощь. И я намеревался спасти их, даже если через минуту разразится конец света. Потому что концов света – и больших, и малых, – на моем веку стряслось уже предостаточно. А вот других таких товарищей, которые не задавая вопросов ринулись бы за мной прямо в ад, мне раздобыть попросту негде…
Эпилог
Опасения Дарио Тамбурини сбывались: мир менялся гораздо стремительнее, чем мы рассчитывали. И теперь, спустя два месяца после того, как отгремела битва у Нового Жерла, можно было делать другие неутешительные прогнозы: выжить в стремительно меняющемся мире будет не так-то просто.
Это стало окончательно понятно, когда я, Долорес, Гуго, Убби и Физз покидали на «Гольфстриме» Садалмалик, где нам пришлось задержаться, пока Малабонита восстановит силы и подлечит травмы, заработанные при штурме Жерла. Сандаварга тоже тогда изрядно потрепало. Но, в отличие от своей подруги по несчастью, он покалечился не так сильно и даже помог ей продержаться до подхода помощи. Да что там – кабы не Убби, боюсь, Моей Радости сегодня не было бы в живых.
Северянин упал удачнее, чем она, и, превозмогая боль, высвободился из-под площадки, придавившей его и Малабониту. После чего сумел приподнять груз и не позволил моей любимой задохнуться. Истекающий кровью Убби так и держал один край платформы на весу, пока мы не подоспели к ним, не оттащили тяжелый обломок и не внесли обоих пострадавших на палубу «Носорога», прежде чем они угодили под катящиеся со склона камни.
Помимо перелома левого бедра, запястья и нескольких ребер Долорес заработала также сотрясение мозга, множественные ушибы и растяжения. Хорошо, что на берегу у Владычицы был развернут полевой госпиталь, куда мы и рванули полным ходом сразу, как только подняли трап.
Столп рухнул, когда мы спускались по внешнему склону дамбы. Его падение породило такую встряску, что «Носорог» натуральным образом подпрыгнул и пролетел по воздуху несколько метров, а металлоконструкции вокруг нас начали падать, подобно костяшкам домино. Совладав с управлением, я оглянулся, но завалившаяся махина была уже не видна. Ее скрывал несущийся оттуда в нашу сторону фронт пыли, стена которой поднималась до небес, и нам пришлось поторопиться, чтобы достичь лагеря до того, как пропадет видимость. К счастью, добираться было недалеко, да и дорогу в том направлении эскадра накатала превосходную.
Пыль накрыла Жерло и побережье плотной пеленой, и на землю пал мрак. Целых трое суток он скрывал от нас солнце. И лишь продолжающая подпирать небеса яркая световая колонна сверкала нам во тьме лучом надежды на такое же светлое будущее…
…Которое оказалось в действительности пусть не мрачным, но довольно зловещим.
Когда развеялась пыль, лежащий на боку, развалившийся на части Столп напоминал обычный горный хребет. В том же положении мы застали два других Столпа, вдали от которых проезжали в столицу. На тот момент это было самое прекрасное зрелище, какое я когда-либо видел в жизни! Мы радовались, словно дети. И даже пришедшая в себя, но все еще очень слабая Малабонита сумела улыбнуться, когда я принес ей эту замечательную новость. А испускающее свет Жерло продолжало сиять нам вслед, подобно маяку, служащему напоминанием о том, где остался наш судьбоносный берег.
Ни Вседержителей, ни их кораблей мы больше не встречали. Чему в общем-то никто не удивился. Разве станет хозяин дома сводить счеты с подрывшими фундамент мышами в тот момент, когда надо срочно спасать само разваливающееся здание? О том, что всех нас ждет, если пришельцы устранят последствия катастрофы, мы предпочитали не думать. Не хотели портить себе триумфальное настроение мыслями об этой угрозе, которую мы уже при всем старании не предотвратим.
Недобрые знамения начались после того, как Владычица и ее армия вернулись в Садалмалик. В столице уже знали о повсеместном падении Столпов, но она встречала нас не радостью и ликованием, а криками гнева и страха. Буквально за сутки до этого уровень воды в озере упал настолько, что оно отступило аж за горизонт. Собиравшаяся объявить во всеуслышание о целях своего прежде засекреченного похода, о самопожертвовании Дарио Тамбурини и об одержанной нами победе, королева Юга предпочла пока воздержаться от этого. И, обосновавшись в особняке покойного дона Риего-и-Ордаса (видимо, желая хотя бы так отомстить ему за «Шайнберг»), заняла выжидательную позицию. Мы же с Сенатором, сдав Малабониту и Убби на попечение столичным эскулапам, отправились из беспокойного города к дону Падилье забрать то, что оставили ему на хранение.
«Гольфстрим» и пребывающего в анабиозе Физза мы обнаружили на том же месте, где видели их в последний раз. Не став рассказывать сеньору Гарсии всю правду, мы поведали ему лишь о том, что команданте и его compañeros потопили «Шайнберг», но, увы, все до единого пали смертью храбрых в битве со стражей, так и не добравшись до своего главного врага.
Падилью наша новость, конечно, огорчила, но он воспринял ее достаточно спокойно. Сейчас его больше волновали иные проблемы – пересохшее озеро и отсутствие рыбы, – а месть бывшего командира отошла на второй план. Одарив старика на прощанье почти всеми запасами наших продуктов, мы оставили его наедине с навалившимися заботами, а сами вместе с Физзом покатили на «Гольфстриме» обратно в столицу.
Владычицу Льдов мы больше не видели, но она сдержала слово, которое дала Дарио насчет нашей полной амнистии. Нам с Гуго были выписаны все нужные документы и право беспрепятственно посещать город, где залечивали раны Моя Радость и северянин. Также, насколько мне известно, королева выполнила и свой договор с Тунгахопом. По крайней мере ее краснокожая охрана продолжала находиться на своих постах и не зарубила свою нанимательницу. Стало быть, у Тунгахопа имелись надежные гарантии того, что его братья-гладиаторы отпущены на свободу.
Однако перед тем, как наши товарищи мало-мальски оклемались и сами запросились домой, на север, многое в мире опять успело перемениться.
Вода, возвращения которой готовящиеся к очередной миграции южане уже не ждали, внезапно вернулась. Вот только радости это событие ни у кого не вызвало. Озеро не пожелало оставаться в прежних берегах и продолжало разливаться. Не катастрофическими темпами, но Садалмалику пришлось поспешно сниматься с места и эвакуироваться. Здания и коммуникации, чья разборка в кратчайший срок была невозможна, пришлось бросить, но остальные постройки демонтировали и вывезли на север. Мы с Гуго принимали в этом самое активное участие. И не потребовали себе награды, ведь нас поставили на один из самых ответственных участков – доверили перевозить городской госпиталь. Спасти тех, кто все эти дни самоотверженно спасал Малабониту, являлось нашим долгом, вернуть который нам было отнюдь не в тягость.
Весь Юг снимался с насиженных мест и перебирался в северные края. Не только наше озеро, но и прочие водоемы начали дружно выходить из берегов. Или, точнее говоря, искать себе новые берега, потому что разлив и не думал прекращаться. Обосновавшимся на временную стоянку жителям Садалмалика вскоре вновь пришлось сгребать манатки и уходить еще дальше на север.
И лишь когда южане достигли земель, где давным-давно была основана их империя, природа дала мигрантам передышку. Скорость разлива наконец-то упала, но полностью он так и не прекратился. Вода отъедала у суши по три сотни метров в день на ровных участках, и процесс этот, похоже, перешел в устойчивую стадию.
