Марик Лернер - Дорога на Землю
— Хорошо. Оставим это. Пока, — подчеркнуто сказал Контролер. — Никто не думает селить их здесь. А вот нанять? Это надо хорошо обдумать. Все, — отметая возражения, отмахнулся он, — вернемся к нашим баранам. Рассказывай.
— С самого начала все пошло через пень колоду. Первый был буксир «Болгарин» он подорвался на мине, когда подошел осмотреть выбросившийся на берег корабль. Взрывом разбило колесо и пробило борт. За минуту затонул. Водоизмещение 70 тонн, длина 16 метров...
— Не надо подробностей!
— Как угодно, — согласился разведчик. — Утоп сразу, восемь человек добралось до берега, еще двадцать один пропали. Осторожненько проверили, мины самопальные, но от этого не менее опасные.
Адмирал наш заопасался высаживаться прямо у Форта и, скорее всего, правильно сделал. Могли и там поставить. Поэтому он дождался пока подойдет вторая артиллерийская баржа и начал обстрел из трех 130мм орудий и двух 100мм имеющихся в наличии на пароходах. Форт не остался в долгу, что там должно что-то серьезное быть, мы и так догадывались. В первый же день «Краснодар» получил два попадания снарядами не меньше 100мм и затонул. После этого корабли отошли подальше и стали стрелять в белый свет, без всякой корректировки. Дважды умудрились попасть по Нахаловке. У них с этим делом гораздо лучше. Все время висит в воздухе БПЛ. Один удалось сбить в самом начале на реке, другой уже перед Фортом, но избавиться от присмотра ночью невозможно.
Что там за повреждения Форту нанесли — неизвестно. Кулак сдаваться не спешил. За два дня расстреляли практически все крупнокалиберные снаряды, и надо было ремонтировать расшатанные корпуса. Никто не рассчитывал изначально ставить такие калибры на наши скорлупки. На «Москвиче» лопнула муфта и вообще начались какие-то проблемы с машиной.
Поэтому, обдумав дальнейшие действия, начали высадку в Нормандии.
— Мне надоели твои шутки, — сквозь зубы сказал Контролер.
— Так это выглядело, — невинно разводя руками, объяснил тот. — Полсотни кораблей под прикрытием корабельной артиллерии грозно надвигались на, — он показал в окно, — несчастную деревню с населением меньше сотни человек. Тут проходит единственная более или менее приличная дорога. То есть, когда дождей нет. Нормальные люди ходят по реке. Быстрее и проще.
Связь осуществлялась при помощи мегафона, куда орал наш доблестный адмирал. Почему не додумались даже до флажков, понятия не имею. В результате возле пристани столкнулись «Богатырь» со «Стенькой». «Богатырь» тоже утоп, а «Стенька» ничего, пару недель починки и будет как новенький. Погибших было только двое, при ударе, остальные успели выбраться на берег. Обошлось несколькими переломами и ушибами.
Дальше пошло веселее. Не встретив сопротивления противника, было решено произвести высадку и захватить деревню под названием Деревенька.
— Роман Викторович!
— Она на самом деле так называется. Без шуток.
Десант высадился в составе 920 человек при 6 орудиях. Батарея из четырех 152мм гаубиц и 2 миномета 120мм. Ну там грузовики еще для буксировки, но идти предстояло ножками. Не так уж далеко. 18 километров до Нахаловки по прямой. Особых проблем не предвиделось.
Адмирал не совсем дурак и направил вперед в разведку взвод Гоблина. Наиболее боеспособную часть из всей этой толпы. Километров семь-восемь они прошли спокойно, о чем сообщили по рации. Больше их никто не видел. Даже тел не нашли.
Авангард колонны, абсолютно уверенный, что дорога проверена, и противник в страхе забился в Форт, спокойно зашел в хорошо подготовленную засаду. Не меньше десятка пулеметов буквально в упор расстреляли около 200 человек. Одновременно минометы накрыли основную группу. Разбегающиеся в разные стороны нарвались на мины, заботливо приготовленные на обочинах. Между прочим, при всей своей нелюбви к Гоблину, я не понимаю, как он мог пропустить такое. Или их сразу в начале дороги всех перебили без единого выстрела, что маловероятно, не те у него парни были. Общего опыта разных заварушек у них на дивизию хватало. Или, что еще более сомнительно, успели мины поставить после проверки. Тогда это вообще какие-то супермены должны быть. Больше сотни противопехотных прикопать и замаскировать за полчаса, не оставляя следов.
В общем бардаке и панике расстреляли из гранатометов грузовики, буксирующие орудия. По результатам очень похоже на одноразовый «Шмель», но труб потом как не искали, не обнаружили. Уничтожили все четыре машины со снарядами, добавив осколков и летающего металла. Две гаубицы получили повреждения, починить которые невозможно. Один миномет покорежило насмерть. Все это продолжалось минут семь-десять от силы. Потом нападавшие тихо снялись и ушли.
Практически одновременно с опушки леса была обстреляна пристань. Опять что-то вроде «шмеля» и артиллерийские снаряды. Одну минуту, — сказал он, заметив движение слушателя. — Я помню, что сообщал. Дело в том, что все наши корабли дружно открыли ответный огонь. Один из 130мм снарядов не пропал даром. Совершенно случайно, потому что никаких целей не было видно и лупили исключительно наугад по лесу вообще, он попал во что-то, что с трудом можно по обломкам признать хаммером с установленным на нем безоткатным орудием американского производства 106мм.
Установить это тем проще, что в Нахаловке их видели до начала всей этой катавасии. В количестве шести штук. Там еще была кровь и куски тел. Не меньше трех, и не больше пяти. Толком понять не удалось. После взрыва такого калибра собрать части тел затруднительно. Так что сухим счет не вышел, мы сумели ответить.
К сожалению это был единственный наш успех. Диверсанты сожгли две самоходные баржи, одну буксируемую, три колесных парохода и вторую платформу с двумя 130мм орудиями. Еще один катер, но это видимо был промах. На судах собрали половину команд и кинули на помощь ушедшей колонне. Вместо того, чтобы отступить, адмирал повел их в наступление и вышел к Нахаловке без больших проблем. Правда в поселок их не пустили, местные жители провозгласили нейтралитет и организовали самооборону. В другое время они бы плакали кровавыми слезами, но после отправки раненых в Деревеньку всего осталось не больше четырех сотен условно боеспособных, включая подкрепление из матросов. В Нахаловке не меньше и даже бабы стволы имеют, это не Славянск.
Пришлось становиться лагерем перед Фортом. Результат дня. Двести шестьдесят один раненый, нуждающийся в стационарном лечении. Способных передвигаться никто не считал. Больше трехсот погибших. Сорок два пленных. Это интересный момент. В головном отряде после обстрела атаковавшие предложили уцелевшим сдаться. Тяжелораненых не трогали, даже бинты дали, а здоровых и легкораненых нагрузили трофеями и угнали в неизвестном направлении. Двадцать один исчезнувший из взвода Гоблина, если считать с ним. Одиннадцать пропали без вести. Может в плен попали, может, на части разорвало, а может тихо дезертировали, не понятно.
Дальше стало еще интереснее. Ночью исчезли пятеро часовых. Поставили по двое, бесследно пропали еще две пары. Вокруг лагеря бродят эти огромные зверюги и дико завывают, причем очень четко слышно, что насмехаются. Дважды обстреляли из минометов. В таких случаях все начинают палить во все стороны с дикими глазами. Утром даже до адмирала дошло, что пора уносить ноги, пока его армия просто не разбежалась, трясясь и подвывая от ужаса не хуже зверей.
По отступающей колонне регулярно стреляли снайперы. Причем не насмерть, а в колено или ногу. Особенно любили в командиров. Иногда прилетит мина. Каждый выстрел — моментально паника и бегущие в разные стороны. Оружие бросали. Хорошо еще перед уходом догадались гаубицы и миномет подорвать. Потом недосчитались еще 28 человек. Может в плен попали, а может, бегут по лесу домой до сих пор.
На улице раздался начальственный рык и неразборчивая скороговорка часового. Начальство взревело еще громче.
— Адмирал прискакал, — пояснил разведчик. — Будет рассказывать свою версию. Если вкратце, то третий день сидим в осаде. При желании они могли бы устроить черную жизнь, но не чешутся. Если в бинокль посмотреть видно бронетранспортер, а возле него плакат метровыми буквами: «Пока вы не стреляете, мы вас не трогаем». Из Нахаловки приехали и продовольствие привезли. Не по доброте душевной, а за очень приличные деньги. Их пропустили беспрепятственно.
Мы в любой момент можем погрузиться на корабли и уйти, но тогда полетят головы и ответственность за бегство никто на себя брать не хочет. В Нахаловке собралось уже два десятка кораблей и в любой момент они могут тронуться на нас. Если начнется, все эти, — он показал в окно, — быстренько сдадутся. Несколько раненых, брошенных в дороге, Пятипалые вернули перевязанными и накормленными. Что стрелять или резать будут, теперь никто не верит. Хотели бы — давно бы взялись всерьез. А вот что при сопротивлении всех замочат — убеждены.
