Андрей Круз - Чужой
Несмотря на военную машину, если он действительно приехал на ней, одет он был обычно для этих мест — джинсы, толстый ремень, на котором, в вышитой серебряной нитью кобуре висел огромный револьвер, по виду вроде как старый «сингл» кольт, но явно мощнее и массивней. В общем, этот револьвер и спровоцировал первый вопрос, который я задал после того, как уселся рядом и попросил у бармена бутылку «Корз Лайт»:
— Ты местный?
— Почти. Я из Айдахо-Фоллз, но здесь часто бывал. Кстати, — Мартенсен полез в карман, вытащил не слишком толстую пачку наличных, скрепленных серебряным зажимом, отсчитал сотню десятками и двадцатками. — Я проиграл, место уже «мутное».
— Летали туда? — поинтересовался я, убирая деньги в нагрудный карман фланелевой рубашки и застегивая клапан.
— Пролетали сверху. Сегодня от чужих прилетел самолет с почтой, я попросил их пролететь сверху и посмотреть. А они не поленились и даже сделали фото, смотри…, - Мартенсен снял со спинки барного стула небольшую сумку, вытащил из нее планшет, включил. Потыкав пальцем в символы на экране, он нашел нужную папку и придвинул планшет мне.
Место я узнал сразу, насмотрелся и с земли, и с воздуха. Но изменилось оно сильно — на месте «цирка» поднимался вихрь колеблющегося воздуха, накрывавший собой и пруд, и мотель примерно до половины. До входа в ресторан, как раз до того места, где мы с Джо убили двоих. А еще на снимке оказалась пара гончих — они смотрели на явно круживший над мотелем самолет, задрав в небо свои черные хари.
— Вода непроточная, — я щелкнул ногтем по изображению пруда на снимке.
— Что? — не понял Мартенсен.
— «Мутные пятна» не должны наползать на проточную воду. А на стоячую, вроде прудов или болот — как видишь.
— Уверен?
— Почти. Ферму на это не поставлю, но из наблюдений так выходит.
Мартенсен явно задумался, покусывая нижнюю губу, потом несильно хлопнул ладонью по стойке:
— Хорошо, я это учту. Может быть очень полезно.
Хлопок почему-то сработал как триггер. Мысль моя описала петлю и вернулась к началу разговора.
— Стоп! — до меня вдруг дошло, что я только что пропустил. — Это ведь чужие снимали?
— Чужие, — подтвердил он. — Сегодня самолет прилетел с базы ВВС Малсторм, что в Грейт-Фоллз, Монтана, с ним четыре человека. У них там вроде форпоста. А что?
— А как бы их увидеть?
— Как? — немного озадачился Мартенсен. — Они, насколько я помню, здесь, в «Оксидентал» и остановились, но как дальше — не подскажу. Хочешь в комнаты стучаться? Менеджмент отеля не одобрит.
— Нет, хочу хотя бы узнать, где их можно увидеть.
— Здесь за завтраком, я думаю, — почесал в коротко стриженном затылке Мартенсен. — У них дела в сити-холле, но он откроется в девять, значит, до того времени они будут здесь. Логично?
— Вполне. Тогда я тоже буду здесь. Номера свободный найдутся, как думаешь?
— Наверняка. Отель наполовину пуст, как мне кажется.
— Кстати, — мой взгляд упал на его кобуру с револьвером, — это что у тебя?
— Это? — переспросил он, вытащив из кобуры действительно здоровенный револьвер. — Это «Фридом Армз», одинарного действия, калибр «Пятьсот Вайоминг Экспресс». Их во Фридоме делают, даже сейчас.
— Фридом? — я как-то не понял сначала, что речь идет о городе, решил, что это просто очень по-американски названо, «Оружие Свободы».
— Прямо на границе с Айдахо.
— А что за калибр?
Мартенсен выдернул из поясного патронташа один патрон, со стуком поставил его передо мной донцем на стойку.
— Мда, серьезно, — взяв патрон, я подкинул его на ладони. — Сорок четвертый по сравнению смотрится как мелкашка.
— Пуля весом в четыреста сорок гран, летит со скоростью полторы тысячи футов в секунду. Более чем достаточно. Я двух демонов уложил просто с одного выстрела.
— Правда? — уже куда живее заинтересовался я.
— Есть и мощнее, вроде «Пятьсот Смит-Вессон», но там уже отдача не очень переносима. А и этого может еще стрелять нормальный человек.
Взяв у меня из рук патрон, он положил передо мной револьвер. Взяв оружие в руки, я несколько раз приложился, целясь в самого себя в зеркале на стене и стараясь не направить ствол в ничью сторону, хотя из револьвера одинарного действия так не выстрелишь, потом вернул оружие владельцу.
— Здорово. По городу для самообороны носить — то, что нужно. Когда с автоматом неприлично.
— Поэтому и ношу, — усмехнулся Мартенсен, убирая револьвер в кобуру. — Демона я убил на пороге школы, к слову. Правда, я стрелял бронзой, и пуля пробила три стены, после чего через окно влетела в кабинет преподобного Малбери, разбив часы на камине. С тех пор в городе ношу только с мягкими пулями. А вот демон остался без головы. Еще пива?
— Я куплю, я сегодня в плюсе, — я подозвал знаком бармена и показал ему два пальца, подразумевая количество бутылок. — Кстати, а что насчет поездки на аэродром в Коди?
— Чужие поэтому и прилетели, — Мартенсен принял открытую бутылку от бармена, поблагодарив кивком. — Там пилот и четверо механиков, взялись помочь. Завтра должны все согласовать и послезавтра планировали выехать.
— По земле?
— Да, так лучше. И генераторы нужны будут, и топливо, и вообще. Заодно охрана поедет, так что работать можно спокойно. Ты едешь, кстати?
— Да, я с Бадом договорился. Но вообще я хотел бы вот о чем договориться: если там, в Коди, ничего не разрушено и не поломано, я хотел бы взять себе самолет. Простенький, небольшой.
— Зачем тебе?
— Ну, у меня есть некие планы. Если не получится с планами, то я смогу работать на город, например. Я уже занимался разведкой с воздуха, мог бы делать это и здесь.
— Я даже не знаю, — явно озадачился Мартенсен. — В смысле, если бы ты сам приехал на аэродром и взял себе самолет, то никто бы ничего и не сказал, это не наша территория даже. А так мы вроде объявляем ее своей… нет, все равно никаких проблем не вижу.
Мартенсен сделал паузу, явно обдумывая сказанное, потом добавил:
— В общем, так: если вы найдете самолетов больше, чем есть наличных пилотов — бери. Если меньше — нет. Договорились?
— Я примерно об этом и говорил.
— Тогда нет проблем.
Дальше просто болтали. Ни о чем, как обычно, избегая тем про Эпидемию. Мартенсен, насколько я из разговора понял, сейчас был одинок. А до Эпидемии не был, так что расспрашивать лишнего не хотелось. Может и вправду мне лучше как можно быстрее перебраться к чужим, там все же не буду чувствовать настолько неловко, насколько чувствую здесь. Днем, пока дела и все такое прочее, вроде нормально, а вот разговоришься с человеком и ловишь себя на том, что больше думаешь о том, как бы лишнего не ляпнуть, не ткнуть пальцем в открытую рану, чем собственно разговариваешь. Нет здесь мне места, я думаю. Не мое оно, а того меня, который себе пулю в голову пустил на могилах семьи. А я здесь так, неприличное недоразумение.
В общем, посидели мы с часок и разошлись. Мартенсен вышел на улицу я и увидел через витрину, как он уехал как раз на том самом военном «хамви». А я рассчитался с барменом по обоим счетам и тоже вышел на улицу, пешком направившись к входу в отель. Толкнул тяжелую дверь, вошел — и как в вестерне оказался. Стены с панелями и темными обоями, десятки старинных фотографий на стенах, мореное дерево мебели и стойки, диваны и кресла в викторианском стиле.
За стойкой сидела молодая пухлая мексиканка в очках в ярко-розовой пластиковой оправе и с длинными черными блестящими волосами, стянутыми сзади в тугой хвост. На руках у нее был целый набор серебряных колец, по одному или по два на каждом пальце, на плечи наброшено аргентинское пончо.
Я услышал, как на стоянку перед отелем заехала машина — большой черный фургон «эконолайн» с затемненными окнами. Открылась боковая дверь, послышались приглушенные голоса — из фургона выгружалась целая компания.
Я снова повернулся к менеджеру.
— Добрый вечер. Номер на одну ночь найдется? — спросил я у нее.
— Найдется. Обычный или сюит?
— Сюит? — чуть озадачился я, подавив в себе желание провести ночь с повышенным комфортом. — Нет, мне просто номер.
— Можно просто номер, — чуть улыбнувшись, кивнула мексиканка и ее темные пухлые пальцы забегали по клавиатуре.
— Это те, кто здесь останавливался? — я посмотрел на целый ряд черно-белых портретов, висящих за стойкой.
— Точно, — кивнула она, подняв глаза на меня. — Тедди Рузвельт, Бутч Кэссиди, Каламити Джейн, Баффало Билл, Том Хорн[13]. Присоединяйтесь к компании.
Дверь за спиной открылась, я увидел группу людей, входящих в холл. Пятеро или шестеро. Впереди шел рослый толстяк в клетчатой куртке и коричневом «стетсоне», которого я, кажется, видел возле офиса шерифа. Точно местный, лицо запомнилось. Толстяк сходу заговорил, приветственно помахав рукой:
