Клятва истинной валькирии - Мид Райчел

Тессу принимали за обычную джемманскую плебейку. Люди из этой касты попадались ей на улицах и даже в отеле, который являлся своего рода исключением: ведь тут принимали гостей-плебеев. Кстати, в основном нордлинги не обращали на них внимания. Мэй заявила, что за пределами города люди более подвержены предрассудкам. Поэтому Тесса спокойно заглядывала в магазины – многие еще работали. Она наведалась в какое-то кафе и купила пирожок с брусникой. Она раньше никогда не слышала о таких ягодах, а нордлингам брусника очень нравилась. Пожевывая пирожок, Тесса в конце концов вернулась обратно к гостинице – точнее, в скверик перед ней. И стала слушать группу. Рядом стояли и болтали горожане, и из разговора она поняла, что музыкальный стиль называется «норвежский фьюжн-фолк». Тесса понятия не имела, что это значит, но решила заснять концерт для своего документального фильма – правда, запись ей понадобится, если ей разрешат посещать занятия.

Тесса увлеклась процессом, и когда кто-то зажал ее руку в своей, она ахнула и едва не подпрыгнула на месте. Обернувшись, она увидела нордлингского юношу чуть старше себя. Разумеется, белокурого и с совершенно потерянными глазами. Тесса не знала, что делать, и просто уставилась на него – вдруг ее схватил ненавистник плебеев? Как ей в таком случае найти выход из ситуации?

– Вы из СК, – сказал он.

Очень интересно…

– Я… что? Нет, вы ошиблись.

– Я видел, как вы выходили из полицейского участка, – настойчиво проговорил он. – И я знаю, что вы ездили осматривать место преступления. Офис, где убили Арнарссон.

– Нет… То есть это мои… друзья. А мне только шестнадцать. Я еще в школу хожу.

И она немного успокоилась – ведь кругом полно народу, что он ей может сделать? Хотя постепенно у нее в голове кое-что прояснилось: а мальчишка наверняка следил за ними целый день.

– Ты должна пойти со мной, – произнес он, продолжая держать ее за руку. – Я слишком долго пытался вызвать сюда ребят из СК! Но они ни разу не ответили ни на один мой запрос! Но вы больше не можете так поступать, вы должны выслушать меня!

Тесса сглотнула.

– Я к СК не имею отношения!

Он придвинулся поближе.

– Я знаю кое-что, что может помочь найти убийцу Арнарссон. Убили не только ее…

Тесса навострила уши – хотя и не представляла, как ей быть дальше. Официальными расследованиями она, конечно, не занималась. На самом деле ей казалось, что слова белокурого юноши очень важны, но превышают и полномочия Джастина, однако если он получил это дело…

– Простите, я не из СК, – повторила она опять. – Но я могу вас свести со служителем. Поговорите с ним.

Парнишка засомневался, а затем медленно кивнул. Он опустил ее руку, и она вытащила эго, чтобы позвонить Джастину. Тот не ответил. Она решила связаться с Мэй, но у нее опять ничего не получилось! Что случилось? А ведь сами твердили: «Звони, если что».

– Они вам перезвонят, – извиняющимся тоном пробормотала Тесса. – Но сейчас…

– Нет! – воскликнул он. – Нет! У нас все забюрократизировано! И они даже не верят, что это убийство!

Она смущенно переступила с ноги на ногу – а вдруг ее сцапал городской сумасшедший?..

– О чем речь?

– О моем брате. Его убили. Они. Те же люди, которые зарезали Клару Арнарссон. Я могу помочь СК найти их.

– А почему считают, что это не убийство?

– Потому что тела не нашли. Они считают его пропавшим без вести, – пояснил он. – Но я же говорю – виноваты они! Его убили прислужники злой богини смерти и войны! Пообщайтесь с моим отцом – он вам расскажет все детали!

Тесса вообще перестала понимать, как ей себя вести. Юноша говорил совершенно дикие вещи – особенно чепуху про злую богиню, – но вдруг ему и вправду что-то известно? И тогда Джастин раскроет дело? Если так, то его сведения бесценны! Джастин ничего не говорил вслух, но Тесса догадывалась, что он нервничает. И она не сомневалась, что его дальнейшее пребывание в РОСА зависит от успеха расследования. Сможет ли он найти убийцу – вот в чем главный вопрос. Тесса попросила нордлинга подождать – но парень уперся намертво.

– Нет. Послушайте, я не хочу завести вас на темную улицу или куда-то еще. Мой отец лежит в больнице, где полно народу, все на виду.

– А почему ваш отец в больнице? – спросила она.

– Они считают, что он сумасшедший.

Звучало его признание не слишком обнадеживающе. Но она взглянула ему в лицо, и ей стало его жалко. Он смотрел на нее с такой надеждой, с отчаянной мольбой в глазах… Он действительно верил в то, о чем говорил. И он был симпатичный – и хотя, по идее, это ни на что не влияло, она расчувствовалась.

– А мы пойдем по людным местам?

Он торжественно поднял руку:

– Обещаю, что да. Здесь пятнадцать минут пешком.

Тесса поколебалась, но согласилась. Лицо юноши – он назвался Дарием – вспыхнуло радостью, и он крепко схватил ее за руку и повел из скверика. И он сдержал слово – они шагали по совершенно безопасному кварталу. К больнице. А по дороге Дарий неожиданно приник к Тессе и принялся рассказывать про своего брата.

– Илиас был старше меня, – начал он. – Почти на десять лет. У родителей долго не получалось завести второго ребенка, но в конце концов родился я. Мы особо вместе не играли – разница же в возрасте, но он всегда помогал мне, чему-то учил, защищал. В общем, отличный у меня был брат. Открытый, красивый. Все его любили.

Дарий ссутулился, умолк, а затем затараторил:

– А в прошлом году к нам стал наведываться тот парень – к Илиасу и к родителям. Не знаю, кем он был, но все по-разному к нему относились. Илиас только смеялся – он всегда чему-то радовался… Он говорил, что парень – просто псих и не надо на него реагировать… А родители… они на это дело по-другому смотрели. Они ужасно беспокоились всякий раз, когда тот приходил. Даже побаивались его. И вдруг перепугались так, что стали вести себя как-то… странно. А потом… мама… она не выдержала. Она покончила жизнь самоубийством. Вены перерезала в ванне.

Тесса вздрогнула:

– Господи. Прости.

И разговор сошел на нет.

Больница, в которую поместили отца Дария, изо всех сил маскировалась под другое заведение. Величественный фасад, почти такой же впечатляющий, как в усадьбе Коскиненов, выгодно отличался ухоженным видом, и даже название больше напоминало о старинном поместье, нежели о медицинском учреждении: Роуз-Гроув. Часы в холле показывали около одиннадцати, и Тесса решила, что отец юноши уже спит.

– Нет, он спать не особо любит, – объяснил Дарий.

И повел ее на третий этаж. На двери висела табличка: «Олаф Сандберг».

Олаф выглядел плохо – как человек, состарившийся прежде своих лет. Он сидел за столом и разговаривал сам с собой, складывая пазл на экране.

– К крайней линии – красное… Начинаем с угла, потом находим остальные… нет, синее не подходит к желтому…

Дарий сел напротив:

– Пап, – тихо позвал он. – Я тут привел кое-кого. Поговорить.

Но глаза Олафа не отрывались от экрана.

– Она хочет поговорить о маме и Илиасе.

Руки Олафа замерли, лицо исказило болью:

– Все кончено, кончено…

Тесса, повинуясь неясному желанию, поставила камеру на ближайший стол. Ракурс не ахти, но она сможет это записать – для Джастина. Потом она опустилась в кресло между ними. И занервничала – поведение Олафа ей совсем не нравилось. Допрашивать она не умела и непонятно зачем сюда пришла. Она предоставила Дарию инициативу – и тот на глазах вдруг стал совсем другим человеком. Он перестал нервничать – и успокоился. И заговорил с отцом с отчаянной, горькой нежностью:

– Папа. Она хочет узнать о богине. О которой ты мне рассказывал и заключил сделку. Договор.

– Все кончено, – жалобным голосом повторил Олаф.

– Она убила маму?

– Нет! – Старик резко вскинул голову и подарил каждого из них свирепым взглядом. – Она не досталась никому. Она… сама. Поняли? Твоя мама была сильной женщиной.

«Тогда почему она себя убила», – подумалось Тессе. Дарий грустно вздохнул – ну да, уже тысячу раз слышал. Он просто пытался разговорить отца.