Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.
кронштадтские могут наложить лапу - и целуйте веник! Потому им припомнили голодный паек с вооружением в самом начале
и делиться не хотят категорически.
На месте требую от своей группы не расходиться и идем гуськом к стихийно образовавшемуся штабу - по имеющейся
информации - аккурат в домике, где битые мониторы можно найти командира. Стараюсь идти там, где на снегу брюхом
корпуса от БТР промятая полоса. Еще не хватает сейчас кому-нибудь на мину нарваться.
Первое впечатление - из рук вон плохое - толпа народу - кучами, группками, поодиночке - ходят, лежат, сидят
где попало, в некоторых местах снега не видно. Бахилы мы натянули. Идти неудобно, но по запаху судя - народ не
слишком заботится о том, где гадить, а может просто вытряхивали накопившееся за три дня в штанах дерьмо. Как это
описано у капитана Франсуа из Великой армии Наполеона - во время отступления из Москвы многие европейцы так
поступали - гадили в портки на ходу. И на ходу же и вытряхивали - потому как сядешь - замерзнешь, или толкнут - и не
встанешь...
У немногих освобожденных хватает силы ругаться - но так как вообще людей густо - то ругань выделяется на фоне
плача. Не выпустить всех - было жестоко, а сейчас помогающие захлебнулись в таком объеме работы. К тому же на
периметре видна охрана, да патрули опять же - в итоге помошников кот наплакал, тонут они в массе нуждающихся.
Пальба идет все время, то ли патрули отстреливают подтягивающихся зомби, то ли мерещится что часовым, то ли
подбадривают себя - картинка-то страшненькая, чего уж тут. На благостность не настраивает.
У штаба - толпища народу, явно - не протолкнемся. То самое гудение - как у пчелиного роя, как и слышал рядом с
цехом - слившееся вместе и плач и брань и стоны и жалобы. Не, не проскочить.
- Там лесенка пожарная сзади - пошли - на крышу залезем.
Толковое предложение. Идем с Филей туда, где сегодня - а словно месяц назад сидели, я еще любовался на
простреленный сапог Мутабора. Что-то не помню я лесенку.
Оказывается - прав Филя. Для народа в штабе наше явление через люк на крыше - неожиданность. Хорошо не
подстрелили, взвинченные все и злые.
Отбрехиваюсь от какого-то резкого свежебритого мужика, который хотел меня с ходу припахать и нахожу, наконец
командира - того, полноватого морского офицера в мешковато сидящей форме и морской фуражке. Он как раз в голос
лается с парнем в зимнем армейском камуфляже.
- Вы не отбирать себе тут красивых девок и молодых парней должны - это скотство чистой воды, вы должны были
припасы привезти. А что привезли?
- Мы привезли нормальные продукты! - снисхоительно заявляет камуфляжный.
- Да?! Что тефтели рыбные за 12 рублей банка - это еда для тех, кто три дня ничерта не жрал? Совесть у вас
есть? Питье где?
- Здесь воды полно, какое еще питье! И матрасы нами доставлены и палатки - чего орать-то?
- На ваших палатках брезент ползет как паутина! Где колья к палаткам? Где кувалды? Где пальцы в землю чтоб
вколачивать? Веревки где, что вы меня за идиота держите, я что не знаю комплектацию армейских палаток? Печки где?
Трубы к печкам?
- Да надо мне тут еще вашей бранью уши сушить - шел бы ты в пешее эротическое! Что привез - то привез...
- Ах ты, сопляк! Да я...
Дальше они наконец переходят на нормальный армейский язык. Слушать их без толку, завелись уже оба, да и вокруг
хай стоит.
Пропихиваюсь к ним, лезу между. Докладываю, что прибыла группа поддержки.
Парень в камуфляже пытается свинтить, но моряк цепко хватает его за рукав.
- Вот - идете с этим гусем - примите груз - и присмотрите за кухнями - там две кухни - вот чтоб работали обе
всю ночь. Старлея не отпускать никуда - пусть вместе с вами работает.
- Я вам не подчинен!
- А будет упираться или попробует удрать - разрешаю огонь по колесам. Или по ногам - я старлей с вами шутить
не намерен. Организуйте временный медпункт - пройдите потом по цехам - там народу много который уже идти не может,
окажите помощь.
- Мне нужна охрана, все медики - необстрелянные.
- Так, оружие у них есть?
- Да, оружие имеют, пользоваться не обучены.
- Значит, пусть на месте учатся. Фалалеев! Свободные люди медиков прикрыть есть?
- Нет, товарищ кавторанг. Пусть сами себя охраняют.
- А Охотничья команда сюда прибыла? - влезаю я в разговор.
- Это те оболтусы, которые сегодня с морфом тут цацкались?
- Они самые.
- Нет, часа через два ожидаются.
- Связь как держать?
- Посыльными. Пришлете кого - вот через люк. Двери-то заблокированы. Сейчас будем с ходоками разбираться, но
чую надолго это все. Серегин, что там доставили второй очередью?
Лейтенант действительно захотел свинтить, но передумал, когда я аккуратно выбрав направление, разбрызгал
короткой очередью наст рядом с его берцами. Пули на рикошетах аккуратно встряли в стенке.
- Ты что, охренел? - сильно удивляется летенант.
- Мне нужно развернуть медпункт. Болтаться тут по заводу просто так - никакого желания нет. Так что будешь мне
мозги пудрить - прострелю. Аккуратно, чтоб ничего важного не задеть. У меня задача - людей спасать, потому - не
финти.
- Да ты понимаешь, мудак, на что ты напрашивашься? Да я...
- У тебя кабур на жопе. Застегнут. Если я доложу, что ты помер от укуса и пришлось тебя пристрелить - никто не
засомневается.
- Ну, ты и отморозок! Ну, ты и придурок!
Филя неторопливо и веско добавляет:
- Сейчас ты получишь по морде. Потом я тебя сам пристрелю.
Старлей находит в себе мужество ухмыльнуться. Правда улыбка получается кривоватой.
- Потом и укусишь?
- И укушу - радостно кивает Филя.
- Ну вы пацаны и нарветесь... Сильно нарветесь... Поедете вы мимо нас...
- Ты, твое имя не Дима Дибилан? Если нет - то веди куда надо и не вдрючивайся.
Продолжая грозить дальнейшими карами, старлей вместе с нами выходит к нашей группке. Потом вместе с ним
куда-то идем. Настроение наигнуснейшее - тут явно несколько тысяч человек, а вот нас - мало. Очень мало.
Сначала я вижу густую черную толпу. В центре этой толпы торчат две трубы с легким дымком - явно полевые кухни.
- Нож? Нож у вас есть? - кидается к нам сразу несколько человек.
Толпень окружает нас, обдавая густым тошнотворным запахом. Одновременно у нас просят тысячу вещей - но чаще
всего - вода. Ножи, еда, одежда, тепло - во вторую уже очередь.
- Так, слушайте все! - ору я как можно громче. - Дайте нам место! Не напирайте!
Куда там, словно не слышат. Лейтенант делает попытку прорваться через толпу, но его крепко держит и Филя и
пацан из санинструкторов. А не держали бы - так все равно бы не прорвался.
Плохо это. С толпой вести дело невозможно. Толпа - это скопище тупых людей с невнятной мотивацией, уродливым
извращением инстинктов и самыми дурацкими выходками. Любой умный человек, попав в толпу - тут же дуреет. Все в толпе
дуреют даже ниже среднего уровня. Это как с морским конвоем - какие бы суда не шли вместе - скорость хода даже самых
лучших будет - как у самого медленного. То же и с толпой - толпа профессоров мало отличается от толпы подростков...
Одинаково тупое животное - толпа.
- Нам нужны инициативные помошники и помошники! Не напирайте - иначе мы ничего не сможем сделать! Нам без
вашей помощи не обойтись - поможете нам - поможете себе! - заливаюсь я.
Братец в дополнение к моим словам сдергивает с плеча в давке свой АКМС и лепит над головами длинную очередь.
Толпа шарахается от нас, освобождая пустое пространство.
- Убили, убили - орет заполошно какая-то женщина.
- Тиха! Никого не убили! Вот сейчас этот офицер - старший лейтенант - покажет вам где палатки. Вот вы -
назначаетесь руководителем по постановке палаток - я выдергиваю из толпы исхудавшего мужике, глаза которого вроде
как показывают, что он - человек разумный.
Братец аккомпонирует еще парой очередей. Не пожалел он для себя трассеров - весь рожок у него такой. Толпа
немного отвлекается, глядя на красивые дуги прошедшие в небо. То, что между нами и толпой остается пространство -
несказанно меня радует.
- Филя - доглядай за лейтенантой! Вы - идите ставить палатки! Зачем были нужны ножи?
- Консервы! Нечем открыть консервы! - галдит толпа. Но уже начало ее размывать, мужик вытаскивает несколько
