Николай Берг - Крепость живых
– Геннадий Петрович! Не надо стрелять. Здесь обыкновенный шустрик. А вы бы еще немного влево взяли – и влепили бы по своему. А мы-то без брони.
– Она меня чуть-чуть не задела!
– Геннадий Петрович! Чуть-чуть по-китайски – километр! Осторожнее, пожалуйста. И перезарядите ружье.
– Да, конечно…
Подъезд этой пятиэтажки оказывается не таким уж и сложным. По дороге встречаются еще два зомби, но обычные. В квартиру на втором этаже дверь открыта, но, свистнув туда и не получив никакого ответа, Дмитрий закрывает ее…
На третьем этаже дверь приоткрыта, оттуда торчит голова той самой дамы бальзаковского возраста. Увидев нас, дама выскакивает на площадку вся – и ее оказывается много. Она экзальтированно восторженна, и нам стоит немалых усилий ее утихомирить. А до этого она кудахчет и радуется «чудесному спасению» с такой энергией, что у нас скулы сводит, словно лимон сожрали. Идти вниз в одиночестве она отказывается. Мне, как наиболее деликатному и интеллигентному из всей группы, выпадает честь ее эскортировать. Заодно еще приходится помочь тащить ее багаж – отволокла она три здоровенных сумки…
Когда, сдав даму на руки стрелкам, возвращаюсь наверх, чувствую, что сыт общением с этой особой по горло…
– Ну как успехи? – иронично спрашивает Николаич.
– Феерично, феерично!!! – совершенно неожиданно для себя выпаливаю в ответ.
– Забавно, мне героиня Тэффи тож в голову сразу пришла… Ладно, двигаем дальше.
Люк на крышу заперт на пустячный замок. Монетодворский Геннадий Петрович сносит его одним щелчком чудовищной мощи кусачек. Откидываем люк, ждем у моря погоды. Первым на крышу вылезает Дима. Отсутствует минуту, потом видим его физиономию в просвете люка.
– Чисто.
Лезем по очереди. Крыша действительно безмятежно пуста.
Добираемся до нужного люка. Даже тут, на крыше, воняет газом.
– Вы отойдите вон туда и лягте ногами сюда. Береженых, знаете…
– Да ничего, мы рядом постоим.
– Мне спокойнее будет, если отвалите. Не люблю, когда кто-нибудь под руку смотрит. Нервничаю.
Отходим. Правда, не ложимся, хотя прекрасно понимаем, что если бахнет, то у лежачего куда больше шансов выжить. Не знаю, чего тут больше – глупой мужской гордыни, вечного авось или некоторой солидарности.
Надо заметить, что Геннадий Петрович крут – люк выламывается за пару минут без видимых усилий.
– Такой медвежатник пропал, – задумчиво бормочет опер.
Открыв крышку, Геннадий возвращается к нам, таща на себе мешок с инструментарием.
– Ну как?
– Воняет, аж нос винтом.
– Получается так, что придется часок подождать. Сейчас вызову пару из первой группы.
– Зачем?
– Да так. На всякий случай.
– А мы куда?
– Скатаемся. Тут не очень далеко был магазин «Карусель». Глянем, что там и как и почем… А тут оставим пост на крыше и БРДМ на связи.
Едем и впрямь недолго, узнаю место – тут под боком у громады «Карусели» присоседилась станция «Скорой помощи».
– Николаич, нам бы неплохо глянуть, что на «Скорой»…
– Получается так, что думаем одинаково. Промедол?
– И он тоже. Вообще, надо выяснить, что там есть по списку А.
– Наркотики?
– Яды в целом. Ну и наркотики тоже.
– Внимание! Вижу признаки живых!
Наши машины стоят с противоположной стороны стоянки. Там, где непарадный фасад покрашенного веселенькой желтой краской здания.
Тут хоздвор крупного супермаркета. И Николаич из своего броника засек машущих тряпкой из окна второго этажа женщин. Его коробочка подъезжает поближе. Уверен, сейчас экипаж броника осматривает, есть или нет угроза. Вовку просят подъехать под окно. Для этого броник сдвигает в сторону неосторожно стоящий пикапчик, освобождая место. Вовка аккуратно притирает автобус поближе к стене.
На автобус шустро забирается Серега. Что меня удивляет, свой пулемет РПД вологодец таскает не снимая. И тут залез на крышу как обезьяна.
Пока Серега там наверху общается с тетками, мужики разбирают периметр на сектора. Николаич подходит к автобусу, задирает голову.
– И что там?
– Восемь женщин, работницы «Карусели» и двое со «Скорой». Прибежали сюда, похоже, когда жареным запахло. Потом отсюда было не уйти.
– Чего хотят?
– Чего? Да чтоб забрали их отсюда. Еда у них вышла уже, одна радость, что еще тепло и сортир с водой есть.
– Понятно. Мы харчами разжиться сможем?
– Сейчас спрошу.
С правой стороны цепочки охранения неторопливо хлопают пистолетные выстрелы, – видно, гость пожаловал… Из бывших покупателей.
– Отсюда через воротца можно залезть в овощной склад. А в основном товары в палеттах, на стеллажах. Оттуда их только погрузчиками снимать. Но в зале, тетки говорят, много мертвых.
– Хорошо, как их оттуда вывести?
– Лучше бы через окно. Они пытались выбраться по лестнице, но там обратившиеся сотрудники из мясного цеха. Очень быстрые. Опасно, похоже.
– Получается так, фаршу нажрались и пошустрели… Ясно. Кинь дамочкам канат, пусть там привяжут. Где воротца в овощной?
– Покажут, когда спустятся…
– Ишь хитрюги. Ну что, привязали?
– Похоже, да. Я пошел!
– Давай.
Теряем много времени, пока Сергей, деликатно обвязав веревкой очередную даму, спускает ее вслед за товарками на крышу автобуса, где ее принимают на руки михайловские из второй группы. А уж с автобуса их перетаскивают на стоящий рядом командирский броник. И только оттуда спасенные встают на землю, пред светлые очи Николаича.
Николаич сноровисто опрашивает теток одну за другой, причем он строг и выглядит как положено герою-спасателю. Поэтому никаких отговорок нет – тетки докладывают все внятно, без женских штучек.
Получается, что мы действительно можем загрузиться овощами, и, в общем, сравнительно безопасно – в хранилище холодно и темно, а зомби фрукты-овощи не жрут.
Меня как грузчика Николаич отвергает с негодованием. Во-первых, есть кому грузить и без меня. Во-вторых, михайловские и гарнизонники после возвращения опять сидеть на попе ровно будут, а нам еще в Петергоф переться. В-третьих, у лекаря руки трястись не должны. Короче, мне велено обеспечить охрану транспорта и пассажирок, а попутно узнать у теток со «Скорой» о наличии медикаментов.
Тетки стараются выложить все, что знают. С их слов, ключи были у начмеда. Они спешно набрасывают план помещений и с глубочайшим облегчением присоединяются к уже сидящим в автобусе.
Стрелять мне не приходится. Вылезший из люка броника Ильяс лениво и как бы нехотя разносит из АК с ПБ головы потихоньку подтягивающимся к нам зомби. Но делает он это так молниеносно, что мне и тем троим, кто остался на периметре, соваться нечего. Впрочем, ни опер, ни Вовка, ни Надежда – а именно их Николаич оставил в охране – не слишком опечалены такой отставкой.
![Айзек Азимов - Последний вопрос [Последняя проблема]](/uploads/posts/books/55996/55996.jpg)
