Сергей Кусков - Золотая планета
Я кивнул.
— То есть, ты просишь устроить в городе мероприятие и помочь с кадрами. Что делает она? Правильно, выполняет поручение, отдав приказ мне, по инстанции — поступить в твое распоряжение. Распоряжение, Фрейя. Это слово не подразумевает свободу выбора, тем более учитывая, кто мы.
Чем мы будем заниматься там, куда ты меня отпрашиваешь, — вернулся я к теме, — ее не интересует. Я не давал присягу, но это ничего не меняет — я телохранитель твоей матери, и обязан подчиняться.
И вот я здесь! Подчиняюсь! — хлопнул я себя по коленкам. — Приказывай!
Она отрешенно покачала головой.
— Хуан, я не хочу приказывать. Я не хочу, чтоб было ТАК.
— Тогда второй тебе сценарий. Ты спрашиваешь белобрысую о ВОЗМОЖНОСТИ отпустить вечером с тобой мальчика, после чего просишь соединить с ним и открытым текстом говоришь, что хотела бы его видеть и заказала столик. Может сеньорите и не пристало назначать свидания кабальеро, но у нас не та ситуация, чтобы следовать общепринятым правилам. Я нахожусь на военной базе, режимном объекте, и связывает нас куда большее, чем простую сеньориту и простого кабальеро.
— Знаете, в чем была проблема, ваше высочество? — усмехнулся я. — Вы привыкли получать все, что задумаете с первого взгляда, с первого слова. Для вас ничего не значат мысли или желания других людей.
— То есть ты не желаешь ехать со мной в ресторан, — скривилась она. — В этом все дело.
Я покачал головой.
— Желаю. Жажду. И ждал этого почти три недели. Но не поеду, потому, что не люблю, когда об меня вытирают ноги.
Есть, главная мысль донесена. Теперь пауза, чтоб закрепилась в сознании. И финальный заход на цель:
— Итак, вы хотели меня видеть, ваше высочество? Хотели сходить со мной куда-то? Я весь в вашем распоряжении до восьми часов завтрашнего утра, пока выписан пропуск. Приказывайте, сделаю все, как скажете, в лучшем виде!
Она вскочила и заходила взад-вперед по магазину, едва сдерживаясь в приступе ярости. Продавщица, видя, к чему идет дело, спряталась за стеллажами; ее коллеги вообще старались не высовываться на линию нашего обзора. И даже молчаливый охранник отдела сделал вид, что он манекен. Девочки Оливии тоже рассредоточились по помещению, выполняя свою работу, не глядя на ее высочество, и даже друг на друга. Эдакие эталоны профессии!
— Хуан, зачем ты так? — обернулась Фрейя, видимо, взяв себя в руки. — Ну ладно, лопухнулась я, не позвонила… Да просто боялась я! Что ты… Откажешься!
М-да, сама сливает козыри. Я так не играю!
— То есть, пошла на такой шаг осознанно. Браво! — Я похлопал. Фрейя побагровела. — Осознанно попросила моего командира дать меня тебе в подчинение. А теперь вдруг заявляешь, что не хочешь приказывать, и я должен ехать с тобой добровольно.
А теперь давай подумаем, а что же в этой ситуации делать мне? — подался я вперед. — Выполнять приказ, как должен по распоряжению командира? Или поступать по желанию, как хочешь ты? Если, конечно, ты открыто, в присутствии хранителей, могущих подтвердить твои слова, признаешь, что поступила неправильно, дезинформировав Мишель. Что такого от меня изначально не планировалось.
Фрейя засопела. И сопела долго, обдумывая, какую каверзу я еще выкину. А что выкину — она не сомневалась.
Не придя ни к какому выводу, осторожно произнесла:
— Хуан, я дезинформировала Мишель. Я не хотела тебя в распоряжение. А хотела, чтобы ты поехал со мной в качестве спутника, добровольно. Доволен?
Все, юридически проблема решена, цели я добился. Остался последний штрих, собственно, "кидалово" ее высочества.
— То есть, ты признаешь, что отказываешься приказывать мне.
— Да, признаю. Ты свободен делать все, что вздумается, даже если это будет противоречить моим… Хотелкам.
— Все слышали? — обернулся я по сторонам. Девочки отошли подальше и делали вид, будто они тоже манекены. Но не слышать они не могли. А Бергер так и вообще была вынуждена отреагировать — по статусу положено. Пускай всего лишь вздохом и скупым поворотом головы.
— В таком случае, раз это не приказ, поспешу откланяться! — закончил я цирк, поднялся и направился в примерочную. Быстро, в темпе переоделся — назад, в свою рабочее-крестьянскую одежду.
Путь на выход из отдела преграждала ее недовольная фигура, готовая метать громы и молнии. Я остановился.
— Хуан, я не понимаю твоих мотивов, — произнесла она.
— Мотивы? — Я скривился. — По-моему, все очень просто. Я не хочу, чтобы о меня вытирали ноги.
— Хорошо, не мотивов, — согласилась она. — Целей. Да, я… Поступила немного неправильно. Совсем чуть-чуть — мелочь. Но тебе ли выпендриваться?
Я сделал вид, что не понимаю. Хотя, почему сделал вид? Я не понимал!
— Кто ты такой, чтобы ставить меня на место? — продолжила она. — Сын польской шлюхи, ничтожество. Да, талантливый, и на тебя обратила внимание мама. Но кем бы ты был, не будь этого?
И сама же продолжила:
— Да никем! Мусором! Пылью! Кто ты без нас? Так повторюсь, тебе ли выпендриваться?
Я молчал. Смотрел ей в глаза и молчал. Да, не напрасно затеял эту дохлую на первый взгляд авантюру. Я не знал, а только чувствовал, что надо поступить так, осадить ее. И сеньора интуиция вновь не обманула. В который раз, в который раз…
Фрейя восприняла мое молчание по-своему и продолжила гневную тираду:
— Клан Веласкес вытащил тебя из дерьма. Ты всем обязан ему — и что имеешь, и что будешь иметь. Так не зарывайся, Хуан! Знай свое место!
— Не возражаешь, если я пройду? — мило улыбнулся я. И когда она посторонилась, подошел к магнитным стойкам у выхода и обернулся.
— В гробу я видал ваш клан, маленькая богиня! Если меня будут топтать с грязью — проживу и без вас как-нибудь! На тебе свет клином не сошелся!
Злой выдох. И итог:
— Привет! Пламенный!
И под гнетущее молчание всего отдела вышел в коридор торгового центра. Вперед, к эскалаторам. Эта дрянь слишком сильно задела последним выпадом, требовалось срочно удалиться на безопасное расстояние и привести себя в порядок.
Mierda!
* * *На улицу выходил уже спокойным, взявшим себя в руки. М-да, а ваше высочество та еще зараза! Учтем!
Захотелось закурить, но сдержался.
Что ж, одно могу сказать уверенно, все идет по плану. Игрушку начинаешь ценить только тогда, когда она тебе дорого досталась; полученное даром никем никогда не ценилось и цениться не будет. Пусть так, как есть, но цели я добился, и высочество озадачил.
Теперь вторая часть операции — ревность. У нас был разговор с красноволосой по этому поводу, она согласилась подыграть мне, но в воздухе висело само будущее проекта. Надо было понять, что же решила Фрейя, прежде чем начинать. А потому никаких активных действий мы не предпринимали.
