Берсерк (СИ) - Мах Макс

«Можно обратиться к русским, - прикинул Олег. - За службу не только деньги, но и английское гражданство и помощь в перетаскивании семей».

«Да, это может сработать! – решил он, быстро обдумав се за и против. - Поставим в Нормандии пару деревушек поблизости от Гавра и Руана и вуаля!»

- Я передам, - сказал он вслух, поднимаясь из кресла. – Рад был познакомиться с вами, лорд Крауч!

16 декабря 1980

Как ни странно, встретиться с Лили Поттер Олегу удалось несколько раньше, чем с ее супругом. Встречу организовала Беллатрикс Блэк. Она сыграла девушку в темную, но цель оправдывает средства, не правда ли? Поэтому, когда зазванная «по-родственному» на чашку чая, - а какие уж Блэки родственники Поттерам, это другой вопрос, - леди Поттер оказалась в кругу семьи своего супруга, появление еще одного персонажа ее никак не удивило. К этому времени Олег знал о ней следующее: Лилиан Поттер маглорожденная и довольно-таки активная и небесталанная волшебница. Она чуть старше Джеймса, - всего-то на пару лет, - и, по официальной версии, закончив пять классов в Дурмстранге, была вынуждена уйти из школы. Во многих магических государствах Европы маглорожденные волшебники имели право только на стандартный минимум, то есть пятилетний усеченный курс, из которого были исключены боевая магия, темные искусства, дуэлинг и магическое законодательство. Таким образом, Лилиан закончила школу шесть лет назад и, переехав из пуристской Австро-Венгрии[2] в относительно либеральную Швейцарию, отучилась там шесть месяцев на курсах колдомедиков и работала младшей медиковедьмой в женевской «Vir clarssimus Galen[3]». Там она, собственно, и познакомилась с Поттером. Нормальная история, если подумать, но информаторы Олега утверждали, что не все с этой девушкой так просто, как она пытается показать. Дело в том, что Лилиан Кински никогда не училась в Дурмстранге, не имала австро-венгерского подданства и, возможно, даже не являлась маглорожденной. Вот только ничего из этого так быстро, как хотелось бы Олегу, было не доказать. Все, что у него было, это непроверенные данные, циркулировавшие кое-где слухи и то впечатление, которое леди Поттер производила на тех, кто общался с ней больше, чем час или два. Олегу жена Поттера тоже не показалась простушкой. Немногословная, собранная и уверенная в себе девушка, неплохо ориентирующаяся в реалиях магической Великобритании, этикете и прочем бонтоне[4]. Ну, и откуда это все у маглорожденной волшебницы из богемской[5] глубинки, а у нее, между прочим, и английский вполне приличный, хотя и с неярко выраженным акцентом, похожим на немецкий, но показавшийся Олегу неожиданно знакомым. Впрочем, могло статься, что, будучи при всех своих недостатках человеком, получившим настоящее аристократическое воспитание, Поттер мог, наверное, вложить кое-что из этого в свою юную супругу. Вот только Олег, зная Джеймса, очень сомневался, что Поттер действительно мог кого-нибудь чему-нибудь научить. Впрочем, жизнь сложная штука, и, может быть, Джеймс действительно изменился?

Сам Олег в общем разговоре почти не участвовал, сидел чуть в стороне, пил кофе с коньяком и рассеянно наблюдал за собравшимися. Однако Лили Поттер, как кажется, уделяла Олегу гораздо больше внимания, чем своим активным собеседникам, и при этом явно старалась скрыть свой далеко не праздный интерес. А в том, что интерес не праздный, и что это никак не попытка завести роман на стороне, не приходилось сомневаться. Олег обладал неплохой чувствительностью к такого рода делам, хотя и не являлся ни подлинным эмпатом, ни настоящим невербальным интуитом[6]. Тем не менее, три жизни его кое-чему научили, и, в особенности, эта третья, проживаемая здесь и сейчас среди магов и волшебников, обладающих, порой, крайне сложными характерами, и чьи мотивы, зачастую, спрятаны так глубоко, что хрен там что разберешь. Поэтому, побыв какое-то время сторонним наблюдателем, Олег решил, что с такой Лили Поттер имеет смысл говорить начистоту. Не тот типаж, чтобы играть с ней в «тайны Мадридского двора» и «пещеры Лейхтвейса»[7].

- Леди Поттер, - обратился он к ней, - не могли бы вы уделить мне немного вашего драгоценного времени?

«Этикет, твою мать, бонтон и вся прочая херня!»

- Короткий разговор, если позволите, - указал он на дальнюю часть гостиной, где друг напротив друга стояли два элегантных канапе[8] с гобеленовой обивкой.

- Отчего бы и нет? – улыбнулась женщина, вставая из кресла, в котором сидела с самого начала разговора.

- Дамы, - чуть поклонилась она собеседницам.

- Итак? – спросила, когда устроилась напротив Олега и увидела, как он ставит защиту от прослушивания.

- Вы ведь знаете, кто я? – вопросом на вопрос ответил Олег.

- Наслышана, - мягко улыбнулась Лили Поттер. – Вы довольно известная личность, милорд. Хотя и не слишком популярная в нашем доме.

- Джеймс рассказывал?

- Не только.

- Видели колдографии моей жены? – продолжил Олег, подводя женщину к главному. – Знакомы с предысторией?

- Мы похожи, - аккуратно кивнула женщина. – А историю я знаю от доброжелателей. Джеймс ее вспоминать не любит, но вы ведь понимаете, лорд Сегрейв, что мир не без добрых людей. Так что меня просветили.

- Очень хорошо, - не без облегчения констатировал Олег. – Так будет проще.

- Кому? – едва ли не усмехнулась леди Поттер. – Вам или мне?

- Мне – объяснить, - ничуть не смутившись, ответил Олег. – Вам – выжить.

- Даже так? - нахмурилась женщина. – Что ж, я вас внимательно слушаю.

- У меня есть одно крайне неприятное предположение, - Олег решил быть с женой Поттера предельно откровенным, интуиция подсказывала, что это тот самый случай, когда правда, и в самом деле, лучшая политика. – Фактов мало, доказательств практически нет, и тем не менее, я хочу рассказать вам об этом своем предположении.

— Это касается меня? – уточнила женщина.

- Вас и вашего сына.

- Щедрость по отношению к жене врага? Откуда такой альтруизм?

- Ваш супруг, миледи, не вызывает у меня никаких добрых чувств, - внес ясность Олег. – Но даже его я бы, вероятно, затащил в лодку, если бы он тонул. Не стану лгать. Года два назад я бы его убил, если бы представился такой случай. Сейчас я равнодушен к его судьбе. Однако вы не он и, тем более, не его отец. Вы и Гарри – это люди в беде, и я не могу не попробовать вам помочь.

- В самом деле в беде или это ваше предположение?

- Как я вам уже сказал минуту назад, у меня нет доказательств, но интуиция подсказывает, что вы в беде.

- В чем, по вашему мнению, заключается проблема? – женщина от его откровений не смутилась. Говорила спокойно и хорошо держала лицо.

- Видите ли, леди Поттер, - Олег старался быть максимально осторожным в своих формулировка и, разумеется, абсолютно вежливым, - есть вероятность, что относительно вашего сына существует некое пророчество.

- Знаете его текст? – насторожилась женщина.

- Нет, к сожалению, - вынужден был признаться Олег, - но знаю общий смысл. Мальчик, родившийся 31 июля в семье с определенными характеристиками. Чтобы соответствовать пророчеству, мальчика, по-видимому, должны звать Гарри Поттер, - уж простите, не знаю, как это возможно, хотя и подозреваю кое-кого в подтасовке фактов, - мать мальчика должна быть красивой, рыжеволосой и зеленоглазой ведьмой. Кроме того, она должна быть маглорожденной и, как и Джеймс Поттер, являться смелой и решительной женщиной, неоднократно противостоявшей Темному Лорду.

- Мой портрет, хотя и неточный, - поморщилась женщина.

- Уверены, что Джеймс не знает правды? – Это был выстрел наобум, но, доверившись своей интуиции, Олег не прогадал.

- Теперь не уверена, - нахмурилась женщина. – Раз знаете вы…

- Не факт, что знает он, - покачал головой Олег. – Во-первых, у Джеймса и у того, кто, как я подозреваю, за ним стоит, нет таких возможностей, какие есть у меня, а во-вторых, Джеймс не слишком внимателен к деталям, а его покровитель, порой, грешит поверхностностью, и к тому же жутко самоуверен. Мог и не проверить.