Алое сердце черной горы (СИ) - Миронов Кирилл

— Живая лестница и через забор! — по привычке, не повышая голоса, скомандовал Артемир, вернувшись к своим, по пути пригрозив проститутке оружием и наказав замолчать. «Ступени» живой лестницы поняли все без дополнительных пояснений, подбежав к толстой и высокой каменной ограде. Первый ряд гвардейцев стал на колени и уперся руками в каменную плитку улицы, боком касаясь ограды, вторые сделали то же, но уже на спинах первых. Третьи же, забравшись на спины вторым, не без мучительных хрипов первых, подтянулись и перелезли через препятствие, с металлическим лязгом и оханьем попрыгав вниз.

— Через ворота! — уже криком огласил третью часть колонны Артемир, махом руки призвав подниматься и бегом преодолевать остаток пути, бесцеремонно загоняя обратно высовывающихся на шум жителей.

А стража замка уже начала вовсю показываться из толстых деревянных ворот с вырезанным массивным саргийским орлом на створках. Первые из них, оценив масштаб угрозы, тут же нырнули обратно, затаскивая своих менее расторопных товарищей под защиту.

— Не дайте им закрыть ворота! — завопил Артемир, уже начавший задыхаться от стремительного бега в кольчуге и халате. На удачу, которая вернулась из своих неисповедимых путей, один из саргов, начавших прикрывать ворота, поскользнулся и упал, отпустив свою тяжеленную створку. Этим и воспользовались стремительные куттские юноши, ворвавшись внутрь и бросившихся с ножами и кинжалами на испуганную стражу, как охотничьи псы на загнанного волка.

Сбавив темп бега, Артемир вошел со своими гвардейцами во двор, и как раз вовремя: все более приходящие в себя сарги забрались на приставленные ко внутренней стороны забора деревянные постаменты и начали обстреливать из ружей тех, кто были снаружи. Выстрелы начали доноситься со всех сторон, но саргийских было заметно меньше, ибо снегопад, хоть и ослабевший, но все же сыграл свою прекрасную партию к удовольствию Артемира: попадая на фитили и запальные полки ружей саргов, снежинки своей коварной красотой и белоснежной, обманчивой невинностью превращали грозный и смертоносный выстрел в жалкий щелчок осечки. Равенские же ружья, гениальным умом Мария лишенные уязвимостей к суровостям северной погоды, извергали огонь с завидной надежностью. Все же, несколько неудачливых равенцев пали на каменную плитку Кастелата с тем, чтобы никогда более не подниматься.

Как только первые гвардейцы начали гибнуть от рук замковой стражи, остальные с молниеносной скоростью образовали вокруг приора живой щит, не давая пулям саргов достичь Артемира. Чувствуя искреннюю благодарность к своим собратьям, Артемир сердечно призвал всех сплотиться и выбить врага со двора в замок. Сделать это было несложно, кстати говоря: почти все пространство двора, вплоть до входных дверей, было открытым, не давая возможности надежно укрыться. И если воины Приората стремительно продвигались вперед, останавливаясь лишь на зарядку оружия, то вот саргам какая-никакая защита все же пригодилась бы.

— Не задерживайтесь, не стойте! — заорал Артемир, как только его штурмовики преодолели артиллерийский полигон и загон для королевских лошадей, вплотную подойдя к фасаду замка. — Зарядитесь потом, внутри, когда из любого, даже самого засраненького окошечка по вам не будет рыгать смерть!

И действительно, окна замка гостеприимно распахнулись, чтобы достойно встретить нежданных визитеров. Вместо приветственного хора воздух разорвала какофония выстрелов вперемешку с угрозами и «добросердечными» пожеланиями саргов, многие из которых от неистовости расколотили красивый витраж оконных створок, символично отображавший победоносные сценарии саргов над другими народами Нордикта.

Как только последние из уличной стражи забежали внутрь замка, или же пали замертво, Артемир с воинами прижались к стенам. Нужно было обдумать дальнейшие действия, и быстро! Кто знает, когда тяжелая саргийская конница стянется к замку для защиты своего короля…

— Эй, Артемир, разуй очи! — завопил пропавший на некоторое время Датокил, не любивший находиться в пылу боя, и выросший теперь, как из-под земли. — Вон та выдающаяся часть замка округлой формы! Там низкие окна, мы можем пролезть!

Недовольный тем, что вновь хорошая идея именно Датокилу первому пришла в голову, Артемир махнул рукой туда, куда наказал Хитрейший.

Из стены, ровно идущей вплоть до крутого заворота, выдавался, словно недорожденная башня, полукруглый апсид, низкие окна которого давали возможность попасть внутрь замка. Разумеется, сарги тоже об этом подумали, оттого облепили собой все проемы, решительно изготовясь ни единого супостата внутрь не пустить.

Не желая нести тяжелые потери от хорошо укрепившихся саргов, равенцы вновь защитили свою репутацию самых находчивых и изворотливых людей на Вириде. По команде Артемира, который сорвал на ней голос, наиболее крепкие равенцы схватили трупы поверженных врагов в крепкие объятия. Укрывшись за ними, как за щитами, воины самоотверженно и неотвратимо пошли на амбразуры. За ними неотступно следовали стрелки, готовые вести огонь из своего прикрытия. Не открывая беглый огонь, равенцы выстроили шеренгу, во главе которой спиной стояли трупы саргов, по которым вынуждены были стрелять опешившие от такого поведения стражи замка.

— Огонь! Кхм, кхех!.. — прохрипел с болью и першением в притушенном голосе Артемир, и из-за спин смельчаков с громом стрельбы полетели облачка сгоревшего алого угля, а вперед полетели пули, настигшие тех саргов, которые по нерасторопности своей не успели укрыться за каменными стенами. Завопив свирепым боевым кличем, к зависти и восторгу обезголосого приора, передовые равенцы побросали свои укрытия, которым и после смерти «посчастливилось» повоевать. Доставая мечи из ножен и бросаясь к окнам, равенцы на бегу залетали в проемы и меткими, стремительными выпадами кололи саргов в уязвимости их доспехов.

Постепенно количество равенцев внутри апсида увеличивалось, а саргов — уменьшалось. В конце концов, Артемир переступил через подоконник одного из разбитых окон, верно рассчитав, что этот закуток теперь захвачен его воинами. Поприветствовав приора радостными возгласами, оглушающим эхом пролетевшими под куполом, гвардейцы изготовились к новым командам.

— Весь замок мы захватить не сможем, не хватит сил. — Датокил не разделил всеобщего триумфа от вторжения в последний оплот Саргии, мрачно осматривая хаотично раскиданные трупы в черных и красно-белых одеяниях.

— Нужно найти Альзория, если он еще не перерезал себе глотку от ужаса. — злорадно хмыкнул Артемир, пренебрежительно отвернув подошвой сапога голову одного из покойных саргов. Покойник, что было не совсем нехарактерно для мертвеца, тихонько застонал.

Переглянувшись с Датокилом широко распахнутыми глазами, Артемир присел, приложив к горлу раненого острие своего крюка, который он забыл сменить на излюбленный короткий клинок.

— Где твой король? — свирепым и безжалостным льдом окатил сарга Артемир. — Говори правду, и сможешь рассказать про этот бой своим детям и внукам.

— Он и твой король, раб. — с омерзением прошептал сарг, не способный уже озвучить свои речи полным гласом.

Не желавший играть в словесные игры, Артемир надавил крюком на вогнувшуюся шею сарга, слегка вонзив острие, отчего на коже проступило несколько темных капель. На это сарг лишь болезненно усмехнулся, уже готовый к вечному забвению.

— Ты же не сарг, не так ли? — заметил Артемир, оглядев темные взъерошенные волосы раненого стражника. — Ты же из одного из этих убогих полисов центрального Нордикта? У тебя есть семья?

Допрашиваемый со злостью вперился глазами в Артемира, ничего не сказав. Артемир понял этот взгляд правильно.

— Если не хочешь, чтобы после войны я лично возглавил поиски твоих родных с последующей отправкой их в «экспедицию», говори немедля!

— А, пес с тобой, все равно найдешь… — сдался солдат, отвернувшись от Артемира. — Его Величество в западной гостевой башне, лестница которой начинается в западном конце коридора, что пересекает этот апсид.