Стас Ас - Последний день может стать первым (СИ)
– Без разницы!.. Туда, где нужно наводить порядок, чтобы не навести беспорядка! Когда нечего
чинить – деятельный человек начинает разрушать!
– Об этом я знаю. Поэтому пойду с тобой.
– Понятное дело…
– И сейчас, S9.
– Да, пошли. Потом будем весь этот бардак в состояние готовности приводить.
Нет более преданного соратника, нежели андроид с исправными ограничителями сознания.
Такой сподвижник не отходит от программного долга – он не держит в уме пыли личной выгоды и
не прячет за душой налета бесчестия. Такие машины были созданы для того, чтобы контролировать
ход нашей гонки – следить за тем, чтобы гонщики вспомнили о том, что нужно притормаживать на
поворотах до того, как разобьются… Я не знаю, куда меня заведет Страж, но даже в пустоте иного
пространства без дела сидеть не собираюсь – я им там быстро порядок наведу минимальными
вмешательствами.
Кот увязался за нами, под ногами вертится…
– Да иди же…
– Айнер, я тоже в другой мир хочу!..
– Какого хрена ты еще здесь?! Пошел на выход! Быстро!
Ушел, наконец. Установил уши в позицию обиженной неприступности, загнул кончик хвоста и
зашагал на выход. Придал ему ускорение коротким лучом – живо деру дал, и никаких изысков.
Запись№69 09. 09. 206 год Новой Техно-Эры 12:10
Иду очень быстро – “защитник” тенью следует за мной. Все, что я раньше не замечал,
вгрызается в память. Все это казалось вечным и таким естественным… Замечаю каждую
запыленную осветительную панель, каждый кабель…
– Ты будешь прощаться с подземным городом?
– Нет, пойдем наверх. Сегодня крысы в городе еще ни одного разведчика не засекли.
Идем на лестницу… С каждой ступенькой, с каждым пролетом сердце колотит все быстрее.
Дыхание перебилось, спуталось с ветром, вот он – Шаттенберг. Руины Шаттенберга сияют в
жестких лучах низкого северного солнца. Холодный серый город залит расплавленным золотом.
Солнечный свет бликует в битом стекле, усыпающем прямые широкие улицы, в осколках,
оставшихся в окнах, сияет в обшивке зданий, на обнаженных каркасах… Да, Шаттенберг жесток,
безразличен, бесприютен, но он просто поражает своей неколебимостью. Солнце бросает тяжелые,
плотные тени на огромные квадраты площадей и плацев. Бросает будто вызов – черные бездны
пустоты простираются там, где мы еще не так давно проводили парады, построения. Я выхожу на
свет, вхожу в рухнувшие тени разрушенных зданий…
221
Крыс что-то завертелся… Сигнал!.. Самое время рапорт отдать!.. Стукнул по плечу, чтобы он
сидел тихо!.. Скинул с ремня излучатель!.. “Защитник” сдвигает панели, готовит оружие…
– Уходим.
– Нет, разведчик в зону восприятия не войдет – ждем.
Поздно дергаться – ждем в тени – в пустом дверном проеме какого-то огромного здания.
Всматриваюсь в ясное небо – ни тучи, ни облака… Разведчик высоко, но видимость хорошая. Черт!
Крысы донесли, что все патрули с Шаттенберга сняли. На кой я сюда поперся?! Разведчик, может
быть, и не патрулирует, но лучше держаться от него подальше…
Разведчик вышел на маневр, резко развернулся, уходя вниз… спускается на свой поисковый
квадрат… Что-то мне это не нравится…
– S9, он маршрут проверяет.
Подгрузил ошейник – наскоро выправил сбитые настройки декодера… Разведчик на связи –
подключился к его линии… “Рой”. Истребители Ясного… Я не вижу, не слышу их – они высоко,
они давно перешли звуковой барьер – но я знаю, что они близко…
– Давай, пошли…
Зашли в здание… Поднимаемся по пыльной лестнице – изъеденные какими-то химикатами края
ступеней крошатся, сыплются под сапогами…
На крышу не выходим, заняли сносные позиции на открытой стоянке транспортов… Крыс
стучит лапой… Вытер испарину со лба, готовясь принять крысиный рапорт…
– Разведчик не опасен – определили его зону. Это участок маршрута тех, других –
истребителей. Они пролетят далеко, высоко.
– Вы как их засекли?
– Есть излучение… сигнал… Не знаем, что это, но оно есть.
– Хорошо… Наблюдайте дальше.
Истребители со всей скорости рванули на запад – на базы территорий Штрауба, а разведчик
остался на квадрате – кружит уже две минуты по чистому воздуху. И что он там рыщет?.. Сижу на
полу, в голову лезут тяжелые мысли. “Защитник” остался на позиции – уж очень близко разведчик
к зоне восприятия подходит. Можно считать, у нас под носом круги нарезает…
– S9, Страж откроет для тебя переход?
– Да. Он уйдет, и я пойду с ним…
– Ты уверен?
– Я пришел прощаться. Здесь все чужое… Будет чужим.
– Ты даже не знаешь, куда собрался.
– Мне все равно. Здесь все напоминает… уже напоминает… Да и вообще, что о будущем
говорить. Может, еще посты с границ не снимут…
Не знаю, что тогда с моей головой будет – я буду ждать – Штрауб падет, а пограничные посты с
Ивартэна не снимут… Луч в висок – и конец… Нет… Умереть – единственное, что никогда не
поздно сделать. Что так смертью раскидываться? Буду пытать удачу до смерти, и не важно – до ее
смерти или до своей. Не сдаваться… Не сдаваться под напором судьбы, пока не будешь точно
знать, что она не сдастся под твоим. А узнать это можно только, дойдя до конца. Никогда не
сдаваться – это закон – для офицера, для человека, для меня. Даже если снимут только часть постов
– маршрут возможно будет рассчитать. Там видно будет – время покажет…
– Я уже хочу уйти отсюда как можно дальше…
– Ждать осталось не долго. Страж уйдет, как только все завершится.
– И что это такое – каменный Страж с ледников?..
– Не знаю, S9.
– Он живой?
– Не знаю. Это не проекция, но и в заложенное в мою программу определение живого существа
он не входит. Он другой. Точнее сказать не могу – нет информации.
– Да неважно. Я этого не понимаю…
Я бы ушел отсюда прямо сейчас, ушел бы с этим каменным великаном неизвестно куда…
Каменный Страж… Я даже понятия не имею о том, как он устроен… Не так, как мы. Совсем не
222
так. Как он мыслит?.. Единственное, что я о нем знаю, что это что-то совсем другое… Это
высокоинтеллектуальное существо – никаких сомнений. Враждебное или нет? Скорее нейтральное
– чужое. Я воспринимаю Стража как каменного великана… Не понимаю… Пытаюсь вспомнить его
лицо… глаза… Я не смотрел Стражу в глаза… Жестокие красные глаза – это единственное, что я
помню. С ним еще что-то не так… Как получилось, что я и не рассмотрел его толком?
– D40, а ты до сих пор его не видишь?
– Он защищен. Для меня не открывается.
– Как думаешь, почему он похож на человека?
– Не знаю.
Я воспринимаю “тролля” только как огромную недоработанную каменную статую,
изображающую человека… Мне не раз приходили в голову вопросы – живой или нет… Не такой,
как мы – это точно. Но не все же сводится к биологической жизни… Может быть, жизнь – понятие
более широкое?.. Жизнь и разум – все это получилось по стечению обстоятельств… А почему мы
исключаем возможность возникновения другой жизни – другой материи, организованной путем
стечения других обстоятельств?..
Я так уверен, что “защитник” – это нечто не живое. А так ли это? Он не подходит под
определение биологической жизни, но он разумен… Хватит. Не лейтенанту боевых подразделений
о таких вещах думать. Сейчас я готов думать о чем угодно, лишь бы не думать о наших жизнях.
Все, хватит – я пришел прощаться с Шаттенбергом. Прощаться…
– Чисто, S9.
“Защитник” сложил излучатели, мой “передатчик” подтвердил – все спокойно.
– Разведчик движется на запад.
– Если изменит курс – докладывай.
– Понял.
Отключился… В голове сразу прояснилось – здесь несколько крыс пересекаются…
Я безжалостно топчу тени города теней, города-тени… Мои резкие движения нарушают
продуманную статичность строгих линий. Стараюсь запомнить все – пылинки в солнечных лучах,
проходящих через каркасы зданий, через разрушающиеся стены…
Я помню, как точно так же бродил по Хантэрхайму в лютый мороз, когда воздух звенел
тишиной, когда сухой холод перехватывал дыхание, а иней смерзался льдом на ресницах. Все
время в Хантэрхайме мерилось отрезками от боя до боя. И когда все затихало, когда время
