Павел Корнев - Лед
— У меня семь стрел всего осталось, — предупредил Ветрицкий.
— Хреново. Надо отсюда выбираться. — Ворон лихорадочно осмотрел конюшню.
— Думаешь, они еще полезут? — вытер пот с лица Макс.
— Угу, — сплюнул я. В низу груди нарастало непонятное давление. Страх? — Главное, чтобы в обход не пошли.
— Не получится… Пятеро! — Выглядывающий во двор Макс открыл стрельбу. К нему присоединился Ворон. Опасаясь попасть под его очереди, я присел и четыре раза выстрелил в ближайшего вампира — знакомый гад, быстро же у него черепушка отросла! Две пули прошли выше, третья попала в солнечное сплетение, а четвертая, зацепив плечо, развернула потерявшего скорость кровососа. Мелькнула оставленная разрывной пулей кровавая дыра в спине. Два вампира покатились по земле, сбитые с ног автоматными очередями. Раздался странный вибрирующий звук, в глаза будто сыпанули мелкого песка, но неприятное ощущение почти сразу прошло. Магия? Чуть не наступивший на меня Ветрицкий успел выпустить две стрелы. Одна бесследно исчезла в окне барака, вторая оторвала ухо вампира — тот еще не успел прийти в себя после автоматной очереди, пробившей грудь, — и задрожала в стене. Избежав потерь, кровососы развернулись и скрылись в доме. Быстро бегают, сволочи!
Николай подскочил к лежащему на полу Ворону и оттащил его к стене. Тот пришел в себя, затряс головой и сел. Не будь у Макса и Ветрицкого амулетов, эту атаку бы мы не пережили. Меня и то зацепило. А ночью от магии крови наши амулеты не помогут.
Жадно глотая воздух, Николай подошел ко мне:
— И что это было?
— Разведка боем. — Я взял штуцер и расстегнул патронташ. И, на мой взгляд, вполне удачная. По крайней мере, у нас осталось на две стрелы с осиновым древком меньше, а число вампиров не уменьшилось.
— Твою мать! — с какой-то непонятной тоскливой интонацией выдохнул Макс и неуверенно поднял автомат. Я выглянул и обомлел: через двор неторопливо шла женщина. Черные волосы разметались ниже плеч, снежно-бледная кожа казалась на их фоне ослепительно-белой. Изумрудные глаза с вертикальными зрачками смотрели с холодным презрением. Длинный, подбитый мехом плащ был распахнут, на груди светился призрачным зеленым сиянием какой-то амулет.
— Стреляй! — заорал я, кинул штуцер на пол и, прицелившись из «кольта», нажал на курок. Мимо. По снегу к женщине побежали вбиваемые пулями фонтанчики снега, но прямо у ее ног очередь ушла в сторону. Шумно выдохнув, Ветрицкий отпустил тетиву. Стрела понеслась прямо в грудь хуторянке, но, не долетев пару шагов, едва заметно вильнула и с глухим звуком воткнулась в стену барака. Из двери выскользнул вампир и укрылся за спиной у женщины. Да они нас сейчас на куски порвут!
— Не стреляйте! — Мне удалось рассмотреть светящийся амулет. Ну-ну…
Подняв вдруг ставший тяжелым «кольт», я выстрелил в грудь вампирше. Получи, тварь! Пуля с кристаллом, попав в поле защитного амулета, ослепительно взорвалась оранжевым пламенем. Женщина сделала шаг назад, окружающий ее силовой покров засветился бледно-голубым светом и ощутимо прогнулся. Не теряя времени, я выпустил последнюю пулю. Взрыв пробил не успевшее восстановиться защитное поле, полыхнувшее пламя опалило вампирше лицо и отшвырнуло ее на пару метров назад. Крадущийся позади кровосос подхватил обмякшее тело и кинулся в дом.
— Макс, готовь гранаты. — Убрав пистолет в кобуру, я принялся перезаряжать штуцер. Следующую атаку нам не отбить, надо попытаться прорваться сейчас, пока еще осиновые стрелы остались. Покачав на ладони переделанный Борей в зажигательный заряд медный шар, я с сожалением убрал его обратно в сумку. Неизвестно, какой магией сейчас защищен барак. Лучше не рисковать.
— Что делать будем?
— Прорываться. — Я вытащил из вещмешка пластиковую бутыль с самогоном. — Ворон, займись лошадьми.
Уже вполне пришедший в себя Ворон побежал в глубь конюшни к стойлам. Вскоре оттуда раздались хлопки выстрелов и дикое ржание лошадей. Животных жалко, но что делать? Успокаивать их и запрягать времени нет. Я закинул вещмешок на спину, скрутил крышку с бутылки и начал поливать деревянные стены и солому самогоном. Если у кровососов найдутся более важные дела — например, тушение пожара, — то, возможно, они не смогут сразу отправить за нами погоню. Щелчок зажигалки — и над лужами самогона взвились почти прозрачные, голубоватые на концах лепестки пламени.
— Гранату. — Я выдернул чеку, выскочил во двор, метнул гранату в дверной проем барака и, перехватив ружье, помчался к воротам. Сзади раздался взрыв, во все стороны полетели обломки крыльца. Только бы никого из наших осколками не зацепило. Выскочивший из-за угла дома наперерез мне вампир ухватился за воткнувшуюся в живот стрелу и упал на снег. Макс обогнал меня и сдвинул в сторону тяжелый засов. Подбежавшие Ворон и Ветрицкий не давали вампирам высунуться, пока мы за вбитые железные скобы тянули на себя тяжелые ворота. Макс последним выскользнул в щель между створками и, развернувшись, швырнул гранату.
— Бежим!
— Получи! — заорал подскочивший после взрыва к воротам Николай и выпустил одну из последних стрел. Я повернулся — над конюшней уже поднимались клубы дыма, — рванул Ветрицкого за плечо и побежал за почти не различимыми в метели парнями. Бежали мы долго. Ветер дул прямо в лицо, снег забивал глаза, и только ожидание погони заставляло передвигать ноги. Окончательно выдохшись где-то на середине просеки, я нагнал Макса, толкнул его и, указав на лес, прохрипел:
— Сворачиваем.
Если повезет, снег занесет следы, и вампиры нас потеряют. Проваливаясь в глубоком снегу, мы начали пробираться через лес. Здесь ветер был слабее и только жутко свистел в кронах деревьев.
— Стойте! — на небольшой полянке, где от падающего снега кое-как защищали несколько высоких елей, скомандовал я.
— Привал? — с надеждой выдохнул Николай и навзничь упал на снег.
— Щас! — Я вытащил из кармашка длинную тяжелую пробирку с черным порошком. — Живо ко мне!
— Ты чего? — насторожился Ворон.
— Отвали. — Я выдернул пробку и первым делом очертил вокруг нас круг. Тяжелый, словно свинцовый, порошок, высыпаясь из пробирки, отвесно падал вниз и вспыхивал на снегу ярко-белым пламенем. Жаль пробирку, на крайний случай берег. Да ну и фиг с ним, если нас найдут вампиры, никакие охранные чары не помогут. Завершив круг, я разделил его на четыре части и начал выводить вспыхивающие пламенем надписи. За что люблю эти чародейские штучки — в порошке уже содержится необходимая магия, и самому напрягаться нет надобности. Правда, и составить таким образом можно только простейшие заклинания. Закончив ритуал, я с облегчением выдохнул и швырнул пробирку в снег.
