Рейдеры - Алексеев Михаил Егорович

А теперь я обращаюсь к воинам севера, вставшим под знамена полоцкого наместника. Я знаю, что вы заключили договор с полоцким наместником и верны своему слову. Мы уважаем вашу верность! Но человек, которому вы принесли клятву верности, мертв! Следовательно, вы свободны от клятвы. Вы сделали все что могли! Вы мужественно сражались, но боги сегодня на нашей стороне. Есть ли смысл противиться воле богов? Мы можем продолжить сражение, но мы не в силах изменить решение, уже принятое на небесах. Вы погибнете. В этом нет сомнений. Вы опытные воины и видите это так же ясно, как и я. Но я не желаю смерти таких славных воинов, как вы. А еще больше я не хочу, чтобы погибали мои воины. А по-другому не будет – вы дорого отдадите свои жизни. Поэтому я предлагаю на этом закончить битву. Я не требую от вас сложить оружие – знаю, что вы не сдадитесь. Я отпускаю вас! С оружием! Вы видите – мои воины прекрасно вооружены, и нам ничего от вас не нужно. Но! Я готов принять в ряды войска славных сынов Варяжского моря на тех же условиях, на которых служат нашему княжеству ваши товарищи.

Подумайте об этом, а сейчас ответьте мне – продолжаем мы битву или нет?

После паузы воины раздвинулись, образовав коридор, и к князю вышел воин в хорошем доспехе. По внешнему виду многим воинам за его спиной он годился в отцы, но был крепок и от его фигуры веяло опасностью и силой. Посмотрев на князя, он повернулся к нему спиной и обратился к войску:

– Я – Асгейр из Согнефьорда! По соглашению между ярлами и хевдингами, нанятыми на службу полоцким ярлом, мне доверено было командование вами в этом походе. Я спрашиваю вас: продолжаем сражаться или выслушаем условия князя?

Некоторое время слышалось бурное обсуждение. Наконец, Асгейр повернулся к князю и сообщил:

– Большинством решено прекратить сражение. Если князь позволит – мы хотели бы уйти послезавтра. Нам нужно проводить в Вальхаллу наших погибших братьев. И утром мы дадим ответ на твой второй вопрос. Каждый хирд будет принимать решение самостоятельно.

– Безусловно, вы можете остаться. Завтра мы все вместе справим тризну по погибшим воинам. Сейчас можете разбить лагерь у лодей. Так же лекари моего войска могут оказать вам помощь. Однако предупреждаю – девушки-лекарки – мои подданные. За их здоровье и тем более жизнь вирой будет только жизнь обидчика. Если такового найти не смогу – ответит хевдинг или ярл.

После этого князь тронул поводья и, развернув коня, неторопливо двинулся в сторону города. За ним двинулся десяток телохранителей и следом потянулись остальные рыцари, оставив окруженных на пехоту и легкую конницу. Однако Черных с женой остались.

К этому моменту на поле выехало более десятка крытых конных повозок со странными красными крестами на бортах. На каждой было по два дюжих мужика и по две девушки с сумками через плечо, с теми же самыми крестами на них. К ним уже подходили, кто мог идти самостоятельно, раненые княжеские воины. Девушки что-то кололи им и бинтовали, останавливая кровь. А мужики на носилках подносили тех, кто идти уже не мог. Наиболее тяжелых раненых клали на повозки и увозили в лагерь.

Воислав задержался, увидев, как из рядов княжеского войска вышли ярлы нурманского и варяжского хирдов. Каждый обратился к своим соплеменникам из числа побежденных. А было их немало. В битве погибли в основном плохо одоспешенные и обученные ополченцы, пошедшие в поход исключительно за легкой наживой. После озвучивания вариантов их дальнейшей судьбы остатки полоцкого войска охватило брожение. Нурманы сбивались в свой круг, варяги – в свой, обсуждая свое положение и варианты, предложенные соплеменниками из княжеского войска.

И только ополченцы жались неприкаянной кучкой к реке. Именно к ним и последовала супружеская чета. Воислав поехал за ними. Если предложения воинам было понятными, то ему стало интересно, что скажет боярин ополченцам.

– Здорово, мужики! – подъехав к толпе, первым поздоровался Черных. Жена тенью следовала за ним, молча остановив коня справа.

– Здравствуй, боярин! – вразнобой раздались редкие голоса. Основная масса настороженно молчала. Не таким они видели этот поход.

– Пошли по шерсть, а возвращаться придется стрижеными! – подтвердил это мнение боярин. – И что мне с вами теперь делать?

Толпа молчала.

– В рабы продать, что ли? Как думаешь, любимая?

Боярыня промолчала, равнодушно оглядывая людей. А те практически перестали дышать. Там в бою они видели смерть, но это было в запале, без раздумий и зачастую быстро. Сейчас, отойдя от горячки, они поняли, в какую беду попали они сами и на что обрекли свои семьи. И сейчас должна была решиться их судьба. Вот этим молодым боярином и его молодой женой. И каждый из них боялся поднять глаза, инстинктивно отодвигая миг оглашения судьбы.

– Молчите? Это понятно. Значит, буду решать сам. В рабы я взять вас не могу. В княжестве запрещено рабство. Продать вас – это одномоментная выгода, да и много вас, а значит, хороших денег не дадут. Поэтому я поступлю по-другому. А ну-ка, кто у вас из старших выжил? Пусть выйдут ко мне.

В толпе после этих слов началось шевеление, и через некоторое время перед конями боярина и его жены стояло шесть мужиков, не отличавшихся от основной массы практически ничем, кроме оценивающих взглядов, которые они бросали на боярина, в то время как у остальных в глазах стояли испуг и тоска.

– Ты кто? – обратился боярин к широкоплечему бритоголовому мужику в неплохом кожаном доспехе.

– Могута-Кожемяка звать меня, – соответствующим внешности низким голосом ответил тот.

– Доспех сам делал?

– Кожу – да. Я выделывал, а кроил не я – Златозар-бронник. – И кожевник указал на единственного в их группе обладателя кольчуги с дополнительными пластинами.

Боярин поочередно опросил остальных. Среди них еще оказались старший плотницкой артели, лесоруб и двое хлебопашцев.

– Это хорошо! Руки у вас на месте, а это главное. Значит так, вас – всех шестерых, я назначаю старшими. Старшим же среди вас будет Кожемяка. Вы все с этого момента отвечаете за всех этих людей. – Черных обвел рукой стоящую перед ним толпу.

– Завтра или послезавтра – как решит князь – мы с женой отправляемся в Полоцк. Вы едете с нами. В Полоцке вы должны будете построить такой кремль, как в Вязьме. Не видели? Я вам покажу. С бетонными стенами и башнями, рвом и воротными башнями со стальными воротами, которые нельзя взять тараном. И пока вы не построите кремль – вы мои люди, моя собственность. Спросите, а как же запрет на рабство? А не будет рабства! Я буду вам платить деньги за работу. Такие же, как и получают рабочие, которые строят вяземский кремль. Расценки можете узнать у смолян. Многие из города там работают. Обманывать не буду.

Толпа загудела.

– Но работу вы исполнять будете ту, которая мне нужна, а не ту, которую вы умеете. Почему? Мне нужен кремль для защиты города и не нужна кожаная бронь. Плотники, лесорубы понадобятся, однако и им, кроме своей, придется делать другую работу. Как строить? Князь даст людей, умеющих строить, и вы сможете учиться у них новому делу. Как закончите кремль – свободны! Можете снова заниматься тем, чем хотите. На этом всё! Встречаемся завтра!

Воислав подивился хитроумности решения. И вроде княжий указ не нарушил, и в то же время несколько сотен работных людей приобрел, которые будут делать ту работу, которую он им велит. Разница с рабами состояла в деньгах за работу, но он был уверен в том, что у князя вяземского и его бояр с этим проблем не было.

И тут же, повернув уже коня, боярин окликнул ездового с повозки с красным крестом. Девицы уже занимались ранеными побежденного войска. И что характерно, никто не пытался их ущипнуть за упругие зады, а тем более задрать подол. Только шутили, и здоровые, и раненые, красуясь перед ними. Кто мог, конечно. Все понимали важность их работы. И помнили предупреждение князя.

– Эй! Давай санитаров сюда! Здесь осмотреть и обиходить раненых!

Ездовой попытался было отговориться тем, что сейчас девушки смотрят раненых нурманов.