Рейдеры - Алексеев Михаил Егорович
С ревом и лязгом металла клинья полочан врезались в первую линию тяжелой пехоты, обтекая сотни на их флангах. Те сразу же перестроились, загибая фланги и прикрывая свой тыл. Тут же в бой вступили и литовские копейщики. А навстречу двинулись коробки второй линии, нанося удар уже во фланг потерявшей строй пехоте и выдавливая ее с флангов сотен первой линии. Воислав разглядел, как работает своим оружием третий ряд тяжелой пехоты. Тяжелые шары, взлетая над строем, обрушивались на врага, прижатого к щитам первого ряда. Защититься от удара сверху можно было, лишь прикрывшись щитом, однако в этом случае воин подставлял свое тело под меч первого или второго ряда латников. На некоторое время на поле битвы наступило равновесие. Войско князя, уступая численно войску полочан минимум в три раза, не могло сдвинуть эту массу с места. А полочане, неся большие потери, не могли разорвать строй тяжелой пехоты. Наконец полоцкий наместник принял решение, прозвучал рог, и в центре в глубине их строя начал формироваться очередной клин. Большой клин из нескольких хирдов. Через несколько десятков ударов сердца клин начал разгон. Воины перед ним грамотно и быстро освобождали путь. Снова рев, удар! И…
«О боги!» – выдохнул Воислав, не веря своим глазам.
Удар пришелся в промежуток между сотнями княжеской тяжелой пехоты. И эти две смежные сотни буквально отбросило в разные стороны. Воины князя отходили, стараясь держать строй и открывая брешь в построении войска. Как будто почти в центре плотины открыли ворота. Лучники Гинтовта почему-то побежали вправо, к реке. Отход их, ощетинившись копьями, прикрывала литовская же пехота. Легкая конница подалась назад и, раскручивась в карусель, продолжала стрелять из луков. Воевода оглянулся. Все стоявшие на стене оцепенели, осознав, что, возможно, скоро из зрителей превратятся в участников сражения.
«Князь! Как я мог забыть!» – Воислав навел бинокль на овраг.
А тяжелая конница уже выходила из него и строилась на краю поля. Следом за ней бежала литовская пехота. Но полочане этого не видели – перед ними крутилась легкая конница, закрывая обзор. На поле боя к этому моменту сложилась следующая картина. Разорванный строй тяжелой пехоты превратился в два острова, стоявших углом. Тыл им прикрывала литовская пехота. Полочане обтекали строй латников и уже начинали продавливать литовцев. На левом фланге княжеские варяжский и нурманский хирды, почувствовав ослабление сопротивления, так как основная масса полоцкого войска хлынула в прорыв, начали перестраиваться в клинья, прикрываясь легкой пехотой.
Наконец, тяжелая конница, опустив копья, начала разбег. Следом за ней бежали копейщики Гинтовта. Сам он несся в центре построения тяжелой конницы рядом с князем вяземским. Полочане поняли, что сейчас произойдет, только когда легкая конница порскнула куда-то влево, к южной окраине города, и они увидели уже разогнавшуюся массу тяжелой конницы. Кто-то даже попытался сбить подобие какого-то строя из стоявших на пути конницы. Но это уже не имело значения. В аморфное тело скученной пехоты, в которой строй наблюдался лишь перед коробками латников, врезался таран огромной силы. Кони у князя вяземского были просто огромными в сравнении с местными. Закованный в броню, такой конь и сидящий на нем рыцарь весили немногим менее сотни пудов. А их в строю было больше сотни.
Удар был страшен! Воислав даже инстинктивно поежился от внезапно пробившего его озноба. Одним этим ударом княжеское войско практически восстановило первоначальный строй. Однако всю огромную многотысячную массу не смог пробить даже удар тяжелой конницы. Воислав видел, как взлетали и падали на головы полочан длинные кавалерийские мечи рыцарей. Конница завязла в массе пехоты, остановившись. Но тут подоспела пехота князя Гинтовта. Одновременно на левом фланге княжеские хирды прорезали строй ополчения и, повернув вправо, уже ударили во фланг центра полоцкого войска. По узкому пространству, отжатому у полочан между тылом хирдов и лесом, в тыл полочанам понеслась легкая конница. Дружина наместника попыталась прикрыть фланг и тыл, но степняки прямой бой не приняли, а снова закрутили карусель, расстреливая полочан с расстояния.
Тяжелая пехота, растягиваясь вслед за ней, шаг за шагом сжимала свои удушающие объятия. В центре, где бились оба князя, ситуация также изменилась в лучшую сторону. Опытный пехотинец в толчее сражения может справиться и с конным. Однако когда ты должен выбирать между опасностью удара от конника сверху мечом или в тело острием копья пехотинца, а у тебя две руки, в которых щит и меч, и отсутствует пространство для маневра – ты обречен. Уже пал стяг наместника. Кто до него добрался – неизвестно, но войско уже превратилось в плотную кучу людей, прижатую к реке. И уже потерявшую волю к сопротивлению. Многие бросили оружие и стояли, опустив головы и отдаваясь на волю победителей.
«Всё!» – понял воевода. И взглянул на часы, подаренные ему купцом Жданом. И не поверил своим глазам. С начала битвы прошло чуть более часа.
«Стой!» – проревело нечто над полем битвы голосом князя.
И княжеское войско, отступив на пару шагов от врагов, замерло. Над полем установилась тишина. Молчали люди и на стенах города. Только что на их глазах свершилось чудо. Сильный враг был побежден меньшим числом за необычайно короткое время. Враг, который дрался умело и всерьез. И тем не менее…
Воислав бегом спустился со стены и крикнул молодому варягу: «Коня мне!» Через минуту городские ворота открылись, и он вынесся на улицу посада. Когда конь взобрался на склон оврага, впереди оказался еще один всадник. Точнее, всадница. Высокая стройная женщина, одетая по моде Вяземского княжества. Догнав, он узнал ее. Это была дочь полоцкого наместника. На лице ее отображалось сметение. Только что, скорей всего, на поле брани, пал ее отец. Каким бы он ни был, но он был ее отцом. Воислав знал, что она сейчас является женой вяземского воеводы боярина Черныха. Знал он и историю, как это все произошло. И вот сейчас она едет туда, где лежат тела ее отца и его ближников. Она боялась этого, но боялась показать и свой страх. Это было написано на ее юном лице. Какую роль ей сейчас придется сыграть в представлении князя, Воислав не знал. Но уверен, что ее появление здесь неспроста. Он придержал коня и поехал рядом с ней.
Когда они подъехали, князь, сидя верхом, обернулся и указал женщине место рядом с собой. Стоявший рядом с ним рыцарь посторонился и, когда ее конь встал рядом со всеми, снял латную рукавицу, наклонился и, протянув руку, сжал ее кисти, лежащие на луке седла. Воислав посчитал правильным остаться сзади.
– Есть живые из полоцкой дружины?
Князь оглядел сдавшихся.
– Есть! – ответило сразу несколько голосов.
– Подойдите сюда!
Когда откликнувшиеся пробились через толпу и встали напротив князя, он осмотрел их и задал вопрос:
– Знаете эту женщину?
– Знаем! – вразнобой ответили бывшие дружинники. – Дочь наместника. Аранка. Твои люди, князь, украли ее у киевского князя.
– Теперь она боярыня, жена моего воеводы, боярина Черныха Владимира Ивановича. Владимир Иванович, сними шлем!
Рыцарь, который занимал место справа от дочери полоцкого наместника, выполнил команду.
– И вот что я вам сейчас скажу! Полоцк – теперь будет мой город, и править им от моего имени будут боярин Черных и его жена!
Дружинники ответили на эти слова молчанием. И в этой тишине откуда-то из глубины человеческой массы донеслись слова:
– Она невеста сына князя киевского. Он тебе этого не простит. И Полоцк он тебе не отдаст.
После секундной паузы князь рассмеялся. И его поддержали все его воины.
«Ничего они не знают!» – понял Воислав.
– Войско князя киевского сейчас пешочком, по бережку Днепра идет домой. В Киев. Без оружия, без броней. В общем, кто в чем. Если кто-то тут еще на что-то надеется – может выбросить эти надежды из головы. Никто вас уже не выручит. В общем, я все сказал! Напоследок добавлю: пока вы без оружия – считаетесь пленными. Возьмете в руки оружие – снова станете врагами и умрете. Знаю, что для многих из вас смерть не так страшна, как позор. Понимаю это и уважаю. Однако не торопитесь умирать. Пока вы живы – есть варианты. Выслушайте моих военачальников, а потом уже решайте, что вам делать с вашими жизнями.
