Диана Торнли - Звездный Тарзан
— Объединенные Миры, — произнес он.
Облокотившись на спинку кресла, генерал взял цепочку, включил взмахом руки осветительное устройство и поднес кулон к свету. По мере перехода от поверхностного осмотра к тщательному изучению пальцы генерала все крепче сжимали личный знак. Он нажал кнопку внутреннего переговорного устройства и после ответа майора сказал:
— Вызовите ко мне полковника Лансила из Управления разведки и контрразведки.
Склонившись над клавиатурой компьютера, он вывел изображение арестованных от монитора камеры к себе на экран. На первых двух картинках генерал увидел ганианца, лежащего скрюченным на полу в центре камеры. На лице дикаря были естественные полосы, он лежал с закрытыми глазами и разинутым ртом. На третьей видеокартинке у тюремной решетки стоял юноша с отведенными назад руками. Жюль Франсуа увеличил изображение, чтобы крупным планом зафиксировать лицо молодого человека.
Всклокоченные волосы песочного цвета спадали на его плечи, на загорелом лице и торсе просматривались полосы, нанесенные пылью. Примечательными были голубые глаза и ямочка на подбородке. Генерал напряг свою память.
У двери кто-то щелкнул каблуками, и Франсуа, подняв голову, увидел полковника, который доложил:
— Полковник Лансил по вашему приказанию прибыл, сэр.
— Входите. Садитесь, — генерал жестом пригласил его сесть и сам откинулся на спинку кресла. — В вашем докладе отсутствуют разъяснения, каким образом посторонние попали на территорию базы и с какими намерениями. Разве их не допрашивали?
— Нет, сэр. На стандартном языке они не говорят. Мне кажется, что в первую очередь вас беспокоит не это.
— Верно. Ваш человек знает, что вы направили его доклад мне?
— Нет, сэр.
— Пусть это останется между нами.
В поле зрения генерала попала панель управления на краю стола, и он вновь нажал кнопку переговорного устройства.
— Майор, свяжитесь с подразделением антропологов и доставьте сюда эксперта по здешним аборигенам. Пока суть да дело, сделайте мне выборку файлов колониальной истории, где говорится о контактах с Объединенными Мирами за последние двадцать пять стандартных лет.
Полковнику он заметил:
— Если мальчишка не говорит на нашем языке, то мы найдем человека, который говорит на его.
* * *Тристан провел остаток ночи, сидя на коленях около Пулу: связанные руки не позволили сделать для друга большего. Когда темнота сменилась предрассветной серостью, Тристан предпринял попытку свернуться ради тепла калачиком, но наручники не позволили принять удобную позу.
Пулу, хоть и беспокойно, спал. Тристан уснуть не мог. Из любопытства он растянулся у порога и стал смотреть в щель между дверью и полом. Он наблюдал, как охрана мерно расхаживает по гравию, понюхал поднимаемую ботинками пыль и сожмурился от солнечного света.
Резкий скрежет металла привлек все внимание юноши к двери. Он отпрянул и приготовился к неизвестности. Лежащий на полу Пулу зашевелился и открыл один глаз. Дверь отворилась. Снаружи прохаживались легионеры в блестящих латах, но у вошедшего человека их не было. Он присел на корточки, прижал руки к коленям, свесив ладони, и поприветствовал:
— Мир в тебе.
Тристан удивленно посмотрел на человека, сбитый с толку оттого, что к нему обратились с приветствием, с которым ганианцы обращались только к женщинам. Его поразило, что человек, не являвшийся ганианцем, говорил на их языке. Тристан отошел от окна, встал между незнакомцем и Пулу, думая в случае чего защитить товарища.
— Ты кто? — грозно спросил он.
— Я нуанец, — ответил человек, и, выдержав паузу, сказал: — Я пришел задать тебе вопросы.
Тристан промолчал и прищурился, рассматривая незнакомца, — если этот неизвестный знал ганианцев, то понял и выражение лица Тристана, говорившее о недоверии и предосторожности.
— Один солдат мертв, — сказал человек, — а второй ранен.
— Они напали на нас. Мы действовали под влиянием тсаа’чи.
— Зачем вы сюда пришли? Почему вы оказались, — чужак перешел на стандартный язык, — на стартовой площадке?
— Джва’лай, — ответил Тристан и повернулся к нему спиной. После долгой паузы он услышал, как человек, недовольно ворча, поднялся и пошел к выходу. Снаружи донеслись голоса и шум закрывающейся решетки. Тристан продолжал стоять спиной к двери.
— Кто это, маленький брат? — спросил Пулу.
— Плоскозубый. Приходил задавать вопросы, — он посмотрел сверху вниз. — Как твоя голова, лучше?
Пулу попробовал поднять ее и сморщился от боли.
— Больно пошевелить.
— Поспи еще, — Тристан неловко принял неудобную позу на полу. — Я тоже посплю.
Однако он слишком напугался, чтобы спать. Он все так же бодрствовал, и мышцы его напряглись, когда решетка снова заскрипела. Тристан повернулся настолько, чтобы можно было рассмотреть вошедшего через плечо, и тут же вскочил, инстинктивно протянув руку к брови, но ему удалось только склонить голову.
Явившаяся женщина была примерного одного возраста с его матерью и такого же телосложения, только волосы у нее были огненно-рыжие. Она не присела, да Тристан и не ожидал этого от нее.
Пораженный, юноша прошептал:
— Мир в тебе, мать.
Женщина улыбалась ни холодно, ни тепло.
— Я Марна. Как зовут тебя?
Он посмотрел на нее.
— Тристан, — и, ответив, наклонил голову. — А почему вы спрашиваете об этом?
— У тебя имя плоскозубых, а не ганианцев. Почему ты оказался с ним? — женщина вытянутыми пальцами, что читалось как угроза, показала на Пулу.
Тристан сжал за спиной кулаки.
— Он мой брат. Мы вместе охотимся.
— Откуда ты?
— Оттуда, — Тристан показал головой вверх.
— Почему ты здесь?
— Джва’лай.
Она кивнула, и улыбка ее потеплела.
— Ты давно живешь с ганианцами?
— Когда я был еще совсем маленьким.
— Там, где ты живешь, есть еще плоскозубые?
Вопрос казался совершенно безобидным, но было в нем что-то такое, что вызывало у Тристана беспокойство. Он вопросительно склонил голову набок.
— Плоскозубые, мать?
— Да, такие, как я и ты. Люди. Когда ты начал жить с ганианцами, другие плоскозубые с тобой были?
Тристана не покидали сомнения.
— Я тогда был маленький и не помню.
Он так и не ответил на ее вопрос, и женщина поняла это. Тем не менее она продолжала спрашивать:
— Ты пришел сюда ради джва’лай? Что тебя заставило это сделать?
Он снова почувствовал неуверенность, во рту у него пересохло.
— Я охочусь за… моим отцом.
Женщина удивленно подняла брови. Тристан не спускал с нее глаз, ерзая от неловкости положения.
— Он в этом лагере?
— Нет, мать.
— А где?
— Я не знаю, — Тристан сгорбился, но исподлобья наблюдал за ней. — Почему вы меня спрашиваете, мать?
На этот раз она немного помолчала и потом ответила:
— Мы пытаемся помочь тебе.
Тристан в недоумении наклонил голову по-петушиному.
— Ты голоден? Ты и твой брат? — она снова вытянула пальцы в сторону Пулу.
— Да.
Она медленно протянула к Тристану руку и кончиками пальцев коснулась его лба, но не тыльной стороной пальцев, когда ее когти были бы повернуты к ней. Юноша весь сжался, но стерпел. Она могла быть джва’нан, и он не хотел подвергать ее риску тсаа’чи.
— Я скажу, чтобы они принесли еду, — произнесла она.
Легионер открыл решетку и выпустил ее.
* * *— Итак, доктор, — Жюль Франсуа указал на кресло перед своим столом и подождал, пока женщина сядет.
— Насколько ваш метод допроса отличается от метода вашего коллеги?
— Ганианцы живут при матриархате, сэр. Ваши заключенные стали бы говорить с любой женщиной, старше них по возрасту.
— Хм-м, — генерал всем телом подался вперед. — Что вам удалось узнать?
— Довольно трудно воспринять историю народа, язык которого примитивен, но мальчик утверждает, что его привело сюда чувство джва’лай — «чувство долга к матери», на языке ганианцев.
— Что это? — спросил генерал. — Нечто вроде языческого поклонения идолам?
Доктор улыбнулась.
— Можно и так сказать. Любая мать в представлении ганианцев ассоциируется с Юнг Джвей — божеством, дающим жизнь. По этой причине просьба или обещание, данные ей, становятся превыше всего, даже выше самой жизни. Они подходят к родной матери да и ко всем взрослым женщинам, используя особый жест, — она коснулась пальцами брови, — символически означающий, что мужчина отдает свою голову, другими словами, свою жизнь, в ее руки. В этом и заключается суть джва’лай.
— Забавно, — Жюль Франсуа откинулся в кресле. — А что вы можете сказать об аборигене?
— Мальчик называет его своим братом и сказал, что они вместе охотятся, — ответила доктор.
