Кристофер Раули - Основатель
— Хватит! — зарычал Тарик. Вены на его шее надулись и запульсировали. Он бросился на Дэйна.
Тот успел уклониться и встал в стойку. Тело сработало само.
Тарик сорвал с себя халат, обнажив пуленепробиваемый жилет из голубого мелтмара с «молнией» до подбородка. Он успел где-то поучиться кикбоксингу, но лишь нахватался по верхам, да и к тому же был в плохой форме.
Дэйн легко блокировал удар его ноги. Тарик попытался ударить назад с разворотом, но Дэйн уклонился с большим запасом.
Раздались крики, люди попятились, освобождая место. Перевернулся стол, разлетелись по паркету бокалы. Дерущихся окружило кольцо зрителей.
Тарик был дикарем, и куда более мерзким, чем остальные Халифи. Сейчас он совершенно вышел из себя. Он кружил вокруг Дэйна и тяжело дышал, но от напряжения или от жажды крови — Дэйн не знал.
— Давно надо было раздавить тебя, как клопа!
Наконец-то показался Амеш, раздвигая толпу плечом.
Тарик еще раз ударил ногой, но на этот раз более подвижный Дэйн поймал ногу и его противник растянулся на полу перед взорами толпы. Отплевываясь, не помня себя от гнева, он поднялся, вытащил из рукава тонкий блестящий стилет и бросился на Дэйна, визжа от ярости.
Дэйн отпрыгнул в сторону, Тарик промахнулся и тут же занес клинок для новой атаки.
Дэйн был прижат к людской стене. Она подалась назад, но слишком поздно. Упала женщина, кто-то перелетел через стол под крещендо бьющейся посуды, и Дэйн чуть не упал.
Тарик достал его в плечо. Лезвие прорезало пиджак и рубашку, царапнуло спину. Дэйн извернулся и ринулся на ощупь в орущую толпу, стараясь избежать следующего удара.
Но тут появился Амеш, встав горой между Тариком и Фанданом.
— Господин, здесь драться нельзя.
— С дороги, раб! — взревел Тарик.
— Это запрещено!
Амеш держал электрошоковую дубинку. Тарик подумал — секунду. Какое-то мгновение он был готов броситься на гиганта, но успел сообразить, что Амешу он не противник. Ему ничего не светило, кроме унижения. Повернувшись на каблуках, Халифи швырнул нож на пол и вышел прочь.
Амеш с серьезным видом поднял оружие, спрятал его в какой-то футляр, запечатал и убрал.
К Дэйну подбежали Аделаида и Мелисса.
— Ты как, босс?
Дэйн не ответил — он старался восстановить дыхание.
— Что за люди! — воскликнула Мелисса, осматривая его плечо.
На плече Дэйна была неглубокая царапина в два дюйма длиной, кровь пропитала пятно примерно три дюйма на три.
— Пиджак можно выкидывать, босс. На лице Раса Ордера был написан ужас.
— Боюсь, что это еще не конец истории, — пробормотал Дэйн. — Сможешь продолжить тут без меня?
— Прошу прощения за инцидент, — ответил принц. — Мой кузен болен психически. Боюсь, что когда-нибудь семье придется поручить его заботе психиатров. Дэйн фыркнул:
— Простите меня, принц, но Тарику уже двадцать лет нужна срочная психиатрическая помощь. Проблема в том, что его отец — Мерцик, а Мерцик любит Тарика таким, какой он есть.
Рас Ордер мог только вздохнуть в ответ:
— Эту проблему семье рано или поздно придется решать. Мерцик породил монстра с привычками и манерами еще хуже его собственных. Тарик любит убивать. Говорят, что он даже дерется со своими рабами, угрожая им казнью в случае отказа. Конечно, они без оружия, а у Тарика меч и нож.
— Босс, — подала голос Аделаида, — вам бы лучше заняться раной.
— Да, иду.
Повинуясь импульсу, Дэйн поймал проходящего официанта и схватил с подноса два бокала шампанского. Первый выпил залпом, а второй — уже постепенно.
Прием продолжался. Гул разговоров возобновился, но стал тревожнее. Сумасшествие Ибрагима заразило Мерцика и Тарика. Что же теперь будет? Гражданская война? Эти горячие Халифи на все способны.
У входа Дэйн заметил женщину, которая с явным интересом смотрела на него. Изящного, почти эльфийского сложения, с огромными блестящими карими глазами, одета в черное шелковое платье и с каштановыми волосами до плеч. Не безупречной красоты — нос чуть больше, скулы чуть выше, чем надо, но что-то было в ней захватывающее, какая-то утонченность, какой-то намек на неотмирность.
— Привет! — сказал Дэйн, снова повинуясь импульсу.
— Вы хорошо дрались, — совершенно серьезно произнесла девушка. — Вы ранены?
Волосы ее сияли на свету. Дэйн вдруг почувствовал, что его влечет к ней непреодолимо.
— Ерунда, просто царапина. Да и какая тут драка, я до него даже не дотронулся. Она улыбнулась:
— Все равно вы неплохо дрались. Тарик совсем зарвался, пора было кому-нибудь дать ему отпор. Но он никогда вам этого не простит, мистер Фандан, — Зовите меня Дэйн.
Ему стало вдруг почему-то неловко.
— Ладно, — снова улыбнулась девушка. Дэйну это понравилось. Ему показалось, что улыбалась она только ему.
Неожиданно между ними пролегла тень Раса Ордера.
— Ага, я все думал, найдете ли вы друг друга. Придется мне, видимо, Дэйн, представить тебя моей сестре Лейле. Самый выдающийся бунтарь в нашей семье. Даже отверженная — если говорить о дворце.
Дэйн обнаружил, что не может отвести глаз. Она будто птица, вся изящество и утонченность. И в то же время во взгляде ее светился незаурядный ум.
Она не выказала никаких знаков почтения, полагающихся принцу от женщины семьи Халифи. И характеристику Раса Ордера тоже не приняла.
— Я бы не назвала себя отверженной, Рас. Я в добровольном изгнании. Раз или два в неделю мои дед с бабкой или мои братья мне звонят. Уговаривают «прекратить эти глупости» и «вести себя как следует». И вернуться во дворец.
— А вы предпочитаете пустыню? Она рассмеялась, встряхнув глянцевыми волосами.
— Да нет же, я живу в городе, на Мулхдаре, рядом с Будаин-стрит.
Значит, принцесса любит жить на подозрительных окраинах. Дэйн тут же понял, в чем состоит ее бунт.
— Она могла бы жить здесь, в этой непревзойденной красоте, — развел руками Рас Ордер, указывая, какую именно красоту он имеет в виду, — но предпочитает трущобы.
— Живя на Мулхдаре, видишь мир яснее. А к тому же я часто тебя там видела. Рас, да и остальных моих братьев.
— Появляться — это одно, а жить — совсем другое, — фыркнул Рас Ордер. — Тебе там не место. Она рассмеялась:
— Извините, мессир Фандан, мой брат, как и все они, держится древних традиций. Женщина должна быть под защитой, под паранджой, и так далее.
— А у вас, как я понимаю, взгляды противоположные?
— Разумеется.
И тут Лейла заметила пятно крови на зелени пиджака.
— Так вы все-таки ранены! Вас надо перевязать! Она казалась действительно взволнованной, и у Дэйна голова пошла кругом. Он обнаружил, что она все больше и больше его увлекает и что он не хочет этому сопротивляться.
— Да, я как раз для этого и шел. Но потом я обязательно хочу посмотреть Мулхдар и даже Будаин. У нас на базе «Фандан» такого нет.
— Я бы не советовал, Дэйн, — немедленно вмешался Рас. — Будаин — место опасное, и закон там мало что значит.
Дэйн улыбнулся в ответ:
— Но твоя сестра там живет, так что это не может быть опасно. Кроме того, в этом дворце, как я погляжу, закон тоже не очень в силе. Если тебя это волнует, то странно, что ты не живешь на безопасной базе — такой, как «Фандан-один».
Рас Ордер отвернулся и фыркнул. Дэйн рассмеялся в голос, но когда он оглянулся, Лейлы уже не было.
Дэйн ощутил глубокое разочарование.
Глава 9
Они встретились в баре «Босс», в одном из переулков Мулхдара. Бар был разделен на тихие кабинки, отделанные бронзой и искусственной кожей.
— Так ты все же пришел? — спросила Лейла таким голосом, будто его присутствие было ей глубоко безразлично.
На ней был зеленый шелковый костюм с простым жемчужным ожерельем.
— Ну, я… — Дэйн замялся. Лейла была явно не в том настроении, что во время их последней встречи. Но он пришел, и без охраны. Дэйн попытался пошутить:
— Я ведь сказал, что готов к необычным приключениям.
Шутка не удалась. Лейла приподняла брови и холодно ответила:
— В самом деле? Ну что ж, посмотрим. Она казалась раздосадованной, будто жалела о своем приглашении.
Они поднялись на лифте на рабочий уровень — джунгли белых стен, где вдоль главного коридора сгрудились банки, офисы, небольшие закусочные. Тихий смешанный шум заглушал гудение людских голосов.
Здесь они вышли на Мулхдар, широкую улицу, вьющуюся между палубами базы.
Восточные иероглифы сжимали стены темным орнаментом. Казалось, что они выплывают из пустоты, не было ни верха, ни края. Все ярко-синее или угольно-черное. Освещенные электрическими цветами города-зомби, в которых заключены людские желания, нужды, мечты.
Дэйн с Лейлой продирались сквозь толпу, настолько плотную, что она невольно притиснула их друг к другу вплотную. Как толпа болельщиков на баскетбольных чемпионатах, рвущаяся на стадион «Спектрохом» на базе «Глаз Оберона». На «Фандане-один» Дэйну не приходилось испытывать подобного. Такая плотность толпы доктриной Фандана признавалась психотравматичной и потому была запрещена.
