Кристофер Раули - Основатель
В яме открылась дверь, бросив яркое пятно желтого света на противоположную стену. Из двери наполовину выдвинули клетку, открыли, и оттуда выбежали три небольших мощных зверя.
Дэйн вгляделся. Это были собаки, но незнакомой ему породы. Три большеголовых коротконогих зверя с тяжелыми челюстями — черный, темно-коричневый и пятнистый.
— Что это за порода? — спросил Дэйн.
— Питбуль.
Глаза Дэйна сузились.
В стене открылась дверца, где-то на высоте футов шести. Собаки яростно залаяли, и вниз бросили другую собаку. Это была длинношерстная болонка с пушистым хвостом. Она визгливо полаивала.
Толпа загрохотала смехом.
Питбули кинулись на собачонку и в буквальном смысле разорвали ее на части под рычание и визг, забрызгав кровью себя и яму.
Смех не ослабевал.
Дэйн с ужасом огляделся.
Открыли другую дверь, появилась другая клетка.
В ней сидел человек, одетый в черный облегающий комбинезон, обмотанный толстым слоем ткани по запястьям, по щиколоткам и в паху. Прожектор осветил его целиком, и зрители увидели лицо молодого, лет под тридцать, мужчины. Лицо его было искажено страхом.
Открылась дверца клетки, и человек выпрыгнул на арену.
Питбули зарычали и кинулись на него. Они явно знали свое дело. Каждая из собак выбрала себе объект для нападения — руку или ногу. Они работали командой.
Человек отбивался ногами и кулаками. Какое-то время ему удавалось не подпускать врагов, но убить собак его удары не могли. А ничто другое этих псов не остановит.
Прошла минута. Человек явно уставал.
Одна из собак вцепилась в лодыжку. Человек наклонился, чтобы оторвать от себя врага, но тут же вторая собака вцепилась ему в руку. Под их тяжестью человек упал, третья собака схватила его за бицепс и тут же перехватила за локоть. Раздался высокий отчаянный вопль. Собрав все силы, человек поднялся на ноги и круговым движением руки ударил собаку о стену. Раздался тупой стук, пес упал.
Из руки хлестала кровь. Он ударил пса, вцепившегося ему в правую икру, но тот не ослабил хватки.
Другая собака подпрыгнула и вцепилась в бедро, и жертва снова с воплем упала.
Дэйн в ужасе отвернулся. Со сцены неслись рычание собак и душераздирающий визг жертвы, отчаянно бьющейся за жизнь.
Одна из собак схватила человека за здоровую руку, а другая бросилась на горло. Визг оборвался бульканьем.
Толпа заревела. Китайцы вскочили с секундомерами в руках. Снова зазвучал большой гонг, все быстрее и тревожней — и оборвался. Схватка закончилась.
У Дэйна пересохло в горле. Он глотнул еще пива и не почувствовал вкуса. Сердце бешено билось, голова кружилась, он просто растерялся.
На сцене между тем появились трое в подбитых ватой костюмах и с электрошоковыми дубинками в руках. Собак стали отгонять от добычи, но эти псы не чувствовали боли. Дубинки все били и били их искрами по шкуре, пока в конце концов не удалось загнать их в клетку.
Только после этого появились санитары в светло-зеленых халатах. Они бегло осмотрели упавшего и унесли на носилках.
Публику все это не интересовало. Люди болтали, заключали пари, пили пиво как ни в чем не бывало.
Лейла заметила взгляд Дэйна и отвела глаза, глядя куда-то в пространство. Будто хотела сказать: «Взгляни на это, пойми как следует и тогда уже заключай сделку с Ибрагимом».
Снова прозвучал гонг, и снова открылись двери. На этот раз это были две женщины в обтягивающих комбинезонах — синем и красном. Им предстояло драться на обмотанных ватой дубинах. Дэйн пытался не смотреть, и до него доносились лишь глухие удары и тяжелое дыхание.
Толпа орала и свистела, поглощенная зрелищем. Дэйн в ужасе отвернулся. Лейла наблюдала за ним.
— Это отвратительно, уйдем отсюда, — только и смог вымолвить он.
— Так быстро? Шоу только начинается.
— Зачем они это делают?
Раздался глухой удар, вскрик боли и звук падения. Затем еще глухие удары и вопли.
— Кто, владельцы бара? Разумеется, ради денег.
— Нет, эти люди, черт побери! — Дэйн почти потерял контроль над собой.
— Они делают это потому, что осуждены за преступления против собственности. Им предлагают два варианта: либо работа на внешнем периметре базы, где громадный уровень радиации, а порвать скафандр легче, чем сломать ноготь, либо участие в шоу.
Снова прозвучал гонг, схватка окончилась.
Дэйн глотнул пива.
Следующим номером программы были двое мужчин с завязанными глазами и короткими утяжеленными бейсбольными битами. Бешеные удары рассекали воздух, лишь случайно попадая в цель. Толпа ревела.
Удар биты пришелся по голове. Кровь брызнула на стены и на первый ряд. Рев стал громче.
— Я ухожу, — поднялся Дэйн. Лейла не возражала, просто последовала за ним. Выйдя на улицу, Дэйн трясущимися руками полез в карманы за успокоительным. Его тут же окружили мальчишки в блестящих костюмах, предлагая зелье. Он не обратил внимания.
— Это жестокое, грубое варварство! — Дэйн повернулся к Лейле. — Как твоя семья может закрывать на это глаза? Или они не знают, что здесь происходит?
Лейла пожала плечами.
— Многие из них не знают и знать не хотят. Мне объяснили, что это та плата, которую приходится вносить за свободу въезда всех желающих. Мы не отвергаем никого из тех, у кого есть хоть какие-то средства на жизнь. Мы принимаем всех, кто ищет убежища. Этого не может сказать о себе ни одна из баз Урана.
Дэйн нехотя вспомнил, что на «Фандане-один» цены на жилье были неимоверными.
— Но зачем эти ужасы? Все равно не понимаю. Она посмотрела насмешливо-презрительно:
— Да неужто ты хочешь ввести мою семью в такие расходы, как полиция, суды, тюрьмы? Чего это им платить за то, что люди сами друг с другом делают? Да это и не люди, это неверные — пыль под ногами. Дешевое право въезда, дешевое право жительства. А это — дешевая юстиция. Ничего лучшего они не заслуживают, — Мне нужно выпить.
— Ты только что пил.
— Что, пиво? Нет, что-нибудь настоящее. Дэйну необходимы были деньги Халифи. Другого пути у него не было, потому что большинство финансовых центров пугались проекта.
И выбора не было — «Основатель» должен быть достроен. Дэйн скорее умрет, чем отступится.
— Ладно, пойдем вон туда. Она показала рукой на какой-то бар в переулке. От большой рюмки водки противная дрожь, сотрясавшая Дэйна, слегка отпустила.
— Теперь полегче. И все равно чистейшая мерзость. Твоей семье придется за многое ответить.
Она пила пиво, и в ее улыбке было смешанное выражение. На секунду Дэйну показалось, что это чистая ненависть. Потом она сменилась чем-то вроде уважения. Но глаза Лейлы оставались бесстрастными, а когда она заговорила, голос был почти лишен интонаций.
— Ты очень легко нас осудил. А при этом ты сам у Ибрагима под седлом. Как же это согласуется с твоими мнениями? Теперь, когда ты знаешь, как управляется наш мир?
Дэйн медленно покачал головой:
— Честно говоря, не знаю. Я Фандан, и для меня это значит много, а все это — зло, позорящее всю Систему. — И передернулся, как от боли, от собственных слов:
— Но я должен закончить корабль.
— И ты готов принести свою честь в жертву своей мечте? — Она пожала плечами. — И притом зря. Твоя мечта несбыточна.
— Что значит «несбыточна»?
— Ты посягнул на запретное. Век пионеров космоса закончился. Во всей Солнечной системе будет править Социальный Синтез.
Пронзенный внезапной тревожной мыслью, он спросил:
— Ты из Синтеза? Ты во все это веришь? Она посмотрела долгим взглядом.
— Для тебя это важно?
Дэйн ответил столь же красноречивым взглядом. А как она думает? Важно ли это для Фандана?
— Нет, — произнесла наконец Лейла и опустила глаза. — Это невозможно. И так и останется мечтой. Люди — животные не кооперативные. Но это не остановит распространение Синтеза.
Дэйна окатила теплая волна знакомой злости.
— Ты говоришь, что мы больше не способны собой управлять, что мы подпали под контроль Земли, даже не заметив!
— Да. — Лейла глотнула пива, скривилась. — Это было неизбежно. У нас слишком всего много, а у них — слишком мало. Такое неравенство пробуждает в душе человека первобытную бездну. Социальный Синтез — это просто еще один из длинной цепи философских ответов на агонию цивилизации.
— Нам надо бежать, во что бы то ни стало — бежать. Нельзя дать прихлопнуть свободу всего человечества.
Она рассмеялась, но беззлобно.
— Какие у тебя прекрасные мысли! Знаешь, я верю, что у тебя доброе сердце, и парень ты красивый, и ты мне нравишься. Но если ты думаешь, что тебе дадут закончить корабль, то ты просто наивен.
— Имея за собой Ибрагима, я это сделаю. Она улыбнулась, но без насмешки.
— А как же Ганг ан Бу?
— А, страшное ГБ. Да, они способны помешать нам, но самое смешное, что, пока у нас есть деньги и мы можем покупать лед, они мало что могут сделать. Почти все системы корабля закончены, осталось достроить только двигатели и резервуары тяговой массы.
