Александр Афанасьев - Время героев ч4
— Закон и здравый смысл, сэр.
Полковник посмотрел на меня с интересом — впервые за все время нашего разговора.
— Не могли бы вы разъяснить подробнее?
— Охотно. Живя здесь, я пришел к выводу, что североамериканцы уважают закон, как ничего другое в жизни — и я надеюсь, что мой вывод справедлив. Закон гласит, что никто не может быть судим и расстрелян без доказательств вины и справедливого суда — я же не сделал ничего плохого, и у вас нет никаких доказательств, свидетельствующих о моей вине. Что же касается моей работы на иностранное государство — то это не преступление, и я как раз ехал в Вашингтон, чтобы надлежащим образом подать сообщение о том генеральному атторнею САСШ.[7]
— Советую поторопиться, пока министерство юстиции не снесли с лица земли бомбовым ударом.
— Непременно, сэр. Если же взять соображения здравого смысла — то полагаю, было бы глупостью задерживать лицо нейтральной страны, великой державы, в то время, как вы ведете войну. У вас уже хватает проблем с Великобританией — а если вы расстреляете меня — вполне возможно, вы станете ответственным за вступление в войну России, причем не на вашей стороне, джентльмены.
Полковник Вулби покачал головой
— Ваш язык, сэр, сделает честь любому адвокату.
— Увы, у меня нет юридического образования. Здесь я зарабатывал на жизнь тем, что создал бизнес по продаже оружия и предоставлению охранных услуг — в Мексике и в других кризисных регионах. Если вы свяжетесь с командованием, полагаю, там найдутся люди, которые слышали обо мне и о моей деятельности. Вы можете навести обо мне справки и в Секретной разведывательной службе, мою личность могут подтвердить и там.
— И ваш акцент слишком напоминает мне того полицейского, который обожал штрафовать меня, когда мне было двадцать, и у меня был Мустанг.
— Сэр, в Великобритании я приговорен к смерти. Для того, чтобы убедиться в этом, вам достаточно выдать меня. Подданство и должность в оккупационной администрации получите сразу, одним из первых.
Полковник помолчал, переваривая сказанное, и раздумывая как поступить. Я знал, что он думает. У него хватало проблем и без подозрительного русского, который представился званием намного выше, чем было у него. И он не хотел принимать никакое решение — но обязан был его принять, потому что в ситуации войны — он и царь и бог в отношении всех, кто находится на расстоянии выстрела его солдат.
— Куда вы направлялись, сэр?
— В Вашингтон
— С какими намерениями?
— Встретиться с кем-то, кто может организовать оборону этой страны. Россия не может допустить воссоединения метрополии и колоний. Нет, сэр. Не может.
— Мы идем в Нью-Йорк. Скоро взорвут мост, и мы отступаем. Но в Нью-Йорке будет полномочное командование.
— В таком случае, сэр, мне надо в Нью-Йорк.
— По дороге нас могут убить.
— Сэр, за мою жизнь меня могли убить не меньше десяти раз. Мне не привыкать.
Полковник кивнул.
— Брейвс!
Стукнула дверь
— Развяжите его. И не спускайте с него глаз. Он пойдет с нами.
Полковник Даррелл Вулби погибнет ровно через десять дней — рейдовая группа британской САС наткнется на замаскированный командный пункт в развалинах многоэтажной автостоянки. Его так там и похоронят — вместе с остальными, потому что иначе — было нельзя. Командование остатками полка и сектором обороны — придется принять мне.
Настоящее…
Ночь на 11 июля 2012 года
Нью-Йорк
— Какого черта ты тут делаешь, сукин ты сын?
Грей набычился — типично по-британски
— Могу спросить то же самое у тебя. Я то воюю со своими, мне можно, а вот ты с кем?
— Я с врагами.
— Вот как?
— Эй, парни вы что, знакомы? — с любопытством спросил полковник Уилкинс.
— Да, сэр — ответил Грей — я знаю этого русского засранца, хотя лучше бы не знать. Хотя он в свое время спас мою задницу.
— Тот факт, что меня контузило, не помешает мне набить тебе морду.
Полковник хлопнул в ладоши.
— Все, джентльмены. Думаю, вам есть о чем поговорить. Двадцать минут, не больше. Потом надо будет уходить отсюда.
Мы отошли в сторону, сели на снарядный ящик — точнее, не снарядный, а из-под винтовок. Крепко, до хруста костей обнялись.
— Ты какого хрена меня не нашел? А?
— Пожить еще хотелось. А рядом с тобой — жить можно, только недолго.
— Да брось. Ты где сейчас?
— Сейчас? Здесь.
— А до этого?
— До того, как началось? Копом.
— Копом? — заинтересовался я
— Точно. Оформили документы… ты же помнишь, что было.
— Помню. Спросили — чем я хочу заниматься. На выбор — парикмахерская, лавка и какая-то хрень с ремонтом машин. Я спросил — нельзя ли копом? Они в голове почесали, сказал — вперед.
— А где ты был копом?
— Водная полиция. Здесь.
— Черт, ты же ненавидишь водоплавающих.
— Решил равняться на тебя. А ты что тут делаешь?
— Ищу кое-кого — ушел от прямого ответа я
— Могу помочь?
Я внимательно посмотрел на своего старого друга.
— Вот так — сразу?
— А что. Мне все равно сейчас — деваться некуда. Я тут сталкером, знаешь, что это такое?
— Свой среди чужих?
— Точно. Я знаю, как вести себя, чтобы быть англичанином. Что говорить, как двигаться. Что будут делать они. Черт, я и есть англичанин.
Я пожалел Грея. Врагу — не пожелаешь.
— Зачем тебе это? Они же…
— Про Родину навернуть хочешь?
— Про нее самую.
— Помнишь, что ты говорил тогда, на авианосце.
— Да брось.
— Да не брошу — Грей внимательно посмотрел на меня — знаешь, констебль Кросс. Ты четыре года прожил среди нас. Скажи — англичане нормальные люди?
Ничего себе вопрос.
— Люди как люди.
— Вот именно. Люди как люди. Среди нас есть всякие люди, но так мы — люди как люди. Мы просто живем на своем острове, у нас есть и другие земли. Но вот эта вся фигня — Грей обвел вокруг рукой — она не нужна никому, кроме тех кто совсем свихнулся от власти. Я не знаю, как это объяснить — но я все это г…о вижу. Я вижу, что мои собратья пришли сюда непрошенными — и стали убивать. Никому из тех, кого я знал в Великобритании — это не нужно. Понимаешь — вот никому не нужно, чтобы мы перешли океан и начали убивать американцев. Ну устроим мы здесь колонию — а дальше что?
— Это ты мне скажи.
— А дальше — ни хрена! Понимаешь, ни хрена! Мы возьмем на себя проблемы и будем вынуждены с ними разбираться. Мы вынуждены будем что-то делать с Мексикой, с Латинской Америкой — иначе пчелы, которые полетят оттуда, чертовски больно изжалят нас. Мы имели по эту сторону океана друзей — а приобрели себе кровных врагов. Скажи — кому и на кой черт это было нужно, а?
— Не знаю.
— Но точно — не булочнику Джону и молочнице Мэри.
— Я с тобой не согласен. Моя страна всегда права, потому что это моя страна.
— Тогда почему ты воюешь здесь? И хорошо воюешь — это ведь ты коммандер Рейвен. Я слышал перехваты.
— Великобритания — враг моего государства. Британский монарх — враг моего Императора. Британцы — враги моего народа. Враг моего врага — мой друг.
— Это ты ошибаешься.
— В чем?
— Британский народ — не враг русским.
— Черт, расскажи это кому-нибудь другому.
— Британский народ — не враг русским — упорно повторил Грей
— Тогда почему вы не сбросите эту вашу проклятущую династию, которая так и норовит подложить нам свинью, да побольше?
— Черт, Кросс — ты же знаешь, как мы уважаем традиции.
И мы расхохотались — без зла друг на друга.
Что же сказать… Правду? А какую?
— Грей?
— Ну? — Грей торопливо набивал патронами свои магазины к винтовке
— Хочешь помочь?
— Смотря в чем.
— Помочь мне. В одном хорошем деле. Нужно спасти одну принцессу, понимаешь?
— Ту, у которой есть ребенок? — внимательно посмотрел на меня Грей
— Да. Ту, у которой есть ребенок.
Какое-то время Грей раздумывал — мне надо было предполагать, что он догадается. Дело нашумевшее — хотя раскрутиться во всю силу ему не дали происходящие сейчас события. Не было газетной шумихи, спецвыпусков новостей — потому что началась война. А вот Грей, как полицейский — мог успеть получить сводку.
Грей протянул руку
— Я с тобой. Черт возьми, если миссия рыцаря заключается не в том, чтобы спасать принцесс — то на кой черт нужны рыцари?
— Ты понимаешь, что у нас есть приличный шанс не вернуться?
— Да нет. Вдвоем — пройдем. Англичане даже не представляют — что такое местное метро. Придем — и выйдем, я хорошо знаю подземный Нью-Йорк.
— Твои бы слова…
Метро
Ночь на 11 июля 2012 года
