Уильям Дитц - Схватка с Иль-Ронном
Ки словно всплывал, пытаясь вдохнуть, задыхаясь в избытке информации вокруг него. Информация лилась в нос, в рот, в уши, заполняла горло и забивала легкие, которых у него не было. Ки не мог дышать. Он закричал:
— Нет! Не могу! Остановись!
Буря улеглась так же внезапно, как и началась. Ки остался плавать на поверхности едва волнующегося моря. Солнца как такового не было, только рассеянный свет, который шел отовсюду и ниоткуда в одно и то же время.
Ки полежал немного, восстанавливая силы и приводя мысли в порядок. Он просил информацию, и компьютер откликнулся. Он сам во всем виноват. Вместо того чтобы задать точный вопрос, например, «Где мы находимся сейчас?», он задал слишком общий. Хорошо, вот, например, четко сформулированный вопрос:
— Что случилось с экипажем?
— ВЫБИРАЙ. ВЫБИРАЙ. ВЫБИРАЙ.
Ки чертыхнулся. Компьютер не знал или не хотел понимать вопросы. Тогда киборг попробовал другой подход. Он представил себе солнце.
— Ты согласен, что это солнце?
— ДА, ДА, ДА. ТипЗvb890123/4А.
Ки в душе улыбнулся. Хорошо! Наконец-то сдвинулись с мертвой точки. Он представил планету. У нее были небольшие полярные шапки, много синей воды и коричневые острова с неровными краями.
— А это — планета?
— ДА, ДА, ДА. Тип7jс465-ХХ79.
Ки казалось, что он сейчас потеряет сознание от усталости. Он близок, так близок к ответу. Еще один вопрос, и он узнает то, о чем люди пытались узнать сотни лет. Где находится мир создателей корабля или нечто столь же важное — факт существования еще не открытой планеты.
— На какой планете был построен этот корабль?
В сознании Ки началось мелькание — словно на большой скорости прокручивалась пленка с тысячами изображений. Наконец вот она — кристально ясная картинка — планета на фоне черного космоса.
Самая обычная планета, с большими полярными шапками, практически без океанов, с единым континентом, опоясывающим всю планету. Ки ощутил разочарование. Он ожидал чего-то большего. Чего-то, достойного высшей расы. Может быть, воплощенного рая или руин рая, но только не планеты, которая выглядела бы столь обыденно. Ну, нельзя ведь всегда выигрывать.
— А поверхность? Можешь показать, как выглядела поверхность планеты, когда корабль ее покинул?
— ДА, ДА, ДА.
Ки оказался на орбите, через некое подобие электронного увеличивающего устройства рассматривая поверхность внизу. Пожелав, киборг мог приближать изображение и разглядывать даже отдельные камни или, уменьшив масштаб, оглядеть всю горную гряду.
Он увидел протянувшиеся на многие мили поля, на которых работали агроботы фантастических форм, за ними присматривали гуманоиды крепкого телосложения. У гуманоидов были грубые лица, мощная мускулатура, и все они походили друг на друга. Одеты они были тепло, словно погода стояла холодная.
Потом поля исчезли, сменились разбросанными тут и там виллами, вокруг которых мелькали высокие и тонкие инопланетяне — они приезжали и уезжали на тщательно герметизированных машинах.
Потом показался город — целый лабиринт стен, зданий, площадей, тупиков, дворов и улиц. Тут тоже встречались гуманоиды, подобные тем, что Ки уже видел на полях, но все же другие. Они были стройнее и выше мускулистых здоровяков, но такие же одинаковые. Как и их более крепкие сородичи, эти гуманоиды были тепло одеты.
И опять киборг увидел похожие на жуков наземные машины, которые сновали туда-сюда и сопровождали длинноногих существ.
Киборг дважды применял увеличение, чтобы рассмотреть лица, но оба раза ему это не удалось. Создатели корабля, если это были они, оказались защищены некими портативными экранами, которые смазывали их черты. Это было досадно, но объяснимо для расы, которая не оставила изображений своих представителей.
Потом кончился и город, снова уступив место виллам и полям.
Ки оторвался от изображения.
— Спасибо.
— ЕЩЕ? ЕЩЕ? ЕЩЕ?
— Нет, спасибо.
— ЕЩЕ?! ЕЩЕ?! ЕЩЕ?! — слова звучали более настойчиво, словно компьютер хотел другого ответа и не получал его.
Ки забеспокоился. Что происходит? Он хотел убрать манипулятор из шара.
— Нет, я больше ничего не хочу. Я хочу разорвать контакт.
— НЕТ! НЕТ! НЕТ! — Каждое слово стучало, как молот. Ки разозлился.
— Да! Да! Да!
— ДА! ДА! ДА! — послушно ответил компьютер. — АККУМУЛЯТОРЫ ЗАРЯЖАЮТСЯ. ВЫЛЕТ ДЕВЯТЬ НА ДЕВЯТЬ. ОТСЧЕТ ПОШЕЛ.
Ки выдернул манипулятор. Компьютер исчез из его мозга.
«Девять на девять и отсчет пошел»? Что бы это значило? Девять дней? Девять часов? Девять секунд? Солнце Великое, что он наделал?! Ки оглядел помещение. Помощи ждать неоткуда. В глубине корабля что-то заработало.
Глава шестая
Туман накрывал море мягким серым одеялом. Было еще рано, так рано, что солнце почти не ощущалось — его свет не пробивался сквозь толстый слой облаков.
На корме судна на воздушной подушке стоял человек, почти во всех смыслах совершенно обычный Фрисон закончил пятидесятым из девяноста восьми выпускников Академию береговой охраны, был признан «годным» во время последней сертификации и не был ни молод, ни особенно стар.
От других служителей береговой охраны Фрисона отличал только его огромный нос, благодаря которому к его обладателю на всю жизнь приклеилось прозвище «Клювик», да еще то, что именно он первым заметил глиссер.
Оба судна располагались неподалеку от устья Истабы, узкой реки, по которой можно было подняться до города Нортона.
Корабль переваливался с борта на борт, качаясь на волнах, набегавших с океана. Фрисон расставил ноги пошире, борясь с качкой, и пытался удержать фокус бинокля на одной точке. Налетевший порыв ветра разогнал туман, и стала видна оснастка глиссера. Он походил на раненую птицу, которая, волоча одно крыло по воде, пытается спрятаться в камышах. Никакого движения на суденышке заметно не было. Наверное, еще спят.
Фрисон опустил бинокль, облизал пересохшие губы и снова поднял бинокль к глазам. Все порты от Онтуна до Даулинга были под наблюдением. Только двухдневный шторм не дал береговой охране догнать глиссер раньше. Спутники-шпионы не могут найти то, что они не «видят», а сочетание плохой погоды и материалов, которыми был обшит корпус глиссера, делало его почти невидимым.
То, что Ландо заплыл в сектор, охраняемый Фрисоном, было чистой удачей, и ею надо суметь воспользоваться, так как ему очень нужен заметный успех. Тот успех, результатом которого была бы отметка «необходим» на следующей сертификации и наконец присвоение звания капитан-лейтенанта.
Фрисон опять опустил бинокль. Да, день и впрямь удачный. Он глянул на нос. Шимаку, техник-стрелок первого класса, сидела, согнувшись, за спаренным пулеметом пятидесятого калибра. Ее лица было не видно за щитком шлема. Одно слово, и она превратит глиссер в плавучий мусор. Это была соблазнительная идея и простая в исполнении, но надо было подумать о девочке.
У Фрисона была дочка, и, представив, как пулеметные очереди пробивают ее тело, он вздрогнул. Нет, придется действовать по старинке, остановиться и подняться на борт. Как в тех историях, что он читал в детстве. Если на пути окажется девочка, ну, он решит проблему, когда столкнется с ней.
Фрисон убедился, что абордажная команда готова, кивнул младшему дежурному офицеру и повернулся к технику-стрелку третьего класса Миллеру:
— Начали.
Миллер кивнул. Это был худощавый молодой человек с густыми светлыми волосами. Улыбка скрыла его не очень почтительные мысли.
— Да, сэр, лейтенант Клювик, сэр. Как прикажете, сэр.
Взревели мощные двигатели, судно поднялось на подушке сжатого воздуха и двинулось над заливом. Чайка, захлопав крыльями, взлетела с поверхности воды.
Фрисон наблюдал за глиссером. Он ожидал, что тот развернется, попытается бежать. Ничего такого не произошло. Хорошо. Еще не проснулись. Значит, будет легче, чем он предполагал. Он повернулся к Миллеру.
— Встаньте параллельно.
— Есть, сэр.
Миллер повернул штурвал и подвел корабль к глиссеру по длинной пологой кривой. Он в нужный момент выключил двигатели, и патрульный корабль, пройдя по инерции немного вперед и вбок, ткнулся в левый борт лодки. Потом отскочил, и суда начали расходиться.
Металл клацнул по композитовой обшивке — экипаж Фрисона бросил абордажные крюки и подтянул глиссер. Корпуса соприкоснулись еще раз, абордажная команда перепрыгнула на борт лодки, прикрываемая Шимаку с ее пулеметами. Военные ботинки оставляли отметины на белой палубе.
Фрисон ощутил разочарование. Не надо быть гением, чтобы понять, что на борту никого нет. Награду он не получит. Так не честно. Рапорты поступили все одновременно:
— На носу никого, сэр!
— Внизу никого, сэр!
— Наверху никого, сэр!
Фрисон кивнул и перепрыгнул на глиссер. Приземлился он довольно изящно, чему в душе был рад. Боцман отошел в сторону, давая возможность лейтенанту сойти в рубку.
