Вадим Панов - И в аду есть герои
Инга разочарованно кивнула и потащилась к выходу.
Заметив, что маэстро освободился, директор выставки немедленно вытолкнул ему навстречу маленького толстяка лет тридцати с испуганными голубыми глазами:
– Господин Кумар, это Саша Антипов. Он ставил свет на ваши работы.
По выражению лица директора было понятно, что проштрафившийся Антипов отдан на заклание и он нисколько не удивится, если Алир убьет несчастного прямо сейчас. Но то, что сделал Кумар, повергло директора в шок. Пару мгновений художник приглядывался к голубоглазому, а затем кивнул:
– Распорядитесь, пожалуйста, чтобы нам принесли кофе. Вы пьете кофе, Александр? Принесите много кофе. Нам предстоит серьезная работа.
* * *Муниципальный жилой домМосква, улица Крылатские Холмы,1 августа, среда, 17.02Четырехкомнатная квартира Леопольда Владимировича Загорского, располагавшаяся в одном из самых престижных районов столицы, досталась ему в наследство от отца, занимавшего в имперские времена не последнюю ступеньку в Министерстве иностранных дел. После смерти супруга мадам Загорская предпочитала жить на даче в Сочи, и московская недвижимость поступила в полное распоряжение Леопольда, ставшего к тридцати семи годам вполне сложившимся лоботрясом. В свое время мальчик мечтал выучиться на журналиста, окончил соответствующий факультет МГУ, но особых талантов в себе не открыл и погрузился в богемный образ жизни, изредка разражаясь критическим статьями ни о чем. Главным же достоинством Загорского-младшего было огромное количество друзей, таких же великовозрастных шалопаев и богемных тусовщиков, как и он сам. И именно это достоинство использовал Адольфус Пукос, превративший сына дипломата в одного из самых успешных своих драгдилеров. Очень успешных. Адольфус даже представить себе не мог, кем можно будет заменить Загорского, но приказы Крысауласа не обсуждались: раз Езас решил избавиться от всех засветившихся на «стиме» барыг, значит, так оно и будет.
– Изящество, Даниил, изящество! – мягким голосом произнес Леопольд, нежно перебирая пальцами кудрявые волосы юноши. Загорский обожал мыть своих друзей. – Вы должны быть стильным, подчеркнуто стильным. Только стиль отличает цивилизованного человека от варвара. Господи, как много еще у нас варварства!
Сидящий в ванне юноша томно потянулся под умелыми руками любовника.
– Лео, кажется, звонят в дверь.
– Да. – Загорский прислушался к мелодичному шептанию дверного звонка. – Я пойду посмотрю, а ты поплещись пока без меня.
Он ласково провел ладонью по плечу Даниила, поправил шелковый халат, вышел в коридор и заглянул в глазок. На площадке стоял Адольфус Пукос.
«Сегодня мы не договаривались о встрече».
Леопольд распахнул дверь:
– Адик? Не ожидал тебя увидеть, дорогой.
– Срочное дело, – улыбнулся белокурый здоровяк. – Ты один?
– А что за дело?
Пукос резко втолкнул Загорского в квартиру и ввалился следом. В дверном проеме выросли еще две массивные мужские фигуры.
– Адик, что…
– В спальню его!
Сопровождавшие Адольфуса бандиты молча зажали перепуганному Леопольду рот, подхватили его под руки и потащили в дальнюю комнату. Через пару секунд Пукос услышал два приглушенных хлопка: сын дипломата закончил свои земные странствия.
– Лео, кто пришел? – Из ванной высунулась голова Даниила.
Адольфус смерил обнаженного юношу презрительным взглядом и коротким, резким ударом отправил его на пол.
– Не надо…
Пукос выстрелил Даниилу в голову, вернул пистолет в кобуру, достал сигарету и прикурил. В коридоре появились бандиты.
– Мы закончили.
– Сейф?
– Вскрыли.
– Наркота была?
– Немного.
– Заберите. Нам лишние следы ни к чему, – распорядился Адольфус, стряхивая пепел в ванну. – Кто остался по списку?
– Вагиз и Жозеф.
– Вы проверили, где они?
– У Жозефа труба не отвечает, – доложил один из бандитов, – а Вагиз уехал, приедет только вечером прямо в «Лунную заводь».
– Почуял чего? – насторожился Пукос.
– Нет. У него баба дачу снимает где-то в Апрелевке. К ней подался.
– Ладно. – Адольфус задумчиво посмотрел на мертвого юношу. – С Вагизом я разберусь сам, а вы езжайте за негром.
* * *Муниципальный жилой домМосква, улица Большая Черемушкинская,1 августа, среда, 18.14В квартире Монастырева никого не было. Кортес аккуратно закрыл за собой дверь, бросил связку отмычек в барсетку и стал медленно спускаться по лестнице на первый этаж. Краткий осмотр жилища показал, что бывший химик отнюдь не бедствовал: дорогая электроника, престижная мебель, увесистая пачка банкнот во встроенном в стену сейфе. Наемник не упустил ни одной детали и теперь был абсолютно уверен в том, что именно Монастырев работает на наркоторговцев.
Вот только где он шляется?
Кортес вышел из подъезда и задумчиво посмотрел на бабушек, оккупировавших лавочку. Внимательные глаза старушек без лишнего стеснения ощупывали незнакомца.
«Очень ценный источник информации».
Наемник поздравил себя с тем, что предусмотрительно оставил джип на улице и прошел во двор пешком: в противном случае разговорить обитательниц этого небогатого квартала было бы практически невозможно. А стоимость его одежды старушки вряд ли сумеют правильно оценить. Легенду для разговора Кортес придумал молниеносно.
– Здравствуйте. – Он скромно подошел к лавочке.
– Здравствуйте, здравствуйте, – закивали головой бабушки.
– Не подскажете, Монастырев Геннадий Прокопьевич не приезжал еще?
– А сами вы откуда будете?
– Колотушкин моя фамилия, – представился Кортес. – Иван Осипович. Мы с Геннадием Прокопьевичем раньше работали вместе, в институте. Хороший он специалист.
– Гена мужчина серьезный, – подтвердила старушка, одетая, несмотря на очень теплый вечер, в плотный плащ. – Мама его, царство ей небесное, всегда говорила, что сыночек у нее видным ученым будет. Только не женится никак.
– Робкий он, – высказалась ее соседка, голову которой украшал зеленый платок.
– Ученый потому что.
– У нас сейчас лаборатория новая открывается, – продолжил наемник. – И директор наш, Егор Лукич, сказал, что лучшей кандидатуры заведующего, чем Геннадий Прокопьевич, не сыскать.
– Институт-то небось государственный? – осведомился плотный плащ.
– Ага, – подтвердил Кортес. – Научный.
– Боюсь, милок, не согласится он.
– Почему?
Старушки переглянулись.
– Так ведь работает Гена. На хорошую работу устроился.
– А что за работа?
– Говорит, по специальности. На фирме какой-то. Вроде иностранной.
