Стас Северский - Тени прошлого — тени будущего
— Мы уже на краю, Герф. Мы не способны подчинить время полностью — оно подвластно только тем, кому открыто, как подвластны им бесчисленные армии, построенные из нас. Но его призвали служить одним только путем, по которому командиры эти армии ведут. А оно шире, чем простой маршрут наших войск. Это оно ведет нас, пусть как и тщательно выбранный командиром путь. Его подчинили одной цели — значит подчинены только его части.
— Влад, ты кончай с этим! Мне это уже поперек глотки стоит!..
— Сейчас нет ничего важнее этого — поэтому и стоит у всех поперек глотки… Ты по сторонам смотри. Все вооруженные силы AVRG посланы к границам по всем четырем сторонам системы. Наши армии, как наши посты, которые стоят у этой проклятой шахты без понятия, что происходит сейчас и что произойдет через считанные секунды. И не только командиры причастны к этому. Хантэрхайм ослепил северные армии до того, что ему пришлось поднимать полки «теней». И перемещают «теней» стремительно, как нас, как нашу технику. Если один пост дан трем силам — ко всем ним объявлено немое недоверие.
— Влад, умолкни. Отруби линию… Хоть Нору обруби…
— Герф, перестань по ерунде голову ломать.
— Это ты голову ломаешь черт знает чем и черт знает кому…
— Герф, Снегову пришлось ограничить его «белые армии» армейскими штурмовиками и бойцами службы безопасности…
— «Защитники»… Да что мы знаем про них?! Про технические боевые единицы первого порядка?!
— Ты что-то знаешь… Ты еще при штурме с ними спорить начал… Под лучи бросился — не ясно только, для чего. Решил Айнеру не дать нас сжечь или его шкуру спасти — один черт. Ты знал, что он схему действий применил с их немого согласия. А их молчание следует одному только точному расчету. Просто, ты был уверен, что их решения опасны для нас, как решения Айнера. И ты счел, что опасны они не только для нас, но и для него — для офицера-S9. Ты был уверен, что ни ты, ни командир-S9 — никто не знает, о чем они думают.
Сорг поднялся и застыл на месте… Замер и Нор… Хорн погасил улыбку… А Унхай обернулся к нам через плечо… Только Лесовский ничего не замечает — пристально смотрит в пропасть и не видит моего оцепенения…
— Я просто не понял, что произошло.
— Нет, Герф, ты знал… Ты не учел только, что Айнер знает о них и их мыслях почти все, как все высшие офицеры… Но ты учел, что полностью их мысли не открыты ни одному офицеру, вернее — открыты одному, подобному им… Я тоже думал об этом.
— Но я об этом даже не помышлял.
— Снегов знает их мысли — значит, он способен держать их под контролем. И теперь он контролирует их жестче. И делает это не без убедительных причин. А что могут сделать защитники? Перестать защищать. Они взяты под контроль нами — значит, что-то приблизило их к завершению задачи, к окончанию службы. Нет, они не сотрут системы до того, как будет окончен бой, при котором падет Хантэрхайм. Здесь нет нужды брать их под контроль. Но как только эти машины поймут, что системе конец… поймут, что никто из них больше не будет нужен никому из нас…
— Влад, ты что делаешь?..
Лесовский устремил на меня, вобравшие это, неизвестно отчего исходящее, сияние, синие глаза…
— Снегов никому не позволит стереть Ивартэн… Но он уверен, что опасно и ждать… Он будет ждать, но не будет ждать долго… Он не ведет войну со временем — только дает ему бой. Он сдерживает что-то, что обладает огромной разрушительной силой, — этим он еще подчиняет «защитников». Но он отпустит эти сдержанные им силы, если по его расчету не будет нужды держать их дольше. Он пустит ток по этой обесточенной им линии времени, если не будет другого пути, другой энергии. И он знает, что эту цепь скоро замкнет.
— Ты хоть понимаешь, что это значит?..
— Это расчетный предел нашего будущего, Герф… И ведом он одному Снегову… один он вершит его… И решение вынести должен будет он.
— Он уже решил…
— Думаю решил, но мы не знаем что.
— Открыть переход, ведущий прямо в штаб Ивартэна.
— К сроку, Герф… Переход должен быть открыт к определенному сроку. Иначе ничего не изменить и ему — командиру наших великих войск. Но он знает, что если он продержит остатки этого последнего времени системы до конечной, до крайней черты, — не будет ничего. Мы не потерпим поражения в войне, но нам не победить и с победой над врагом… Мы пустим под откос то, что не уничтожит враг, — обрушим остатки того, что исчезнет необратимо. Он знает, что будущее нашей системы, что бы он ни предпринял, — только короткий отрезок времени, переход для которого он не откроет с риском разрушить не одну нашу систему, но и бесконечное время, и беспредельное пространство. И он знает, что каждый день и каждая ночь войны сокращает этот и без того короткий отрезок времени, терзая его с растущей скоростью и силой. Мы жжем все больше энергии и сжигаем все большие территории, сражаясь за время, которое мы сжигаем со всем остальным… И наш предводитель стоит перед почти закрытыми вратами будущего, смотря через них глазами машины. И стремление к цели его — только программный код, через который идут чередой расчеты. И он просто стирает этот код по частям, отсекая одни пути к будущему, расчетом, как клинком, и, сокращая нужду в риске при прохождении других путей.
— Влад, ты что вообще?..
— Системе конец, что бы мы ни делали — и скоро. Скоро он решит, что не следует обрывать войну с применением предельных сил, что обессиленным нам дальше одной военной победы не уйти по этим выжженным и замерзшим пустыням.
— Он не сделает этого…
— Он уже делает это. Он уже пошел по этому пути и продолжит идти по нему. Он уже не человек. Когда мы думаем, что останутся одни руины, — он думает, что остались одни руины. И он не ошибается. Но он не думает, что будут руины, средь которых будет что-то еще, — об этом думать должны мы. Он не стремится ни уничтожить, ни сохранить. Сохранить должны мы…
— Влад, это бред…
— Нет, это наше спасение. Только наше поражение в войне не станет нашим полным поражением в скором времени. Перед нами время будет простираться широким полем… Но подойти к нему мы должны по узкой тропе.
— Влад, мы сделаем последний шаг к победе — и победим. Мы займем Ивартэн и подымем к небу наши крепости, разрушенные войной.
Влад будто и не замечает ничего вокруг — он продолжает неотрывно всматриваться в этот чудовищный свет, вбирая его горящими глазами…
— Нашим крепостям не миновать разрушений. Что бы ни было, никому не повернуть время системы вспять — никому не хватит времени. Никому — ни Снегову, ни Ульвэру, чья бы власть ни была, времени не хватит. Они только придержат его, но не остановят, не обернут его вспять. Системе конец. Но не нам. Мы не подымем наши крепости из руин, но подымемся над их руинами… И сделаем это мы — все вместе, общими силами. И начнем мы здесь и сейчас…
Нор пошатнулся и сошел с оборванного моста к нам на плиту, с трудом гася хищный оскал ухмылки…
— Я вижу, ты точно знаешь, что делать. По крайней мере, ты убежден в том, что знаешь. И способен убедить остальных. Дай объяснение и бери мое согласие…
Сорг смерил нас мертвым взглядом, остановив его на друге… Без колебаний он встал перед Владом, отгораживая его от сияния, и сложил на груди руки, ограждаясь от него…
— Ты еще опасней, чем я думал, Влад… Но я не могу не согласиться с тобой. До тех пор, пока я смогу рассчитывать на твой разум, ты сможешь рассчитывать на меня.
Хорн обреченно мотнул головой, сдаваясь этому общему помрачению, и, шагнув к краю шахты, стукнул Влада по плечу…
— Еще не знаю, что ты планируешь делать, но ситуацию ты оцениваешь верно, как никто другой. Ты поднимешь «мертвецов» и созовешь «зверей»… Возьми в отряд и простых людей… Нас пытаются объединить силой, но разъединены мы отчаяньем… Ты дашь нам надежду — мы вернем долг воротившейся силой и волей, мощнейшим нашим оружием.
Влад опалил нас синим огнем — его упрямый взгляд ненормально ярок… Кажется, глаза его светятся… Не просто светятся — лучатся… не отражая сияние этой проклятой шахты — испуская его… Нет, с ним что-то не то… И остальные… Да они будто прикованы к месту этим синим огнем…
— Да вы что делаете?! Влад, что это значит?!
— Герф, дай мне слово… и дело.
— Нет, Влад! Я не знаю, что ты делать собрался!
— Ты еще не понял?
— Я понял, что ты в виду имеешь, но не знаю, что ты делать намерен.
— Скар увидит все, не увидев ничего. Остальное не имеет значения.
— Еще как имеет! Влад, бред не бывает безвредным! Бред — крайняя убежденность! И это опасно! Хоть тем, что убеждает! А Хантэрхайм — место, где бред распространение получит, как вирусная инфекция!
Я один еще взываю… не знаю, к чему здесь уже взывать… Даже мертвое лицо Сорга тронуло какой-то тленной усмешкой…
— До тебя еще не дошло, что происходит… Нам уже не нужны вопросы, Герф. Что бы Влад ни решил сделать — это будет не оружием, а страховкой.
