Дмитрий Янковский - Вирус бессмертия
– Не знаю, профессор, – вздохнул Сердюченко. – А вдруг они уже отправили сюда отряд?
– Сюда? – усмехнулся Варшавский. – Это вряд ли. Я уверен, что Дроздов обо мне не докладывал Свержину, так что связать эту квартиру со Стаднюком невозможно. Но это легко проверить. Спросите Марью Степановну, не было ли у товарища Дроздова накануне обморока?
– Был, – удивленно ответила женщина. – А вам откуда известно? Он меня чуть не пристрелил, когда падал.
– Вот видите? – торжествующе сверкнул очками профессор. – Постгипнотическое действие при умелом использовании может творить чудеса. Попытка доложить о нас могла вызвать у Дроздова тяжелую аритмию или даже инфаркт.
– Значит, вся вина за побег будет возложена либо на Павла, либо на самого Дроздова, – задумчиво произнес Сердюченко. – Свержин может запросто подумать, что товарищ Дроздов пустился в бега, замаскировав это под побег Стаднюка.
– Он так и собирался сделать, – Машенька вздохнула, коснувшись шишки на подбородке.
– Тем более! Учитывая количество алкоголя, выпиваемого в новогодние праздники, до завтрашнего дня нам беспокоиться точно не о чем, – подвел итог Варшавский и воскликнул, почуяв вкусный запах: – О! Мой нос сообщает мне, что Ли уже приготовил что-то вкусненькое!
Китаец вернулся в гостиную.
– Я слышал разговор насчет нашей безопасности, – сказал он с привычной улыбкой. – В общем, я согласен с профессором, но бдительность терять не стоит. Возьмите револьвер, Сердюченко. Я подумал, что вам он может понадобиться, а я не люблю огнестрельного оружия.
– А я так люблю! – пробасил шофер, засовывая «наган» Дроздова за пояс. – Надежная вещь! А чего это ты револьверы не любишь? Иногда удобно: пук – нет проблем, и руки марать не треба!
– Оно очень медленное, – улыбнулся Ли.
– Это пуля-то медленная?
– Нет. Пуля быстрая. Но вы же не носите взведенный револьвер в руке постоянно? Его надо достать, взвести, направить на цель. Я за это время много успею! И главное – без шума.
– Да ты смеешься, Ли! – Сердюченко недоверчиво поднял брови.
– Пари? – китаец с готовностью протянул Тарасу свою маленькую жилистую ладошку.
– Только не у меня в квартире, пожалуйста, – серьезно возразил профессор. – Обычно подобные споры заканчиваются разбитой мебелью и посудой. К тому же Ли прав, я видел, как он расправлялся с вооруженными басмачами.
– Ой, профессор! Ну пожалуйста! – взмолилась Варя. – Пусть Ли покажет фокус какой-нибудь! Так интересно! Ну, пожалуйста!
– Ну ладно, – крякнул Варшавский. – Только аккуратное что-нибудь! Показательное, но без разрушений.
– Ничего не скажу, Дементьева ты ловко успокоил, – сказал Сердюченко. – Ну так то с плевалки! А если без стрелок ядовитых? Тогда как?
– Ты куришь, Тарас? – вместо ответа спросил китаец.
– Курю, а то ж! – протянул шофер. – Ждешь, бывает, начальника часами, как не курить? Что делать-то? А покуришь, время вроде и прошло.
– Отлично. Тогда мне не надо идти на кухню за спичками.
– А, спички? Так найду! – Сердюченко вытащил из кармана коробок и покрутил в руках. – Вот, бери! А чего с ним делать будешь?
– Я – ничего. А ты зажми коробок двумя пальцами – большим и указательным, – с хитрецой в глазах посоветовал Ли. – И держи перед лицом.
Шофер осторожно приподнял коробок на уровень глаз. Ли отошел на пару шагов, опустил руки и смешно выпучил глаза. Воздух в комнате колыхнулся, и коробок пропал из руки Сердюченко.
Девушки ойкнули, изумляясь произошедшему.
– От так ничего себе! – оторопело разглядывая пустую руку, произнес шофер. – Да ты шо? Взглядом, что ли, его извел?
– Нет. Вот он, – китаец разжал кулак и показал коробок. – Просто я успел сделать два шага, выхватить у тебя коробок, отскочить и принять прежнюю позу раньше, чем твой глаз заметил это. Но это не твой глаз плох. Все глаза такие! Кино смотрел? Там тоже не видно отдельные кадры. Могу повторить помедленнее.
Ли сделал бросок вперед с такой скоростью, что его тело размазалось в воздухе.
– Глазам не верю! – Сердюченко помотал головой.
Но китаец уже улыбался своей обычной улыбкой.
– Ли! Вы просто… – воскликнула Варя, не находя слов. – Вы какой-то волшебник! Маг! Или чудодей! Мне иногда кажется, что вы и не человек вовсе, а какой-то дух или демон, принявший человеческое обличье!
– Предрассудки, Варенька, – улыбнулся Ли. – Ум и тренировка. Тебя могу научить, если захочешь.
– Ой! Да что вы! – смутилась Варя и покраснела. – Куда мне…
Ли снова улыбнулся. Он знал, что сначала неизведанное пугает, потом становится интересным, а потом незаметно подчиняется тому, кто внимательно и трудолюбиво изучает это неизведанное.
– Все! Достаточно. Хватит фокусов! – прервал их Варшавский. – До Нового года осталось четверть часа. А мы еще старый год не проводили. Ли, будь любезен, принести угощение.
– Минутку! Но не так быстро, как выхватываю коробок, – улыбнулся китаец и кинулся на кухню.
Профессор взял в руки бутылку и ловко открыл. Пробка вышла с тихим шипением.
– Некоторые любят, чтобы пробка в потолок, – улыбнулся он, разливая шампанское. – Но я считаю, что стрельбы и так в наше время достаточно. Поднимем бокалы!
Все приблизились к столу и приготовились чокнуться, чтобы проводить уходящий год. Последним прибежал Ли и поставил в центр стола растопорщившуюся во все стороны поджаристую рыбу.
– Судя по тому, что все мы живы, год был не так уж плох, – по праву старшего и хозяина дома начал говорить профессор. – Время сейчас тяжелое, верно. Но эта история свела вместе нескольких хороших людей, а дурные, по большому счету, наказали сами себя.
– Так и должно быть, – улыбаясь, добавил китаец. – В этом и состоит суть вращения Мирового Шара.
Все чокнулись, выпили и приступили к закускам.
– Варенька, – обратился китаец к девушке. – Разрешите предложить вам кусочек карпа, приготовленного по-китайски. Я обжарил его в меду и лимонном соке. Очень вкусно!
– Карп с медом? – удивилась она. – Ну хорошо, давайте. Попробую. Хотя это и странно, рыба с медом, но вы, Ли, кудесник, я вам доверяю.
С этими словами она осторожно попробовала маленький кусочек и рассмеялась.
– Вот не думала, что будет так вкусно! Ой, Павке надо тарелку насобирать! – воскликнула Варя, вспомнив о брате.
– Не надо, – улыбнулся Ли. – О нем уже позаботились.
Варя оглянулась и увидела, что Машенька уже кормит Павку с большой тарелки.
– Как странно получилось, – пожала плечами Машенька. – Несмотря ни на что мы с Пашей все-таки оказались вместе за новогодним столом.
– Вот и не верь в судьбу после этого, – улыбнулся Павка. Протянув руку, он коснулся Машиных пальцев. Та смущенно опустила глаза.
– Я, как специалист по психологии, – раздался громкий голос профессора, – могу с уверенностью сказать, что воркование парочки на диване смущает окружающих. Павка! Ты так и будешь Новый год без штанов и под пледом встречать? Дамы, отвернитесь, пожалуйста. Дайте молодому человеку одеться.
– Как ты? – заботливо спросила Машенька. – Сможешь встать?
– Да. После лечения мне гораздо лучше. – Павел отбросил плед и довольно быстро для только что умиравшего больного натянул брюки и свитер.
– Ну вот. Сейчас часы начнут отбивать двенадцать ударов! – оповестил всех Варшавский, открывая вторую бутылку. – А поскольку я не выношу часов с боем, вместо курантов у нас будет звон бокалов. С Новым годом, друзья! Будьте счастливы!
– С Новым годом! – ответил китаец.
Зазвенели бокалы. Все, кроме Тараса, оживились. Тот с печальной миной покачивал бокал в руке и никак не решался выпить.
– А ты чего? – тихонько спросил шофера китаец.
– Если бы можно было быть счастливым от одного пожелания, – пробурчал Сердюченко. – Мы тут шампанское распиваем, а моя Верочка сидит в камере Козакевича.
Сердюченко сморщился, как ребенок, готовый заплакать, и выпил шампанское не как праздничное вино, а как обычную воду, словно человек, у которого першит в горле от волнения или расстройства.
Воцарилась тишина.
– Расскажи, как ты собирался ее вызволить, – негромко предложил Ли.
– Ты ж видал, я выгреб у Дроздова кучу бумажек, – сказал Тарас. – А у меня удостоверение есть. Пока еще ничего не стало известно о побеге Стаднюка, меня пустят на второй этаж беспрепятственно. А дальше… Пугну Козакевича револьвером.
– Идея понятная, – кивнул Ли. – Но сейчас Козакевича наверняка нет в кабинете. Да и завтра…
– Та ни! – возразил хохол. – Завтра как раз у него допрос! Я справлялся.
– Может, я тебе чем помогу? – спросил китаец.
– Спасибо, – невесело улыбнулся Сердюченко. – Оно, конечно, не помешало бы, но уж больно у тебя лицо не наше… Да и удостоверения нет.
– А ты проведешь меня под видом задержанного. Скажешь, что я – новогодний подарок Козакевичу от Дроздова. Ну что, возьмешь?
