Вадим Денисов - Закрытые воды
Давление на анероиде начало падать, но дождика всё нет. Ветер попутный. Прямо по курсу в звенящей высоте красочно стелются кучевые облака, временами прячущие знойное солнце в своих объятьях. И тревожная тишина вокруг. Тишина ожидания.
А почему бы благородному дону не вздремнуть часок-другой?
Так я и сделал.
Самарин график выдержал чётко, в назначенное время и прибыли.
…Красив Манаус вечером. Больше ничего не скажу, не до красок, мандраж начался.
Оставив за кормой многие километры торопливого бега по реке, «Темза» сбавила ход, перешла на дизель и на малых оборотах осторожно привалилась к причалу. Мы с профессором вышли на палубу, разглядывая берег: нет ли каких тревожных признаков? Сантана по рации успокоил, и всё же…
— Герман, так и не успели поговорить за подготовкой к операции, то одно, то другое, ты всё время занят был, — не к месту завёл разговор Володя, отрывая взгляд от рядов пакгаузов. — Что посоветуешь?
Я понял.
— Сам думай, Владимир Викторович. Только не промахнись.
К зданию новой ратуши мы с Костей Кетоевым подошли позже всех, неспешно, как, впрочем, и планировалось.
Чуть подальше главного здания Манауса на площади стоит большая крытая повозка. Возница в широкополой шляпе сидит к нам спиной и, судя по всему, никуда не торопится, покуривая трубочку. Огромная артиллерийская лошадь, годная для буксировки орудия или пулемётной тачанки с целой бандой махновцев, тем более не парилась простоем — оно ей надо? Когда разгрузят, тогда и разгрузят.
Вокруг круглого бассейна, громко переговариваясь, бегают босоногие дети с сотовыми телефонами, «выходили в сеть», «слали эсэмэски». Такова специфика технического прогресса на Кристе: в нём очень много непрерывно появляющихся с дислокантами экзогенных факторов. Попавшие сюда раньше ничего не знают про сотовую связь, которая появилась позже их убытия с Земли. Однако неработающие сотовые телефоны всё ещё живут своей жизнью, превращаясь в атрибут детских игр и четко указывая взрослым да умным вектор развития. В механических мастерских не умеют чинить инжекторные автомобили, однако знают, что это такое. Интереснейший феномен, как бы даже не философский, и он непременно скажется в будущем.
Наши пока сидят в таверне «Адмирал Бенбоу», у счастливчика Билли сегодня внеплановый День русской кухни, коммерческий праздник, всё оплачено.
Тёмно-синий тропический вечер быстро наполнялся сиреневыми сумерками, скоро замерцают звёзды, фонарщики зажгут уличные фонари. После бандитского нападения освещения на улицах стало больше.
Вот и полиция! Из Северной улицы вышел высокий плотный мужчина в форме, подошёл к вознице, строго глянул, что-то спросил. Полицейский — наш соотечественник, Руслан Кетоев, отец Кости. Возница что-то ответил, Руслан хлопнул рукой по борту и отошёл, чтобы встать поодаль. Не хочет уходить, бдит. Оглядевшись, строгий полицейский привычно рявкнул на ребятню: район здесь фешенебельный, народ живёт респектабельный, не стоит мешать отдыху уважаемых людей.
Хлопнули массивные двери новой ратуши, и на площадь вышли две женщины в годах. Продолжая болтать, встали у входа. А как же, за день-то не наговорились.
— Бухгалтерия, позже всех уходят, — подсказал Костя.
— Подождём.
Надолго их не хватило, домашние ждут, а лавки уже закрываются.
Пш-шш…
— Начали, — сказал я в обрезиненную коробочку радиостанции.
Почти сразу из дверей таверны вышли боцман и Сашка, тащивший большой портфель. В таких носят особо важные документы. Так оно и есть. У Константина тоже портфельчик есть, мы не с пустыми руками явились. Не обращая внимания на полицейского, парни быстрым шагом пошли в нашу сторону.
— Вперёд.
Охранник внизу пропустил нас легко и просто, у господина Ростоцкого мультипропуск, в ратуше все знают о его особых отношениях с губернатором. Подошли парни.
— Костя и Михаил со мной, Александр остаётся внизу.
Через толстое стекло дверей я увидел, что полицейский тоже двинулся к ратуше.
Время выбрано специально, мне нужно было, чтобы в здании было как можно меньше народу, в идеале — вообще никого. Сложные предстоят разговоры.
Секретарша оказалась на месте, иначе и быть не могло.
— Дорогая фрау Марта, моё почтение!
Обязательный цветок из рук в руки.
— И ещё сюрприз…
С куревом на Лете, слава богу, ещё никто не борется, ибо невозможно бороться со страшным дефицитом. Поэтому подаренный фрау Марте Зальцведель блок «Филипп Моррис» растрогал её до слез. Я — хороший! «Милый Герман», русский comme il faut, и никак иначе. Боцман тоже прогнулся, выставил на столик пакет с копчёной рыбкой. Вот бес!
— Господин Папке у себя? — спросил я почти беззаботно.
Она значительно пожала плечиком и красиво приподняла левую руку: а как же, командование в штабе, работает не покладая рук. Глаза у Марты усталые, но виду не подаёт, держится.
— У него Лойтхард, — любезно предупредила идеальная деловая женщина. — Сейчас я уточню.
Ага, главный гестаповец тоже там, всё предсказуемо, каждый вечер стратеги сидят допоздна, ломают голову после дневных итогов безуспешной пахоты.
Папке не стал тянуть ни минуты.
— Входите, господа, вас ждут! — Марта сама открыла дверь. Умница! Скоро ты мне понадобишься.
— Спасибо, ребята останутся здесь.
Вот это я понимаю! Новый кабинет главы анклава оказался гораздо круче прежнего, хотя и старый впечатлял на все сто. Широкие окна углового кабинета выходят на две стороны здания, посетителя впечатляют громадный Т-образный стол для совещаний, большая настольная лампа с лимонным абажуром, застеклённые книжные стеллажи. Нельзя не оценить и огромную карту региона, нарисованную мастерски, с деталировкой. Старая, исправно выполняя своё предназначение, смотрелась всё-таки неважно. На светлых стенах висит много картин, кое-где в промежутках — старинные гнутые подсвечники. Электрическая люстра шикарна, на пять рожков, это роскошь. Окна приоткрыты, но уже только для притока свежего воздуха, на улице стемнело, люстра горит во всю силу. Скоро их затянут мелкой сеткой, в сезон дождей москитов хватает и в городе.
Кондиционера нет. Кстати! А что, если… Нет, не вариант, это только для избранных. Не будет энергии для массового использования кондеев, не то ещё время.
Папке сидел в тёмной хлопчатой паре, значит, на улицу днём губернатор вообще не выходил. Безопасник сегодня в камуфляже раскраски цветов германской полевой формы.
— Приветствую, господа! Всё работаете? — бросил я чуточку небрежно.
Губернатор поднялся из-за стола, с ожиданием посмотрел на меня.
— Есть новости, Герман?
— И немало! — сразу обнадёжил я. — Можно водички?
Папке смотрел на меня с надеждой, Макс Лойтхард — настороженно, не доверяет мне таки безопасник. А ведь воевали вместе.
— Разрешите поинтересоваться, как здоровье супруги, герр Клаус?
— Всё ещё лежит в постели, сегодня говорил с ней по радиосвязи. Надеюсь, горный воздух в ближайшее время поставит мою дорогую Эвелин на ноги, — погрустнел губернатор. — Такой стресс! И меня прихватило на днях, спасибо врачам, прежде всего уважаемой Нине Петровне. Высококлассный специалист.
Знаем, знаем…
— Дата встречи назначена?
— Через неделю, — хмуро сказал Макс и начал рассказ. — Продумываем операцию.
Я так и думал. Всё продумываете. Даже догадываюсь, что уже продумано.
День для них начинался нерадостно. В одиннадцать часов утра из погранзаставы на Южном Мысе сообщили, что некий рыбак из Панизо передал патрулю специальный пакет, который надлежит срочно передать губернатору. Тут же отправили фельдъегеря, документ доставили, вскрыли. Вот и узнали.
— Герман, мне кажется, что пауза затянулась, — не выдержал Папке, всё время рассказа безопасника нервно постукивающий по столешнице. Три серии четырьмя пальцами и двоечка указательным в конце каждого такта, австрийская маршевая традиция. Достаточно нервно стучал.
— У меня к вам просьба, господин губернатор, — сказал я вместо ответа. — Не могли бы вы пригласить сюда Марту Зальцведель?
— Зачем это? — удивился хозяин кабинета.
— Просто поверьте.
Папке вопросительно посмотрел на безопасника, но тот тоже не понял.
— Хорошо, раз вы так настаиваете… — и он потянулся к кнопке вызова секретарши.
Я встал, приоткрыл окно пошире и посмотрел на площадь. Всё-таки вид из старой ратуши получше был, вот что мне кажется.
Карлос Сантана снял широкополую шляпу и посмотрел наверх. Я кивнул. Возница поднял радиостанцию ко рту и отдал команду. Вот и хорошо.
Марта зашла, ничего не поняла, однако по скупому жесту хозяина села на стул у стены.
— Константин!
Кетоев осторожно прикрыл за собой дверь, поздоровался и протянул мне портфель.
