Анастасия Парфенова - Ярко-алое
Владыка в доспехах цвета кровавого янтаря поднялся, как зарево, как возмездие, как восходящее солнце. Ему оказались не нужны оковы антропоморфной аватары. Князь был воздухом, что устремился вперед ураганным порывом, был холмами, что содрогнулись подземным толчком, был лавой, что потоком изверглась из расколовшейся тверди.
Встретил удар змей воды, обвивающий землю, глотающий свой хвост, бесконечный и беспощадный, как время, как вечность, как космос. Встретил и вновь отбросил прочь.
— Ну в самом деле, — скептически поднял брови Железный Неко, уповая, что со стороны незаметно дрожи в его коленях. — Я же знал, против кого выступаю, имел время на подготовку. Вы и в самом деле думали, что это будет так просто?
— Да. — Дед Богдан устало потер лоб. — Именно так мы и думали.
Кохаку, осознав, что с налета здесь не прорваться, сменил тактику. Он не пытался больше пробиться за очерченную ручьем границу. Но все, что выпало за нее, оказалось в его власти. Владыка Сакураги в буквальном смысле слова сделал весь окружающий мир своей аватарой, стал духом, и разумом, и плотью этого острова в Паутине. Все потоки информации, все приходящее и уходящее вовне должно было проходить сквозь него. Не в силах добраться до зарождающейся в глубине домена владычицы, седой дайме попытался изолировать ее от свободной Сети.
Расправил кольца великий змей. Стянувшееся вокруг янтарное кольцо откатилось назад. Снова сжалось. Противостояние это грозило затянуться надолго.
— Неко, — тоскливо, без особой надежды произнес Богдан. — Кикути душили планету столетиями. Ты не представляешь, чего мы сможем достичь, чем сможем стать без их запрещающих протоколов. Ты как раб, что сражается против освободителей за право носить ошейник.
— Если это мой ошейник, я имею полное право за него сражаться. Что там принято говорить в подобных ситуациях, дед?
Тимур расправил плечи. Посмотрел из-под падающих на лицо прядей.
Тихо. Окончательно:
— Вы не пройдете.
— Пройду, — обреченно сказал старик, откидываясь в седле. — Только ты, молодой идиот, этого уже не увидишь.
И за спиной умудренного годами Ватари встало ровными рядами неисчислимое войско. Тимур, приглядевшись к экипировке и вооружению, не мог не фыркнуть. Дед, ты неисправим.
Нет, ну в самом деле. Зачем вести похожие на ритуальный танец феодальные войны, если можно наладить производство огнестрельного оружия?
— Дед, — покачал головой Тимур, — программы-пустышки на этом мосту долго не продержатся. Чтобы ступить на него, нужна гравитация полного сетевого профиля. Как минимум.
Господин старший советник кивнул. И, не тратя больше времени на разговоры, галопом послал коня на мост.
Надо заметить, обрушивающийся на тебя до зубов вооруженный всадник — зрелище куда более впечатляющее, чем можно подумать, глядя на исторические постановки. Тимур стоял на месте, удерживая свою неподвижность, точно молитву. Слишком быстро конный демон оказался совсем близко, заслонил горизонт и небо, навис над головой, точно падающая на тебя черная скала. Стоять… стоять… и еще… Не дергайся, я кому сказал!
Неко начал движение в самый последний момент, когда до несущейся галопом смерти осталось каких-то три шага; Плавно, спокойно, стремительно. Перенес вес на правую ногу — ту, что покоилась на иллюзорной планке. Надавил на древко копья — и сияющее хищной сталью длинное жало взмыло в воздух, возникло, будто из ниоткуда, в нескольких сантиметрах от не способного уже повернуть коня. Инстинкты аватары взяли верх — Тимур сместил тело, одновременно упирая тупой конец копья, направляя острие и фиксируя древко всем своим весом.
Черный конь налетел на жало, несомый беспощадной программной инерцией. Сила удара чуть не вытряхнула кости Тимура из его тела. Но в глазах еще двоилось, а Канеко уже двигался, уходил в сторону, поднимал копье вместе с насаженным на него скакуном. Он никогда не смог бы сделать этого в личине Хромого Кота, но аварийная аватара изначально задумывалась как более мощная, заточенная именно под прямые столкновения. По костям рук в позвоночник ударили молнии боли. В глазах потемнело, но Тимур вскинул черного, бьющегося демоном коня, всадника, доспехи — и вышвырнул их с моста.
Точнее, попытался. Еще до того, как скакун с отчаянным ржанием поднялся в воздух, черный самурай сорвался с обещающего стать ловушкой седла. Вой рассекаемого сталью воздуха — и Тимур каким-то первобытным инстинктом ушел с траектории удара. Глаза еще не видели, руки все еще дрожали от нечеловеческого напряжения, но он как-то нашел равновесие, как-то сумел подставить под меч гибкое древко копья.
И закаленная против самых жутких вирусов программа-дерево оказалась разрезана на два коротких осколка. Тимура отбросило назад. И вновь инстинкты взяли верх, заставив тело гибко затормозить. Замереть в низкой устойчивой стойке, поднять обрубки копья в защитную позицию.
Неко дышал судорожно, хрипло. Смаргивал пот, коротко сжимая веки, и глаза медленно обретали способность видеть. Напротив него стоял на другом конце моста черный самурай. Солнце блеснуло и погасло на лезвии длинного, обнаженного, точно душа воина, клинка.
«Ками великие. С кем я связался?»
Точно в ответ на немой вопрос дед Богдан опустил меч в низкое, выжидательное положение. Поднял свободную руку в жесте концентрации. Меж длинных пальцев был зажат тонкий длинный лист с начертанными на нем иероглифами. Вспыхнула, рассыпаясь, бумага. Дрогнул над ладонью ветер, формируясь в туго закрученную воздушную сферу.
Хриплый выдох. Удар не рукой, но волей — резкий, мощный, пробивающий насквозь. Воздушный таран, повинуясь бросившему его вперед разуму, устремился к цели.
С коротким выкриком скрестил Тимур обломки копья. Собрался, напрягся, закрылся. Представил перед собой символ щита.
Советник Канеко, при том что был абсурдно юн, по праву считался опытным бойцом. Хоть и предпочитал гибкость и скорость, он, не мучаясь ложной скромностью, относил себя к сетевым тяжеловесам. Тем более в этой аватаре.
Мальчишкой, тогда еще не нашумевшим в Паутине, доводилось ему выходить на дуэльную площадку с лучшими тактиками Академии. А позже, бунтовщиком со звонкой кличкой Неко, выдерживать отнюдь не тренировочные удары облаченных в полный блеск своей силы самураев.
Он вскрывал, точно консервные банки, вековые острова, средоточие власти творцов.
Он скрещивал силу свою с силой ками — и воля Железного Неко оказывалась на поверку не по зубам непостижимому их разуму.
И он действительно на сей раз знал, против кого выступает. У Тимура было время на подготовку.
Это не помогло.
Ничего в предыдущем опыте, в осторожном изучении коллег по совету не подготовило его к сырому, неприкрытому хаосу в атаке Ватари Богдана. Тайфун воздуха и пепла обрушился на защиту, на разум, на окружающий мир. Со стоном припал Тимур к деревянному настилу, как-то — сам не понимая как удерживая еще щиты. И сила медленно, неотвратимо потащила его прочь. Назад.
Шаг за шагом выдавливая со ставшего последним рубежом моста.
Тимур часто и хрипло дышал. Поднял голову, сквозь слипшиеся от пота волосы пытаясь рассмотреть, понять, вычислить, что же за силы обрушились на него. Вокруг, размывая щиты, бушевала стихия. В стоне воздуха мелькали и исчезали призрачные иероглифы. Сияющие перед внутренним взором знаки. Описывающие саму суть информационной реальности взламывающие коды.
Ему никак вовремя не разобраться в этом сумасшедшем программном хаосе. В отчаянии Тимур прижал ладонь к полированным доскам, запуская свою собственную заготовку.
Дерево под ногами пошло мягкой дрожью. Волной все нарастающей, все выше поднимающейся по мере того, как приближалась она к застывшему неумолимо Богдану. Деревянные планки с криком вышли из позиций, рассекли воздух смертоносными иглами щепок. Богдан увернулся от одной из них, рассек мечом вторую. И отскочил прочь от моста, отброшенный взбунтовавшейся под его ногами поверхностью.
Тайфун медленно сошел на нет, когда ослабло давление удерживающего его хозяина. Тимур медленно поднялся на ноги. Выпустил пеплом рассыпавшееся в руках древко.
Он был близок к отчаянию. Встроенная в мост защита была последним заслоном, приберегаемым для крайнего случая тузом в рукаве. И теперь стало до боли ясно, что этого недостаточно.
Дрогнула ревом вулкана земля впереди — советник Кохаку начал новый веер атак. Как будто Тимуру нужно было напоминание об отчаянности его положения.
Единственным вариантом оставалось разрушить мост. Но тогда дед Богдан присоединится к битве со свернувшимся кольцом водным змеем. Или, того хуже, патриарх Ватари попытается найти другой вход. Кто знает, что ожидать от него тогда?
Тимур вздохнул раз. Другой. Медленно выдохнул. Вся безграничная, непознаваемая вселенная сузилась, казалось, до застывшей у входа на мост черной фигуры. Зрение обострилось, мысли и движения наполнила звонкая легкость.
