Алое сердце черной горы (СИ) - Миронов Кирилл
Защитники Кастелата, не готовые к таким чудесам, начали спешно покидать сектор обстрела медных пушек Приората, чем незамедлительно воспользовался Артемир, заставляя артиллеристов подходить ближе и покрывать все новые и новые участки обороны. К сожалению, успеху часто сопутствуют и неудачи, что случилось и теперь: несколько саргийских ядер разбили несколько подвозок с алыми ядрами, спровоцировав их разряды. Артемир с прискорбием понял, что с таким течением событий ресурса этого оружия едва хватит и на первую стену, не говоря про глубокие укрепления, темным пятном ложащиеся на будущее сражения. Тем не менее, приор решил метать эти гром и молнии до тех пор, пока будет хватать этой неоязыческой божественной силы, преподнесенной жрецом Марием.
Так бы и случилось, как предрешил Артемир, так бы и била медь железо, пока не закончится алец, но Альзорий внес свою судорожную лепту, находясь в неведении того, с чем ему приходиться бороться. Наполненный страхом и злостью от созерцания хаоса на своем внешнем рубеже, король бросил в бой за стену всадников, лично наказав капитану и лейтенантам, что врата не откроются, чтобы приютить их обратно, пока эта загадочная батарея не будет уничтожена. Понимая, что отправляются на самоубийство, всадники все же доблестно и самоотверженно изготовились к броску, закрепив на себе легкие доспехи и стиснув руками покрепче свои пики, аж заскрипев кожаными перчатками по древку.
Как только врата начали своей недолгий путь к открытию, Артемир на мгновение наивно подумал, что сейчас из города к ним навстречу поскачет переговорщик с предложением о мире. Увидев же, что сначала из-за створ показались длинные копья, а следом за ними выехали ударные всадники, приор побледнел, понимая, зачем они выехали, и что будет дальше. Он боялся, что это может случиться, но до последнего верил, что его страх не сбудется.
— Не дайте им приблизиться к меди, не подпускайте их!!! — исступленно завопил приор, хотя прекрасно знал, что с передовой его не услышат.
Датокил, зажмурившись от неожиданного крика приора, обратился к нему:
— Высылай астийских конных лучников, они могут успеть!
Без пререканий прислушавшись к совету Датокила, Артемир погнал навстречу саргам астийских всадников, однако, сарги оказались стремительнее. Опередив своих противников, легкие ударные эскадроны сблизились с медной батареей. Как бы точно ни стреляли в них равенские стрелки, как бы ни укладывали одного за другим скорострельные ружья на лафетах, сарги смогли совершить то, чего боялся Артемир, и чего стоило бояться самим саргам…
Как только первые линии всадников подлетели достаточно близко к уже брошенным пушкарями орудиям, начали разрываться алые ядра, испуская смертельную силу в нарушителей установленного порядка. Получая сильные разряды от многих ядер сразу, всадников полностью раздавливало доспехами. От уже пораженных доспехов цепной реакцией алец продолжал свой разрушительный путь по соседям расплющенных ударников. Яркими вспышками оружие Мария сжигало все больше и больше всадников, не успевающих сообразить, что происходит, и как же им поступить. В конце концов, окружающие батарею всадники остановились, но не по своей воле, а лишь будучи убитыми непреодолимой силой жестокого Алого Камня. Все до единого ядра были потеряны, почти все до единого всадники лежали мертвыми, единицы лишь из последних рядов бежали обратно. Несколько ядер от массовой детонации своих соседей откинуло назад, и они долетели до шеренг равенских стрелков, убив нескольких из них. Результат атаки был сомнительным для обеих сторон: Артемир потерял оружие Мария, Альзорий — целый батальон всадников, не убивших ни одного противника лично.
— Более нет смысла вести громкий пушечный спор, пора довести дело до настоящей драки. — сдавленным голосом проговорил Артемир, осипший от своего крика.
— Что ж, твоя воля. — проговорил Датокил, все еще осматривая результат конного рейда. — Я прикажу оставшимся артиллеристам стать на месте медной батареи, дабы поддерживать штурм.
Не давая времени легионерам отойти от ослепительного феномена, убившего многих солдат и поломавшего многие орудия и припасы, Артемир бросил в бой пехоту с осадными лестницами, собранными в богатых на древесину лесах Саргии. Найдя это время прекрасным для вступления в бой куттов, Исхилий отдал соответствующий приказ своему заместителю в стане волнующегося народца. Чутко отреагировав на сорванный с их шеи поводок, куттские воины с оглушительными воплями, от которых даже близстоящие горы содрогнулись в ужасе, бросились бесформенной массой к стенам, с которых в штурмующих уже полетели пули, болты, стрелы…
— Их тяжело содрогнуть… — скрипя зубами от злости, наблюдал Артемир за упорядоченной обороной легионерами внешней стены, на которую уже накинули несколько лестниц. — Даже алые ядра не заставили их отступиться.
— И куда же им отступить? — таким тоном, будто разговаривает с умалишенным, воскликнул Датокил. — Они будут стоять насмерть, как и наши воины, верь, или не верь.
И равенцы, не отставая от врагов, оправдывали убежденность Хитрейшего: несмотря на жестокость и свирепую решимость саргов, штурмовики карабкались по прогибающимися от веса лестницам. Срывались, будучи сраженными, падали, погибали, но все равно перебирали руками и ногами ступеньку за ступенькой, оказываясь ближе к небесам и небожителям, не готовым отдать свое священное обиталище так просто.
Кутты же, всем своим видом отталкивая любую высокую материю, остервенело стремились по равенским лестницам наверх, и, что неудивительно, оказались первыми, кто достиг вершины. Перескочив через зубцы амбразур, словно хищная кошка в финальном броске плотоядной охоты, куттские безумцы вгрызались своими мечами в щели между латами саргов, истошно празднуя успех своего убийственного дела.
Первый равенец неуверенно ступил на горизонталь внешней стены тогда, когда десяток-другой куттов уже образовали несколько малых плацдармов близ лестниц, по которым они взобрались наверх. И если перед юркими куттами легионеры терялись, то равенцев били уверенно и беспощадно. Потери среди штурмующих были огромными, хотя до взятия лишь первого рубежа обороны было далеко.
На помощь штурмовикам подоспели пушки. Воспользовавшись тем, что артиллерийский огонь защитников внешней стены уже был слабым и неэффективным, равенцы подтащили прикрытые пехотой орудия достаточно близко к вратам и открыли огонь по створкам прямой наводкой. Как только первые ядра проверили на прочность главные врата, легионеры запоздало начали концентрировать огонь на пушках, но их усилий было явно недостаточно. Спустя несколько плотных залпов толстенные врата сдались, обронив несколько выломанных кусков своей плоти и засовы наземь. Артемир поставил на атаку сломанных врат астийских всадников, натравленных своим генералом-главнокомандующим и уже вовсю рвущихся в бой.
Еще несколько орудийных выстрелов, и сарги бросились врассыпную от разрушенных дверей, освобождая место для астийцев, незамедлительно устремившихся занять брешь, свистая и улюлюкая по ходу устрашающего бега их коней. На большой скорости вклинившись в строй пикинеров, ожидавших конную атаку, астийцы побросали свои копья и залихватски выхватили шашки, ломая пики и пробивая шлемы врагов. Дабы астийцев не сдавили с флангов, равенцы устремились в пробитую островитянами брешь и, обтекая конников, нацелились выдавить легионеров из узких улочек между внешней и второй стенами, заодно оказывая помощь своим товарищам наверху, соскочившим с осадных лестниц.
— Все идет довольно неплохо. — напряженно, но оптимистично протянул Артемир, наблюдая за исчезающими во вратах солдатами, уверенно идущими в бой.
— Все самое сложное еще впереди. — не допустил расслабления приора Датокил серьезным тоном. — Еще не вступили в бой ни королевская гвардия, ни тяжелая конница…
— Конницу Альзорий бережет для боя внутри Кастелата, где есть пространство для маневра. — со знанием дела предположил Альвидес, конь которого со скуки начал переминаться с ноги на ногу и кивать своей изящной головой. — Там же будет и гвардия, я думаю.
