Сергей Коротков - Стражи Армады. Тропою избранных
– Милый, родной… Ты цел? Как ты? – Девушка обняла сталкера, начала шептать на ухо ласковые слова.
Подоспевшие бойцы хвалили командира, удивлялись, глазели на обгорающий скелет мутанта и затыкали носы от жуткой вони паленой шерсти.
– Артом сработал? – спросил Холод, обнимая друга. – Про гранату я понял. А что за арт вогнал ему?
– «Огниво». Пришлось пожертвовать, а то уже невмоготу было терпеть этого сумоиста! Сварганил спарку из гранаты и арта, обмотал вокруг ножа и воткнул все это ему в зад. – В почти безумных глазах Треша появилось понимание реальности, он ехидно усмехнулся, вызвав смех и восторг у бойцов. – А теперь, если никто не желает шашлычка на ребрышках, давайте валить отсюда подальше! И так успели сообщить всему Саратову о нашем прибытии.
Отряд потратил немного времени в вестибюле какого-то учреждения, чтобы обработать раны, перезарядить оружие, и вновь двинулся дальше, в направлении видневшейся неподалеку крепости из красного кирпича.
* * *За квартал до цели Самоделкин сообщил о толпе зомби, перекрывающей улицу.
– Всем занять огневые позиции, – распорядился Холод, распределяя людей по секторам, – будем мочить гадов, нефиг из-за них лишние километры по городу мотать! Сейчас быстро их устряпаем.
Только успели занять исходные, как появилась нежить. Но к большому разочарованию отряда, зомби оказались не привычными тормознутыми бредунами, шаркающими ходулями-ногами в час по чайной ложке. Навстречу людям из-за угла полуразрушенного «Комитета по правам человека» высыпало полтора десятка вооруженных мертвецов. Передвигались они чуть ли не бегом, да еще сразу начали палить – беспорядочно, не прицельно, но шквально.
Хорошо, что предусмотрительный замбой успел рассадить бойцов по хилым укрытиям. Треш уже в который раз убедился в опыте и военной хватке бывшего спецназовца, пригнулся от снопа дроби, хотя пара свинцовых шариков все же впилась в бедро. Сталкер сморщился, охнул и, ругаясь, открыл стрельбу из «Вала». Свая в основании фонарного столба, упавшего на фасад соседнего жилого дома, являлась плохой защитой от пуль бездушного неприятеля. Стреляли зомби постоянно, дружно, на основе полученных при жизни навыков, но в тактике не соображали и за запасом боекомплекта не следили. Синяя, порядком потрепанная униформа полицейских выдавала в ходячих состав отделения патрульно-постовой службы, видимо, накрытого пси-волной выплеснувшейся энергетики Армады, спалившей разумы людей и сделавшей из них бездушных, гниющих, что-то вечно бормочущих ходоков, которых распирало от злости ко всему живому. Зомби коряво бегали, спотыкались, падали, врезались в стены и друг в друга, отчего картина их натиска выглядела комичной. Но смертельные заряды с их стороны все же внушали страх, заставляли прятаться, пригибать головы, но старательно выбирать цели и метко стрелять. Савва мог бы длинной очередью скосить всю ораву нападавших, но крупнокалиберная пуля одного из мутировавших стрелков повредила ствол пулемета. Обидчика верзилы с «Кордом» в синюшных руках сбил точным выстрелом Ксенон, но оказалось, что залп его дробовика не уничтожил ходячего. Тот со стоном поднялся и взял «Корд» наперевес, как лопату. Ксенон выругался, пытаясь вновь срезать упорного бессмертного топтуна, но его опередила Фифа, вогнавшая живому мертвецу в лоб девятимиллиметровую пулю. Зомби рухнул с развороченным черепом, чтобы уже никогда не встать.
– А ведь когда-то они были такими, как мы! – прокричал сквозь грохот канонады Тим, выцеливая одного из мертвецов. – И даже охраняли нас и наши дома…
– Долой демагогию, паря! Пали молча, едрить твою в ухо, – проорал сбоку Лабуда, постреливая из автомата короткими очередями.
Их укрытие в виде сгоревшего авто позволяло лучше хорониться от свистящих пуль, чем Трешу за сваей или Вальтеру, просто лежащему на грязном тротуаре. Граната, разорвавшаяся в гуще врага, завершила кульминацию боя. Никогда не отступавшие и не знающие, что такое трусость, зомби валялись в разнообразных позах, некоторые корчились и выгибались в предсмертном брейке. Бойцы из пистолетов добивали их.
Снова, воспользовавшись аптечками, стали зализывать раны, расставили охрану и озирались на оконные проемы пустующих квартир.
– Че-то мне перестало везти, – сокрушенно негодовал Треш, наблюдая, как Злата, предварительно продезинфицировав ранки, бинтует ему ногу. – Все, что летает – все, блин, в меня! Хрень какая-то, не иначе… Кристалл глючит, не выручает, не помогает. Фонариком только его использовать в сумерках, е-мое.
Товарищи успокаивали командира, но некоторые тоже недоумевали, почему мистический амулет вместо помощи владельцу приносит страдания.
– Может, он это… того… потерял силу, там, или сломался? – Лабуда почесал лоб, попутно меняя магазин автомата.
– Ага, скажи еще, срок гарантии истек! – мрачно пошутил Холод, в оптику изучающий другой конец улицы. – Кажись, нам еще предстоит в лазертаг подурачиться. Нас ждут у крепости. Целая засада собралась… Полезли, мляха-муха, на рожон в этот хренов город!
– Так ты сам советовал сюда переться, – сморщился Треш, когда Злата обновляла повязку на его порезанной руке, – может, обратно вернемся и обойдем?
Мужики заржали, Холод насупился и сплюнул.
– Смех смехом, а чего делать-то будем с баррикадой на улице Розы Люксембург?
Бойцы, окружившие руководство отряда и раненых кольцом, снова нервно засмеялись, но вертели головами и водили стволами по сторонам. Над улицей прокаркала ворона, стекло на одном из этажей осыпалось вниз, привлекая к себе внимание парней.
– Бонч-Бруевича еще скажи, – передразнил друга Треш, – шутник ты, Ден! Что, что… пойдем знакомиться с этими Гаврошами на баррикадах революционного Парижа, на брудершафт писать.
– Пить!
– И пить тоже.
Бойцы опять заухали на все лады, трясясь от смеха.
– А ну, следим сектора! – строго бросил Холод, отстраняясь от оптики автомата. – Самоделкин, уже слетал бы туда да выяснил, кто такие и с чем ждут. И вообще – нас ли?
– Так уже кружусь там, – пробурчал инженер, водя джойстиком и корректируя полет дрона. – В нашу сторону торчат стволы. Десяток точно будет. Похоже, это ополчение местное, аккурат из этого красного замка.
– Ха, ну тады это решаемо! А в округе чего творится, ты ж наш Нестеров?
– Чисто. Или, как вы говорите… холодно, – Самоделкин все не мог перейти на «ты» с заместителем по боевой части, хотя в Пади обращение на «вы» считалось некорректным, неким признаком унижения собеседника.
– Холодно ему… щас горячо сделаю! – зло бросил спецназовец и запрокинул ко рту фляжку с водой.
