Антон Белозеров - За дверью
Я узнал все, что мне было нужно, и дальше продолжать разговор не было никакого смысла. Разумеется, я не собирался обходить забор. Оглядевшись и увидев, что, кроме пребывающей в майе старушки, поблизости нет ни одного жителя Перебежек, я в одно мгновение перемахнул через забор.
Моим глазам открылось обширное пространство в несколько гектаров. Прямо передо мной расстилалось поле, которое плавно спускалось к ручью, обозначенному цепочкой кустов и невысоких деревьев. На другой стороне ручья тоже раскинулось поле, поднимавшееся на пригорок, к белому каменному храму хрустианской религии, блестевшему на солнце позолоченной крышей. Слева от храма были выстроены вполне современные двух— и трехэтажные коттеджи. Возле них располагались хозяйственные постройки и гаражи. Присмотревшись и употребив немного магии, я разглядел дорогие автомобили иностранного производства. В общем, славословная братия жила в монастыре со всеми привычными удобствами, как в доме отдыха.
В общем, славословная братия имела все основания скрывать за высоким глухим забором свой быт от посторонних взглядов. Даже ограниченное сознание истово верующих людей типа старушки рано или поздно могло задаться вопросом, почему священники на словах проповедуют смирение, бескорыстие и трудолюбие, а на деле ведут жизнь богатых бездельников.
Старая дорога, на которой я оказался по другую сторону забора, уже успела зарасти травой. Пешеходный деревянный мостик через ручей подгнил и покосился. Но на противоположной стороне я видел хорошую асфальтированную дорогу, ведущую от въезда на территорию монастыря к коттеджам. Четырехметровый бетонный забор вдалеке казался грязно-серой веревкой, исчезавшей за деревьями далекой рощи.
Я подумал, что мягкая земля, на которой стоял забор, служила не слишком надежным основанием для фундамента. Вероятность того, что забор рано или поздно рухнет, была велика. И я мог бы немного ускорить этот процесс.
Повинуясь моей воле, бетонные плиты начали падать внутрь монастырской территории одна за другой, как домино. Через несколько минут вокруг монастыря образовалась дорога из поваленных бетонных плит.
Я вывел старушку из майи, внушив ей забыть нашу встречу и не видеть меня, стоящего в нескольких шагах по другую сторону упавшего забора.
Но старушка и не смотрела в мою сторону. Она, все так же часто моргая, озирала открывшийся перед ней простор и дорогу, хотя и покрытую пожухлой осенней травой, но все же прямую и удобную для ходьбы.
— Монастырская оградка рухнула! Ишь ты, напасть-то какая! — с искренним горем воскликнула старушка. — Ну, да ничего, с божьей помощью благословенная славословная братия все восстановит. Да и мы всем миром поможем поставить оградку!
Старушка сотворила треугольник перед своим лицом и зашагала по протоптанной узкой тропинке вокруг упавшего забора.
А я пошел прямо, по старой короткой дороге. Вблизи мост через ручей оказался крепче, чем выглядел издалека, так что я прошел по нему, даже не прибегая к магии. Приближаясь к храму и коттеджам, я увидел монастырскую братию, выбежавшую из своих домов и мечущуюся из стороны в сторону. Падение всего забора вызвало легкую панику и неразбериху. Одни предлагали немедленно звонить строителям и требовать восстановления забора по гарантии. Другие говорили о необходимости возведения нового забора с помощью других строительных фирм. На меня никто не обращал внимания. Монахи были слишком заняты решением проблем собственного удобства и благополучия. Знание названий множества строительных фирм свидетельствовало о том, что к обустройству своего комфортабельного быта славословная братия относилась очень серьезно.
Магию мне пришлось применить только тогда, когда я проходил мимо въезда в монастырь. Возле ворот находился пункт охраны. Несмотря на падение забора, два пожилых охранника в черной форменной одежде по-прежнему стояли возле лежащих на земле ворот. Они обязаны были ограничивать передвижение людей, не допускать их прохода и проезда по вверенной территории. И даже теперь, когда их служба до восстановления забора потеряла смысл, они твердо стояли на посту.
Пройдя незамеченным мимо охранников, я пошел в Калиткино по хорошей асфальтированной дороге. Дорога шла через лес, и вскоре за деревьями я увидел первые дома. Вступив на улицу поселка, я с разочарованием отметил, что совершенно не узнаю и не вспоминаю местность, где прошло мое детство. Впрочем, вполне возможно, это было связано со значительными изменениями в самом поселке. В отличие от типичных колосских Перебежек, состоящих из одноэтажных, потемневших от времени бревенчатых домиков с маленькими окнами и покосившимися крышами, Калиткино было застроено вполне современными домами, лишь немного уступавшими по комфортабельности монастырским коттеджам. По обеим сторонам центральной дороги располагались магазины с большими стеклянными витринами. Если в Перебежках жили одни только люди, великоколоссы, то в Калиткино возле нескольких домов я увидел боблинов. И, разумеется, в магазинах торговали тоже они.
Может быть, близость богатого монастыря и хорошая дорога способствовали развитию поселка и превращению его в маленький городок? Что же, в таком случае, было выстроено на месте дома моих родителей? Вряд ли деловые боблины допустили бы, чтобы в благополучном поселке остался заброшенный, незаселенный участок земли.
Я шел по центральной улице и читал на вывесках названия боковых улочек: «Ручейная», «Заячья», «Садовая»… Стоп! Садовая, дом 5 — это адрес моего дома.
Я свернул на боковую грунтовую улицу и пошел по левой стороне, вдоль участков с нечетными номерами. Вот забор дома номер один: наполовину кирпичный, наполовину из кованой металлической решетки. Вот забор дома номер три: глухой дощатый, выше человеческого роста, выкрашенный в зеленый цвет. А вот… а вот покосившийся, местами разрушенный, заборчик из редкого штакетника высотой по колено. За забором — одичавший, заброшенный сад. Сквозь голые ветви кустов и деревьев хорошо видны развалины дома. Первый кирпичный этаж сохранился еще неплохо, хотя часть стены между двумя окнами была разломана, стекла в окнах разбиты, а входная дверь отсутствовала. А вот второй этаж был разрушен почти полностью. Несколько почерневших, обугленных бревен торчали в разные стороны, словно ветки, выбившиеся из птичьего гнезда. И только единственная оставшаяся пара стропил пустым треугольником обозначала очертания бывшей крыши.
Увиденное в сочетании с картинкой, нарисованной тетей Викой, помогло мне живо представить, как выглядел дом раньше, до нападения истребителей магов, до взрыва. Тетя Вика не изобразила окружавшего дом сада, и теперь, когда я соберусь открыть дверь во времени, мне надо будет сделать необходимые корректировки. Уже одно это сделало мое посещение родительского дома не бессмысленным. Единственное, что меня смущало — это полное отсутствие каких-либо воспоминаний о том времени, когда я здесь жил.
Не меня скорости шага, я прошел мимо забора родного дома. Следующий участок был огорожен плотным высоким штакетником, сквозь который на улицу выбивались ветки колючих кустов. Да и другие дома на улице имели все внешние признаки преуспевания.
Я дошел до конца улицы, все мои органы чувств были до предела обострены. Истребители магов знали, кто я, и потому могли устроить засаду возле дома моих родителей в расчете на то, что я рано или поздно здесь появлюсь. Успокаивало меня только то, что в Колосии я не показывался уже два месяца. Если истребители магов или ученые из КОЛО устраивали здесь засады во время моего предыдущего довольно шумного появления, то потом, не дождавшись меня, они могли их убрать. Хотя… ведь послали же истребители магов оборотней за мной на Землю спустя десять лет. Значит, они ничего не забывали.
Осмотр и магическое прощупывание домов вдоль улицы показало, что ни в одном из них нет вооруженных или хотя бы просто подозрительных существ. Женщины занимались хозяйственными делами, маленькие дети играли. Большинство домов сейчас пустовало, так как их хозяева ушли на работу, а дети — в школу.
В конце улицы, выходившей прямо на распаханное поле, я развернулся и пошел в обратном направлении, еще раз проверяя и перепроверяя окружавшее мой дом пространство. Поравнявшись с одним из проломов в заборе, я легко скользнул в сад. Опавшие листья и засохшая трава зашуршали у меня под ногами. Возле дома не было видно никаких следов пребывания людей, боблинов или оборотней. Или же эти следы были хорошо замаскированы.
Я осторожно приблизился к входу в дом, но мои опасения пока не подтверждались. Я не обнаружил ни ловушек, ни следящих устройств. Их не было ни вокруг дома, ни внутри его. Собственно, сам дом можно было считать одной большой естественной ловушкой. Деревянный пол из толстых досок теперь во многих местах провалился, бревна и стропила на крыше еле-еле держались и могли рухнуть в любой момент. В общем, вход в дом сам по себе был довольно рискован. Может быть, именно поэтому истребители магов, если они тут побывали, не оставили внутри никаких сюрпризов.
