Владимир Добряков - Час совы
— А из какой она Фазы?
— Время знает. Судя по одежде и прическе, это обычная городская девушка конца семидесятых, начала восьмидесятых годов XX столетия. Студентка, продавщица, швея-мотористка. Хотя, судя по рукам, она скорее всего, из первых, то есть студентка или продавщица.
— А давай проверим сумочку. Может быть, что и узнаем, — предлагает Лена.
— Благодарю покорно. Проверяй сама.
— А почему именно я? — удивляется Лена.
— Мало ли какие там могут быть интимные женские секреты.
Лена решительно открывает красную сумочку. Я пожимаю плечами и иду переодеваться. Переодевшись в спортивный комбинезон, я заодно прибираю на место оружие. Когда я возвращаюсь, Лена тоже уже переоделась. Она в бледно-голубом домашнем брючном костюме, наподобие пижамы, и в тапочках. На столе разложено содержимое сумочки.
— Ты был прав. Она — студентка. К тому же, твоя землячка.
— Русская?
— Более того, москвичка.
Лена протягивает мне студенческий билет. Читаю: «Московское Высшее Техническое Училище имени Баумана. Студентка II курса Гордеева Наталья Павловна». А вот год весьма необычный: 74352. Гм! Что за летоисчисление? Бросаю взгляд на стол. Стандартный девичий набор. Расческа, патрон губной помады, пудреница, польские духи. Что еще? Кошелёк, в нём двенадцать рублей с мелочью. Два использованных билета в кинотеатр «Зарядье». Квартальный билет на метро и автобус. Три тетради. Просматриваю их. Это — конспекты: астрономия, дискретная математика и программирование.
— Что ж, я был прав. Время её я определил довольно точно. А эта пятизначная дата ничего не значит.
— Откуда такая уверенность?
Я протягиваю Лене конспект по программированию.
— У них ещё в разгаре эпоха Алгола.
— Хм? Действительно. Ну, а относительно женских интимностей ты как в воду глядел.
Лена достаёт из кармана тонкие белые трусики с кружевной отделкой и маленький флакончик с таблетками.
— Новенькие, — поясняет она, — только что из магазина. А это противозачаточное средство.
— Уложи всё назад. Мы теперь знаем о ней достаточно. А ты не слишком вызывающе оделась? — спрашиваю я, заметив как просвечивают сквозь тонкую ткань груди и ноги моей подруги.
— Нет, — качает Лена головой, — Через три часа будет уже вечер, а такая одежда и такие тона благоприятно действуют на психику. Я специально такое сотворила. Кстати, сегодня твоя очередь готовить ужин. Постарайся, как-никак у нас гостья.
Я согласно киваю и отправляюсь в курятник за яйцами и в морозильник за гусем. Пока жарится гусь, я готовлю салат из свежих овощей. Потом занимаюсь омлетом. За окном уже смеркается, когда я выставляю на стол тарелки, вазочку с парным мёдом и только что сотворённую на Синтезаторе бутылку сухого вина.
Гостья наша всё ещё спит. Лена, учуяв запах готовой дичи и омлета, потягивается и встаёт от компьютера. Она подходит к столу, придирчиво осматривает его. Затем суёт свой нос в отделение очага, где в горячем виде над углями «доходят» омлет и гусь. Удовлетворённо хмыкнув, Лена подходит к спящей Наташе Гордеевой. С минуту она смотрит на неё и прислушивается к её дыханию. Убедившись, что её состояние в норме, Лена берёт девушку за руку:
— Наташа, — негромко говорит она, — Пора вставать.
Девушка сразу, словно она и не спала, а только притворялась, открывает глаза и резко встаёт. Лена, не отпуская её руки, присаживается рядом.
— Где я? — тихим, но напряженным голосом спрашивает девушка, — Кто вы такие?
— Не бойся, пожалуйста, — Лена кладёт руку ей на плечо, — Мы тебе ничего плохого не сделаем. Мы — твои друзья.
— Друзья? Я не знаю вас.
— Теперь узнаешь. Его зовут Андрей, а меня Лена.
— Но где я?
— Не всё сразу. Скажу только одно: тебя занесло довольно-таки далеко от дома. Но ты не должна ничего опасаться. Здесь тебе ничто не грозит. И, пожалуйста, не смотри на нас так настороженно. Мы не имеем никакого отношения к тому, как ты здесь оказалась. Просто мы нашли тебя в лесу и привели сюда.
— Но если вы мне не враги, то отпустите меня и покажите дорогу, я хочу домой.
— Боюсь, что домой тебе попасть сейчас будет очень не просто. Мы даже не знаем толком, где твой дом, в какую сторону тебе идти.
— Я живу в Москве, на…
— Не торопись. До Москвы отсюда, пожалуй, дальше чем от Нью-Йорка. Давай лучше, поужинаем и за ужином обо всём поговорим. Ты ведь, наверное, проголодалась? Не стесняйся, вижу это по твоему лицу. Да даже если ты и не очень голодная; ручаюсь, едва ты сядешь за стол, как аппетит схватит тебя за горло железной хваткой. Андрей у нас превосходный кулинар.
Я почтительно кланяюсь и шаркаю ножкой. Улыбка впервые озаряет лицо девушки. У неё очень красивая улыбка. Почти как у Старого Волка. Она согласно кивает, надевает туфельки и в сопровождении Лены идёт к столу. Подождав, пока они усядутся, я снимаю с салатницы крышку, наливаю в стаканы вина и присаживаюсь сам.
— Ну, — Лена поднимает свой стакан, — За встречу!
Наташа с опаской смотрит на вино, но Лена успокаивает её:
— Не бойся, пей. Это лёгкое сухое вино. Тебе после такой нервной встряски выпить просто необходимо. Это я тебе как врач говорю.
Наташа снова улыбается своей чудесной улыбкой и делает два глоточка.
— Чудненько! — хвалит её Лена и накладывает ей салата. — Ешь, это всё только что с грядки. Давай договоримся так: сначала ты ответишь на наши вопросы, а потом мы расскажем тебе обо всём.
— А что это будут за вопросы? — настороженно спрашивает Наташа, опуская вилку.
— Только самого простого и невинного характера. Никакие твои секреты и тайны нам не нужны, — заверяю я её. — Так же нас совершенно не интересует, чем занимаются твои родители.
Мне пришло в голову, что у студентки Бауманского училища, и отец может работать в каком-нибудь сверхсекретном ящике. Девушка может подумать, что её похитили с целью подобраться к её отцу.
— Наташа, — продолжаю я, — Ты хочешь вернуться домой. Но для того, чтобы мы попытались помочь тебе это сделать, нам надо кое-что узнать. Прежде всего, нам надо знать, как ты попала в этот лес? Что этому предшествовало? Вспомни всё до мельчайших подробностей.
— Я шла… — начинает она и вдруг настораживается, — А откуда вы знаете, как меня зовут?
— Это написано в твоём студенческом билете. Извини, мы посмотрели, пока ты спала.
— А! — понимающе кивает Наташа, — А я-то подумала…
— Ты неправильно подумала, — улыбаюсь я, — Давай вернёмся к твоему появлению в лесу.
— Так вот. После занятий я со своим товарищем немного погуляла по городу.
— Что это за товарищ, давно ты его знаешь?
— Его зовут Толя. Он учится в нашем училище на пятом курсе. Уже отслужил в армии. А знаю я его лет десять. Он живёт в соседнем дворе.
— Хорошо. Дальше?
— Мы сходили в кино, и он проводил меня до нашей станции метро. Там мы расстались. Он по вечерам подрабатывает и поехал на работу. А я поехала домой. От автобусной остановки до моего дома — два квартала. Всё было нормально, но перед самым своим домом я заметила Игоря с компанией.
— Что это за Игорь?
— Мой бывший одноклассник. Он живёт в соседнем подъезде. Когда-то мы дружили. Но после школы он связался с компанией, в которой были два неприятных типа. Один из них недавно вернулся из заключения. Игорь стал с ними часто выпивать, и в пьяном виде они приставали ко всем, особенно к женщинам. Ну, а мне, особенно после того, как я стала встречаться с Толей, он вообще проходу не давал. Естественно, я не хотела с ними встречаться.
— Что же ты сделала?
— Дорожка к нашему дому проходит мимо скверика с густыми кустами. Если пройти по скверу, то с дорожки тебя не будет видно, а ты можешь выйти к дому с другой стороны. Я свернула в сквер и пошла по тропинке. Дошла до прохода между кустами, откуда можно выйти почти к моему подъезду…
— Ты не обратила внимания, там не было ничего странного?
— Да. Были уже сумерки, но фонари ещё не горели. А вот тропинка между кустами была освещена неизвестно чем.
— Каким светом?
— Таким призрачным, желтоватым. Словно кто-то издалека освещал её фонариком.
— Дальше?
— А дальше всё. Я прошла между кустами, но вместо своего двора оказалась в каком-то лесу. Это было странно и страшно. Я испугалась, заметалась во все стороны, потом…
— Всё, — прерываю я Наташу, заметив, как её голос начинает дрожать, — Дальше мы уже знаем. Давай ещё выпьем, доедим салат, и я буду угощать вас омлетом с ветчиной и зеленью.
— Ну, что скажешь? — спрашивает Лена.
— Я думаю, ты и сама уже поняла. Классический спонтанный переход, порождённый деятельностью ЧВП.
— Верно. Только мне кажется, что поскольку она оказалась именно здесь, этот переход имеет отношение к делам Старого Волка.
— Вряд ли, — возражаю я, немного подумав, — Помнишь, он говорил, что этот переход изредка открывается произвольно, и он не может контролировать, куда именно он откроется.
