Виктор Глумов - Чистилище. Живой
Вороны, которые кружили на уровне пятого этажа, будто ждали этой команды и устремились на чистых. К этому моменту Андрей забежал в подъезд и выглядывал оттуда. Обзор ему загораживала будка грузовика.
– Ааа, отступаем к машинам! По машинам! Вызывай подмогу, их слишком много!
Как далеко колонна уехала от бункера, Андрей не знал. Но он не сомневался, что максимум через десять минут все чистые будут здесь. Потому надо сваливать, и чем скорее, тем лучше. Но у него руки связаны. Может, подняться на пятый этаж и попросить, чтобы стрелок-зар освободил его?
Почему бы нет?
По закопченной лестнице, поросшей белым грибком и плесенью, он начал подъем. Дверь на третий этаж была заколочена крест-накрест трухлявыми досками. На четвертом он запыхался, голова закружилась так, что пришлось упереться руками в бедра. Отдышавшись, пошел дальше.
Вместо небольшого уютного подъезда здесь был длинный коридор, как в больнице. Правое крыло горело так, что огонь съел даже двери и пол. Зато левое более-менее сохранилось. Переступая через ржавые консервные банки, пакеты, доски, Андрей направился вперед, и тут из дальней квартиры выскочила русоволосая женщина в грязном пальто до пят. Ойкнула, прицелилась в Андрея из дробовика.
Он прокричал, стараясь перекрыть автоматные очереди:
– Я бы поднял руки, но не могу.
Из дверного проема в двух метрах высунулся парень, тоже прицелился. Потом опустил двустволку:
– Ты кто вообще?
– Беглец. Сбежал от чистых.
Похоже, парень поверил.
– И чего ты хочешь?
– Чтоб вы развязали мне руки, потом я просто уйду.
– А если ты вздумаешь нас грабить? – с недоверием спросила женщина.
Она подошла ближе. Совсем молоденькая, лет шестнадцать-семнадцать. И уже беременная – круглится живот под пальто.
– Он будет развязывать, а ты – целиться. Если дернусь, пристрелишь. – Не давая им размышлять, Андрей повернулся спиной к парню. – Давай развязывай.
Удивительно, но парень подчинился. Андрей ощутил, что узел ослаб, и опустил руки. Его толкнули в спину.
– Теперь уходи, – скомандовал парень.
– Спасибо, – сказал Андрей, не оборачиваясь, выскочил на лестничную клетку.
Проблема устранилась, и теперь он воспринимал реальность адекватно. Сперва следует изучить обстановку. Приблизившись к окну, он выглянул на дорогу, где кипел бой. Три машины чистых: два бронетранспортера и «мотолыга» уезжали. Над колонной с диким клекотом носилась стая ворон.
– Мутанты вам в помощь, – злорадно улыбнулся Андрей, сбежал на первый этаж, закатывая рукава и раздумывая, где найти оружие, одежду, холодно же. И нос к носу столкнулся с чистым. Враг прицелился из пистолета:
– Не стреляй, это я, Карен, я ранен.
Андрей заметил, что его рука с пистолетом дрожит, вторая, правая, висит плетью.
– Мне нечем стрелять, – проговорил он. – Я безоружен.
Чистый облегченно выдохнул, стянул противогаз. Карен был совсем не похож на армянина: узкое бледное лицо, грустные воловьи глаза и русые волосы.
– Как же я давно мечтал об этом моменте! – Он рассмеялся, запрокинул голову, но небо затянуло тучами.
Подходить к нему Андрей не рисковал: а вдруг он разыгрывает друга и при возможности попытается вырубить, чтобы потом сдать своему анклаву? Это легко проверить, разыграв наивность и подставившись.
– Дай осмотрю твою рану.
Он шагнул к Карену, сел на корточки так, чтобы недавнему чистому было удобно ударить его по голове, а сам был начеку, следил за ним боковым зрением.
– Ерунда, я наложил жгут. Наверное, ты не веришь мне, а зря. Знаешь, что чистые делают с коллегами, которые недавно заразились?
Андрей встал, посмотрел на него другими глазами. Высокий, сильный, молодой. У него есть пистолет. Все-таки вдвоем проще прорываться.
– Убивают. А я еще пожить хочу. Хоть двадцать минут… Вдруг я сразу мутирую, а?
– Как думаешь, насколько я ценен? Будут ли они ради меня рисковать?
– Еще как будут, – с готовностью ответил Карен. Похоже, он и правда не помышлял о том, чтобы сдать Андрея. Да и раньше в его словах проскальзывала тоска по жизни на поверхности.
Молча вышли из подъезда и двинулись вдоль длинной пятиэтажки. Зары преследовали чистых, и беглецами никто не интересовался.
– Где мы находимся? – поинтересовался Андрей.
– Южное Медведково.
Спрятавшись за ржавеющей у обочины маршрутки, Андрей смотрел на горящий танк и вспоминал, как добраться в Мытищи и сколько на пути водоемов, а следовательно – мостов.
– Дня два ходу, если дождь не пойдет.
– А куда мы идем? – спросил Карен.
– Ко мне на базу.
– Где это географически?
– За Мытищами, в лесу.
– В лесу, – мечтательно протянул Карен. – Кайф!
– Ты лучше вспомни, сколько нам предстоит преодолеть мостов. В Мытищах у меня броневик, уже проще.
Перебежали к торговому павильону с разбитым стеклом и проломленной крышей, еще белому, но уже в пятнах ржавчины.
– Хочу жить в лесу! – воскликнул Карен. – Я ведь из поселка, в своем доме вырос и очень тоскую по природе. И пусть я проживу два или три года, но это будет настоящая жизнь, а не жалкое прозябание в вечном страхе. У вас в селе еще осталось место?
– Для тебя найдем, – ответил Андрей.
– Йо-хо! Даже если полгода проживу, оно того стоило.
– А ты на родине был? Говорят, там горы сказочные…
Карен расхохотался:
– Я не армянин, меня так мама назвала в честь своей первой любви. Костюм лючши снять, да? Заражёный нас убьет, брат! Подумать, что ми чистый.
Пока он шутил, подбадривая себя, Андрей думал о том, что они замерзнут, если не найдут во что переодеться. У него есть хоть смирительная рубашка, Карен, наверное, вообще в трико. Придется одеждой разживаться по ходу дела. А вот с оружием беда… Он глянул на дымящийся танк позади, высунулся из-за ларька и рванул к месту побоища, надеясь, что чистые не стали забирать товарищей с поля боя и кое-какое оружие завалялось.
Он уже присмотрел чистого с простреленной грудной клеткой, с ТТ в руке, но наперерез уже мчался молодой парнишка с дробовиком.
– Прикрывай! – крикнул Андрей Карену и прыгнул к чистому.
Карен выстрелил, и парень залег, клацая затвором. Лежа на трупе, Андрей забрал пистолет, обыскал подсумок и забрал два магазина. Так же по-пластунски пополз в укрытие. Сел, привалившись к металлопластику, проверил магазины: полные. И то хлеб. С ТТ все же поспокойнее.
– А ну стоять, сволочь! – крикнул парень и шмальнул картечью.
– Уходим, – распорядился Андрей. – Прикрываем друг друга. Сначала я иду, ты стреляешь, потом наоборот. Патроны экономь.
Карен кивнул, и Андрей побежал к следующей пятиэтажке, спрятался в подъезде, подождал Карена. Никто в них не стрелял. Дальше пошли пешком, посекундно оглядываясь.
