Антон Демченко - Небесный артефактор
И я таки вспомнил. Осинины… Вертихвостка… Зимний бал… Злопамятный братец. Долгих!
Глава 2
Гениальность генералов – миф или реальность?
— У меня есть новости, — проговорил Владимир, даже не пытаясь упасть в кресло для посетителей стоящее у торца стола в кабинете его младшего брата. Никанор терпеть не мог долгих бесед ни о чём во время работы, а потому, кресла для посетителей, чей статус позволял им сидеть в присутствии полицмейстера Новгорода, были сделаны так, чтобы устроиться в них с удобством было просто невозможно, что волшебным образом влияло на планы гостей. И как-то так получалось, что заходя в кабинет полицмейстера, располагающие всем временем Вселенной визитёры, планировавшие потратить толику этого богатства на полную намёков и экивоков беседу в лучших традициях света, уже через пять минут ёрзанья в тесном, жутко неудобном кресле, то и дело врезающимся непонятно откуда взявшимися острыми углами во все доступные части тела, резко сокращали время визита до минимально возможного, и начинали говорить чётко, толково и исключительно по делу, что, разумеется, не могло не радовать вечно занятого хозяина кабинета.
Владимир Игоревич был прекрасно осведомлён об этой маленькой хитрости своего младшего брата, и предложенное им кресло просто проигнорировал, с удобством устроившись на широком подоконнике. Никанор печально вздохнул. Против семьи, финт с креслом давно показал свою бессмысленность. Почему? Ну а кто ещё, кроме близких, может позволить себе такое нарушение этикета в присутствии целого генерала и главы столичной полиции? Правда, был ещё отец, тоже весьма близкий человек. Но, в свои чрезвычайно редкие визиты, Игорь Стоянович предпочитал занимать место хозяина кабинета, и тогда подоконник оккупировал уже сам Никанор, чтоб не затевать возни с заменой "поторапливающего" кресла на какое-то иное. Благо, отец снисходительно относился к нарушениям этикета в "домашней" обстановке.
— Никанор, ты меня слушаешь? — окликнул брата Владимир. Тот кивнул.
— У тебя есть новости. И? — проговорил молодой генерал. Действительно, молодой. Двадцать семь лет всего. Карьера достойная зависти… и кривотолков. Ну, не объяснишь же каждому, что Никанор Игоревич ещё в четырнадцать лет получил диплом бакалавра права, а по написанным им учебникам криминалистики уже пять лет как учатся будущие коллеги. Семья? Да, семья помогла. Но разве это не пошло на пользу делу? И лучше было бы, если бы в этом кабинете сидел какой-нибудь напыщенный отпрыск-самодур одной из "лучших фамилий", ни ухом ни рылом не понимающий в сложном деле поддержания порядка в городе и только и умеющий, что важно надувать губы и вещать банальности! Вот уж вряд ли.
Владимир взглянул на вновь ушедшего в себя брата и, вздохнув, заговорил, ни на секунду не сомневаясь, что младший прекрасно его слышит и понимает. Просто, как и все гении, Никанор эксцентричен. К этому нужно просто привыкнуть, либо просто прекратить общение и забыть о существовании некоего Никанора Игоревича. Владимир привык.
Стоило капитану "Феникса" умолкнуть, как его брат ожил. Издав что-то среднее между шипением и фырканьем, полицмейстер крутанул рукой в неопределённом жесте и весело взглянул на брата.
— А я ведь сразу предлагал позволить мне переговорить с Завидичами, — обвиняюще ткнув указательным пальцем в грудь Владимира, произнёс Никанор. Старший брат только покаянно вздохнул и развёл руками. Генерал удовлётворённо покивал. — Вот-вот. Сколько раз тебе батя говорил, чтоб ты слушался моих советов, а ты…
— И ты туда же! Мне отец уже плешь проел, — скис Владимир.
— Ладно. Значит, Долгих, да? Всё же я оказался прав, — по губам полицмейстера скользнула довольная улыбка и он вновь ушёл в себя, но не прошло и минуты, как Никанор встрепенулся. — Проверим. Фамилии купцов отказавшихся работать с Завидичами ты принёс?
— Конечно, — листок почтовой бумаги скользнул на стол генерала. Тот улыбнулся.
— Вот и славненько, есть у меня пара человек, без мыла в душу влезут. Их и отправлю в гости к фигурантам… Чую, их выбрык, выходка из той же серии, что и подрыв склада. Кстати, надо будет поторопить следователя, что-то он затянул с дознанием по этому делу. М-да… Ладно. Будут ещё новости, заходи. И передай отцу, что в воскресенье я буду к обеду, — проговорил Никанор, поднимая трубку телефона. Владимир испустил долгий вздох, возвёл очи горе и, покачав головой, направился к выходу. Ох уж эта эксцентричность гениев… Удивительно, как Никанор при его наплевательском отношении даже к минимально обязательным правилам хорошего тона, ещё ни разу не нарвался из-за своей грубости на дуэль? Впрочем, и слава богу. Вполне достаточно того, что он с периодичностью раз в полгода нарывается на поединки из-за своей любвеобильности. Гений… жениться ему надо. Хм… а что? Подобрать невесту, красивую, на дурнушку брат и не взглянет, а опыт увиливания от венца у него огромный. Умную, дурочки ему интересны только, хм… в горизонтальном положении. И непременно сильную, чтоб держала гения в ежовых рукавицах… И сестрица будет рада, перестанет переживать за "Никки". Хорошая идея, надо обдумать.
* * *Как всё просто, оказывается. И германцы ни при чём. Я взвесил на ладони прочитанный отчёт полиции, полчаса назад принесённый Владимиром, не поленившимся разыскать меня на берегу полюбившего пруда в имении его семьи, где я устроился, чтобы отдохнуть и немного поиграть с Ветром. Хорошо, хоть сегодня воскресный день и у меня выдалось свободное время. А то, в последние три недели у меня было не так много возможностей, чтобы вволю побездельничать. Всё время отнимала мастерская, за делами в которой мне приходилось приглядывать почти постоянно. А тут ещё иски к бывшим поставщикам… И как только дядька Мирон управлялся со всем этим хозяйством в одиночку? Я-то уже начал подумывать о временном найме хотя бы пары помощников! А что делать? Врачи обещают выписать опекуна не раньше, чем через две-три недели, точнее, перевести на домашнее излечение, которое должно продлиться по самым оптимистичным прогнозам, не менее месяца. А до тех пор, мягкий постельный режим, короткие прогулки и минимум нагрузок. Какое уж тут управление мастерской!
Но Долгих! Какая, всё же, мразь, а… Ну, узнал ты, что твой недруг завёл собственное дело, ну хочешь ты ему пакость сделать, людей-то зачем калечить? При чём здесь мастера? Сволочь злопамятная!
Ладно, допустим, захотелось тебе зрелища, ну так взорвал бы ночью всю мастерскую разом… Уж всяко, на зарево пожара народу бы полюбоваться набежало немеряно. Благо, рядом аж два села расположены. Урод. Мог бы и затеей с поставщиками ограничиться, шантаж, конечно, дело грязное, но уж точно лучше, чем взрыв складов посреди рабочего дня. И ведь саму мастерскую не тронул! Вроде как разрешил ещё потрепыхаться, или удовольствие растягивает…
