Антон Демченко - Небесный артефактор
И опять тот же вопрос: верить – не верить…
Часть V
НИКАКОГО БИЗНЕСА, ГОСПОДА, ТОЛЬКО ЛИЧНОЕ
Глава 1
Большие мелочи
Двухнедельной давности беседа с Несдиничем и его секретарём, закончилась не очень-то приятной для меня лично, но вполне мирной договорённостью. А именно, я остаюсь в Новгороде, под надзором филеров седьмого департамента и продолжаю заниматься восстановлением мастерской, стараясь поменьше "светиться" в ней самой и палате дядьки Мирона. Но сразу по окончании аврала, безропотно возвращаюсь в Китеж, под охрану комендатуры. Уж не знаю, решил ли контр-адмирал продолжать ловлю на живца, или на его решение повлиял тот факт, что Гюрятиничи частично осведомлены о происходящем и могут начать задавать нежелательные вопросы, если я вдруг брошу всё и вернусь в парящий город, но… мы договорились.
А у меня прибавилось головной боли. После недолгого размышления, я пришёл к выводу, что "географам" действительно не было смысла устраивать мне обломы с контрагентами. Это, всё равно, что палить из пушки по воробьям! Но из этого умозаключения следовало, что созданием проблемы с поставками нужных деталей и сырья для производства, организовал кто-то другой. Может быть, это были всё те же пресловутые германцы? А что? Вполне возможно. Чем больше времени я проведу в Новгороде, улаживая проблемы с мастерскими, тем больше у них будет простора для действий. Чем не вариант?
Но были за эти две недели и хорошие новости. Сначала, Владимир Игоревич смог решить вопрос с сорванными поставками, правда, пришлось заключать контракты с совсем другими поставщиками, и по чуть более высоким ценам, зато была гарантия, что они не пойдут на попятную, как тот же Амбарцумов. А там и временный склад подоспел, так что, спустя четыре дня после встречи с Несдиничем, мастерские, наконец, смогли выйти на режим, и теперь уверенно нагоняют отставание в производстве арт-приборов по уже заключённым договорам, благо, те же Гюрятиничи согласились чуть сдвинуть сроки получения причитающейся им доли продукции.
Ну и последней по времени, но отнюдь не по значению, стала позавчерашняя новость – дядька Мирон наконец пришёл в себя. А на следующий день, то есть, вчера, лечащий врач объявил, что "в состоянии пациента просматривается отчётливая положительная динамика". Это было, когда один санитаров попытался подложить дядьке Мирону "утку", а тот, внезапно открыв глаза, послал бедолагу, да таким загибом, что опешивший санитар не сумел вовремя распознать в движениях пациента попытку встать. Нет, он быстро опомнился, и уложил моего опекуна обратно в кровать, но при этом получил ещё один, ничуть не меньший "заряд бодрости". После чего, убежал жаловаться на ожившего, по его собственному выражению, "комика", дежурному врачу.
Впрочем, нет. Была ещё одна новость, просто потерявшаяся на фоне возвращения в этот мир моего опекуна. Нам пришла оплата за последние три штурманских стола, установленных в июне месяце на мониторах Ладожской флотилии. Приборы, наконец, прошли все испытания, и Адмиралтейство закрыло контракт. Тень финансовой дыры, все эти две недели трепавшая мне нервы, испарилась, как будто её и вовсе не было, и я смог облегчённо вздохнуть. Но, это было уже после того, как я справился с радостью от известий из госпиталя. В общем, это были очень даже неплохие две недели. И плевать на Несдинича с его шпионскими играми и усиленно гадящими германцами. Первый, вроде бы как перестал доставать своими требованиями, а вторым теперь будет гораздо сложнее сотворить какую-нибудь пакость, поскольку мастерские находятся под круглосуточной охраной, у палаты дядьки Мирона постоянно дежурят два мордоворота, а мы с Хельгой выбираемся из имения Гюрятиничей только для вылазок в госпиталь, на завод… или, чтобы потренироваться в управлении "Муреной", правда, пока только в режиме "селёдки", ха! Почти каламбур.
Нет, не то чтобы я опасался чьих-то любопытных глаз или не доверял Хельге и Ярику. Просто, мне очень хотелось показать возможности моего дирижабля сразу обоим Завидичам. Тщеславие? Может быть. Но с другой стороны, я имею полное право гордиться результатом своих трудов, не так ли? Так почему бы и не похвастаться перед теми, кто может их оценить по достоинству? Перед самыми близкими людьми в этом мире… Эх, вот если бы ещё и Алёну удалось вытащить в такой демонстрационный полёт. Конечно, она вряд ли поймёт все тонкости решений, но… я просто соскучился по ней. А выбираться в гости получается крайне редко. Филеры Несдинича постоянно сидят на хвосте, да и германских агентов-"невидимок" не стоит сбрасывать со счетов. Вот и получается, что в беспокойстве о безопасности своей девушки, я вынужден был сократить походы в гости к её семье до минимума. Да и этот самый минимум пришлось так маскировать, что полчаса пешего хода от госпиталя до её дома, превратились в добрых два часа петляний по городу, чтобы отсечь возможных преследователей. В результате, за прошедшие две недели, я смог встретиться с Алёной лишь дважды. Это при том, что к тем же сестрицам Осининым я заглядывал четырежды! Вот, где справедливость, а?
Хотя, если так подумать, то где-то она всё-таки есть, особенно, если самому приложить руки к вопросу её достижения. Так, после разговора со Светланой и Ириной, дружно возмутившимся истории приключившейся с мастерскими, у столь опрометчиво отказавшихся от сотрудничества поставщиков, вроде того же Амбарцумова, начались определённые проблемы. А всего-то и нужно было двум красавицам негромко посокрушаться на очередном приёме о падении нравов в среде нынешнего купечества. Жаль, что неприятности постигшие бедолаг принесли мне лишь моральное удовлетворение. Ни от кого исходила идея отказаться от контрактов, ни личности переговорщиков мне узнать так и не удалось. Правда, и возможности основательно потрясти ушлых купчиков у меня не было. А одними уговорами да расспросами многого не добьёшься. Но может быть у Владимира Игоревича и его людей лучше получится разговорить моих бывших контрагентов? Не знаю. Пока результатов – ноль.
— Кирилл, объясни мне одну вещь, пожалуйста… — тихо попросил Владимир Игоревич, прервав тишину очередной нашей молчаливой прогулки по саду.
— Какую? — остановившись у полюбившегося мне искусственного пруда, я покосился на своего спутника. Уж больно странным тоном он произнёся эти слова.
— Почему, когда мы говорили о расследовании взрыва складов, уже неоднократно, заметь, ни ты, ни Хельга ни разу не упомянули о том, как она узнала о случившемся?
Я недоумённо посмотрел в абсолютно безмятежное лицо Гюрятинича.
