Алекс Орлов - Сокровища наместника
— То… Тогда зачем ты здесь? — спросил колдун, чувствуя, что язык с трудом ему повинуется.
— Затем, что мне нужна твоя услуга.
— Какая?
— Ты должен поискать для меня одного человечка.
— Человечка? Не призрака?
— Да, живого человека.
— Но тогда мне придется заглянуть в эфир.
— Ну и загляни, — пожал плечами Вояджер, отчего звякнули сочленения его стального костюма.
— Заглянуть ты и сам можешь, зачем тебе Фрам?
— Сам я не могу, там меня Ургай поджидает. Ты ведь знаешь, у нас с ним разногласия.
— Но если я выгляну, Вояджер, меня сразу засекут! За мной пришлют морлингов, глостеров, еще кого-нибудь!
От представившейся перспективы у Фрама затряслись руки, а из глаз покатились слезы.
— Уволь меня от этой работы, Вояджер! — заламывая руки, заголосил колдун. — Фрам слабый, Фрама сразу сомнут!
— Заканчивай эту пьесу, колдун, тебе не перехитрить Вояджера, — произнес убийца и сделал к Фраму шаг, от чего содрогнулся весь дом.
— Ладно! — вытянул руку колдун, на лице которого уже не было никаких слез, а только расчет и решительность. — Ладно, Вояджер, ты сказал свои слова, теперь я скажу свои.
109
Колдун свел и развел руки, и перед ним засиял огненный шар размером с большой арбуз. Фрам повторил пасс, и шар увеличился почти вдвое. Он начал потрескивать и рассыпать молнии, некоторые из них устремлялись в сторону Вояджера.
— О, да ты не терял времени даром, Фрам! — произнес Вояджер, как будто поменяв свои намерения. — До каких ворот ты теперь доходишь? До десятых?
Колдун усмехнулся, впрочем, концентрации не потерял, и его шар все так же угрожающе потрескивал.
— Может быть, уже до двенадцатых? — продолжал гадать Вояджер.
— А до четырнадцатых не хочешь?! — воскликнул Фрам и делано расхохотался, пытаясь скопировать смех Вояджера.
— Ну что же, тогда придется преподать тебе урок, — сказал убийца, и по лезвиям его доспехов пробежали фиолетовые искры. Затем он выхватил из ножен меч, и колдун увидел, как заалели кромки оружия.
— Как думаешь, какого уровня этот меч? — спросил Вояджер.
— Не знаю, — ответил Фрам, и его огненный шар дрогнул, а молнии, исходящие от него, укоротились.
— А если я скажу, что семнадцатого, ты поверишь?
— Да, — сказал колдун и сделал два обратных пасса, после чего огненный шар превратился в красную точку и погас. Стало тихо, и Фрам услышал, как гудит меч Вояджера, словно рой потревоженных ос.
— Итак, Фрам, ты окажешь услугу своему бывшему товарищу?
— Ты никогда не был мне товарищем, ты… Ты всегда преследовал свою выгоду.
— А ты свою. Итак, мне вложить меч в ножны?
— Да, я посмотрю в эфире, но что нужно искать?
— Смотри сюда…
Вояджер мечом с огненными кромками нарисовал в воздухе окно, которое тотчас замутилось, на нем заметались какие-то тени, которые вскоре приняли вполне определенные очертания. Фрам разглядел деревья и бегущих людей. Ночь, яркий месяц, гудящие потоки грязной воды и морлингов, тащивших куда-то свои жертвы. Затем, на мгновение, высветилось лицо человека с выпученными глазами, в которых читались и страх, и решимость одновременно.
Окно погасло, и в комнате повисла тишина.
— Ты не дышишь, Вояджер.
— А ты только узнал?
— Я понял, что нужно сделать. Ты хочешь узнать, кто это.
— Это не обязательно, мне важнее знать, где он.
— Полагаю это не твоя прихоть, ты выполняешь заказ Фрейна?
— Еще одно лишнее слово, и я разрублю тебя надвое.
Фрам вздохнул, он как мог оттягивал этот момент почти неконтролируемой болтовней, но все было напрасно. Следовало выполнить требования Вояджера, и тогда, быть может… Впрочем, Фрам решил не загадывать.
Он вздохнул и, подняв глаза, посмотрел на потолок, где сразу возник красноватый вихрь, пока что не слишком заметный, поскольку Фрам только собирался с силами. Заглянуть в эфир было не сложно, но вынести всю ту боль, которую влекло это любопытство, — совсем другое дело. И хорошо, если бы он утолял любопытство собственное, но приходилось бесплатно работать на безжалостного убийцу.
— Ты тянешь время! — рявкнул Вояджер.
— Да-да, я уже начинаю, — сказал Фрам, однако вдруг его обуял страх: что, если Вояджер изрубит его тело, пока он будет в эфире? Но кто тогда расскажет ему, где незнакомец с седыми волосами? Нет, пока Вояджер будет вести себя хорошо. Пока.
Фрам закрыл глаза, воронка завертелась быстрее и начала его засасывать. Еще немного, еще. Вот прошли его голова, плечи, пояс, ноги и — первый удар: злобная горгулья впилась в его плечо и стала бить крыльями, пытаясь вырвать кусок плоти. Фрам вскрикнул, отмахнулся от нее, но тут же привлек еще десяток тварей. Они жили в эфире, словно гиены, поджидая таких одиночек, как он. Фрам стал отмахиваться, вертя головой в поисках заказанного человека и его следов на земле.
— Да где же он! — взвыл Фрам, отбиваясь от наседавших горгулий. Да, он мог ударить по ним, он мог их испепелить, но тогда на вспышку силы явятся монстры покрупнее.
Но и этих тварей все прибывало, и они вновь и вновь вонзали в него зубы. Они рвали его и били крыльями, и он мог не вернуться из эфира, навсегда застряв в мире призраков.
В конце концов Фраму пришлось раскрыться, и он ударил по полчищам визжащих горгулий пассами красного огня.
Он был настолько зол на них, что ударил сильнее, чем нужно, отчего в стороны полетели обугленные кости, обрывки перепончатых крыльев и оторванные головы с оскаленными клыками. Гигантская стая горгулий превратилась в омерзительный мусор, однако этот удар услышали те, кого Фрам совсем не хотел потревожить. Один, другой, третий. Силуэты, похожие на безмолвные столбы, стали проявляться в опасной близости. Эти не довольствовались кусками, любой из них мог проглотить Фрама целиком.
— Есть! — воскликнул он, увидев наконец нужного человека, и нырнул в сужающийся коридор за мгновение до того, как над ним лязгнули гигантские челюсти.
Выскользнув из эфира, Фрам ударился ногами об пол и упал.
Выглядел он скверно, весь в ранах от зубов горгулий, и эти раны дымились, медленно затягиваясь на глазах.
— Что ты узнал? — спросил Вояджер, которому казалось, что он слишком задержался у этого колдуна.
— Сейчас-сейчас, дай отдышаться, — попросил Фрам и попытался подняться.
— Говори! — потребовал Вояджер, поднимая меч, который, в предчувствии работы, загудел громче, и ярче засветились его хищные кромки.
— Мартин! Его зовут Счастливчик Мартин, он отсидел двадцать лет в тюрьме в одиночной камере, а сейчас находится в гостевых комнатах в безымянной гостинице в городке Хорь.
