Кирилл Шарапов - Чужой мир. Пустыня смерти
– Прости.
– Извинения приняты. Там к воротам подъехала машина.
Всеволод быстро достал бинокль. У КПП стоял местный вариант военного внедорожника «Тигр». Из него выбрался среднего роста мужик со светлыми редкими волосами, при появлении которого все сразу вытянулись по струнке. Бур сконцентрировал свое внимание на лице главного – было в нем что-то знакомое. Всеволод усердно рылся в памяти… это лицо было из прошлого, но он так и не смог вспомнить. Через пару минут «шишка» вернулась в машину, и та укатила обратно в город. Пять минут Бур следил за территорией, но ничего не поменялось, никто не кричал, отдавая приказы, не суетились люди, занимая позиции, просто часовые на воротах стали чаще смотреть на провал леса, из которого в скором времени должны были появиться БТР и «Самсон».
– Не беспокойся, – положив руку ему на плечо, сказала Инга, – ничего не изменилось. Они нас ждут с прежними намерениями.
Через пять минут из леса раздался негромкий рокот двигателя, и на прогалину выехал бронетранспортер. А следом за ним «Самсон», за рулем которого сидел Игорь. Бур знаками приказал ему вернуться в БТР, а сам взобрался на освободившееся место.
– Внимание всем – хлебалами не щелкаем, смотрим по сторонам, если что подозрительное, говорим сразу. Вроде бы все в порядке, никакого усиления, никаких маневров, все так и осталось, но… держим ухо востро. Без приказа огня не открывать, только если они начнут первые или продемонстрируют явную враждебность. Все, погнали.
БТР покатил вперед, спускаясь по склону холма и выезжая на остатки дороги. Их заметили почти сразу, грузовик-ворота отъехал в сторону, освобождая путь. Либо все действительно так, как сказал Балаган, либо их заманивают. Хотя смысла особого нет, обе машины колесные, а вон там, на углах, стоят тяжелые ручные пулеметы, точно такие же, как у него над головой. Пары очередей хватит, чтобы их обездвижить, а дальше – только сдаваться, бой в чистом поле с высохшей на солнце травой – верное самоубийство.
– Командир? – раздался обеспокоенный голос Серго из рации, когда до ворот осталось метров пятьдесят.
– Все нормально, давай в ворота, – приказал Бур, – не нарываемся, ведем себя прилично, попросят выйти, выйдем, захотят заглянуть внутрь, пусть смотрят. Но оружие не отдавать.
Чуть в стороне от ворот стоял парень в камке местных спецов, который указал им место для парковки, с ним рядом было всего двое бойцов. Машины остановились, грузовик закрыл въезд. Таранить бесполезно, теперь только вперед, да и то невозможно: через двадцать метров стояли ежи, сваренные из рельсов, пройти можно, но только на минимальной скорости, а за это время из тебя решето сделают.
Встречающий направился к ним, причем без своих бойцов, Всеволод принял это за хороший знак. Заглушив двигатель, он открыл окно.
– Лейтенант Семечкин, попрошу вас выйти из машины, приказ генерала. Хоть вы и гости, но я обязан все досмотреть. Кто у вас главный?
– Всеволод Бураков, я главный, – спустившись по лестнице, представился Бур.
– Наслышан о вас, очень рад знакомству, – вполне искренне заявил лейтенант, пожимая руку.
– Выгружаемся, – крикнул Бур, – машины к осмотру.
Когда из кабины вылезла Инга, лицо лейтенанта побелело, рука рванулась к пистолету, рот открылся для крика.
– Спокойно, – попросил Всеволод, стоящий рядом, – она – не одна из них. Шмотки – просто трофей.
Лейтенант недоверчиво скосил глаза на бывшего морпеха и руку с пистолета не убрал. Рот, правда, закрыл.
– Инга, – представилась девушка самым дружелюбным тоном, на который была способна.
Лейтенант окинул ее взглядом и, видя что ничего страшного не происходит, перестал тискать рукоять пистолета. Он явно не знал, что даже пушки БТРа не брали броню паломниц.
– Рад познакомиться, – наконец произнес он. – Простите мое поведение.
– Не беспокойтесь, я уже привыкла, – отмахнулась девушка, – наверное, надо было все-таки переодеться, но одежка для этой погоды уж больно удобна.
Вскоре к ним присоединились остальные члены отряда. Лейтенант дал отмашку, и парочка бойцов пошла осматривать машины. Они бегло заглянули в кабину «Самсона», окинули взглядом опустевшее нутро бронетранспортера, с фурой грузовика возились чуть дольше, но все равно не больше трех минут. Просто быстро осмотрели коробки, дошли до конца кузова и выпрыгнули наружу.
– Все чисто, лейтенант, больше никого, – доложил старший. – Оружия и продуктов у них завались, хватит на маленькую войну.
– Теперь понятно, почему вы осторожничали, – усмехнулся Семечкин, заглянув в кузов.
– Береженого Бог бережет, – вспомнил поговорку Бур. – Что дальше, лейтенант?
– О вас уже сообщили, просто ждали чуть позже. Подождите пару минут, придет машина сопровождения. Вас хотел видеть генерал Климов.
Теперь Всеволод вспомнил, где он видел крепыша со светлыми волосами. Подполковник Климов, батальон которого зажали боевики в Грозном. Все встало на свои места. Климов вспомнил Бура, или Балаган напомнил. В принципе неважно, кто там кому и что, просто теперь он знал, что опасаться нечего. Тут у них есть друзья.
– Вот и ваш провожатый, – указав на несущийся внедорожник, заметил лейтенант. – Кстати, с чего к вам такое отношение?
Всеволод пожал плечами. Не объяснять же зеленому лейтенанту, который никогда не видел войны, что такое – общность людей, ходивших под смертью. Дверь машины распахнулась, и наружу вывалился Балаган.
– Задание выполнено, командир, – доложил он, – проход свободен, но нас приглашают в гости. Угадай кто?
– Полковник Климов, который стал генералом.
– Скучно с тобой, Сева. Ладно, грузитесь и за нами. Нам тут домик выделили, двор большой, хватит машины поставить. Помыться, побриться, а потом ради нас сервируют стол, будет вся местная власть.
– И с чего нам такая честь?
– Климов – это раз, он прекрасно тебя помнит, кроме того, мы тут первые люди с запада, все хотят услышать о положении дел там, откуда мы пришли.
– Понятно. Народ, давайте по машинам, сегодня у нас разгрузочный день, можете ничего не опасаться, здесь мы среди друзей.
– Ты так доверяешь этому Климову? – спросил профессор, когда все разместились в кабине.
Всеволод кивнул.
– Этот человек в какой-то степени эталон честности и благородства. Наверное, таким и должен быть настоящий офицер. Он последний, от кого я могу ожидать удара в спину.
– А мы? – раздался из рации обиженный голос Карины.
– Ну и присутствующие, – усмехнулся Бур, – хотя, знаете, иногда мировоззрение людей меняется, и лучшие друзья становятся злейшими врагами. А еще хуже, когда они скрывают свою ненависть и ждут удобного момента, чтобы ударить в спину.
