Пауль Локамп - Есть время жить
Военные особенно не церемонились, открыли огонь метров с двухсот. Словно дятел застучал — с ходу изрешетили грузовик; было видно, как одного мужика вообще, в тряпки порвало. Другие бросились бежать, но куда тут убежишь; вздыбились фантанчики пыли — и кушать подано, ещё несколько блюд на завтрак для зомби. Второй джип неторопливо сделал круг вокруг объекта, приблизился к дому. Несколько выстрелов и опять тишина... Серьёзно ребятки окопались. Интересно, а почему военные не здесь базируются, а каждый раз со своей базы приезжают? Ведь было бы удобнее охранять, да и горючее — вещь в наши времена дорогая, чтобы каждый раз через полгорода мотаться. Но ездят солдатики шустро, двадцать минут — и уже здесь. При штурме надо будет этих ребят тормозить на подходе или, как Сашка предлагал, прямо у них на базе, иначе трудно нам придётся. На звуки пулумёта пришёл Линас, заспанный, хмурый, одним словом, лучше не трогать. Посмотрел на происходящее, зевнул и ушёл обратно, спать.
— Слушай, а почему они ездят каждый раз, — спросил я у Сашки, — ведь проще держать машину на объекте.
— Чёрт знает... Может, места внутри мало, или есть что-нибудь такое, что простым воякам видеть не положено. Возьмём объект — узнаем.
— Возьмём... Ты к нему подберись для начала. А когда подберёшься, вскрой. А когда вскроешь...
— Ладно, — отмахнулся он, — понял уже.
Нет, ей-Богу, мне уже надоело здесь бока отлёживать. Вроде всё, что могли, выяснили? Я даже предложил прогуляться в сторону заброшенных ангаров, на что Сашка повертел пальцем у виска и, от греха подальше, сменил меня с дежурства. Нет, ну сами посудите: во-первых, по всем канонам, должен быть какой нибудь подземный ход, по которому можно забраться на этот чёртов объект, не привлекая к себе внимания. Во-вторых, у нас должно быть всё, что только можно представить. От светошумовых гранат кондитерской фабрики «Заря» до ракетной установки «земля-таки-ж-да». А тут? Хрен на блюде, а не ракета. Сон мне перебили, от дежурства отстранили, даже бинокль отобрали, пришлось идти на лестницу, тылы прикрывать. Сижу, а самого смех разбирает, еле сдерживаюсь; ещё этот пулемёт на джипе вспомнил, и мужиков, на тряпочки порванных, так хоть рот затыкай, чтобы в голос не заржать. Сашка пара раз на меня обернулся, глянул так, что сразу серьёзную морду скорчил и ладони вперёд выставил — молчу, мол, молчу... В общем, так весь день и проторчали, до вечера.
Айвар. 2 мая, день.
Лучше бы не видеть, что морф с Николаем сделал. Хотя что он мог сделать — сожрал и всё. За телом вместе со мной поехали Каролис и Альгис. Валерку брать? Ну уж нет, мне одного раза хватило по уши. Да и вчера — спасибо, Каролис успел у этого придурка пистолет выбить, ещё неизвестно, чем бы дело закончилось. Стрелок он хреновый, но с нескольких метров сложно не попасть. И свистел бы я сейчас дыркой на теле, природой не предусмотренной.
Лодку нашли в протоке, никуда она не делась — как застряла в камышах, так и стоит. И Колю нашли, неподалёку, на берегу лежал. То, что он него осталось. Не знаю, как это объяснить, вроде не первого знакомого хороню... Близкими друзьями мы не стали, просто так жизнь сложилась, что рядом жили, а на куски тела смотрю — внутри такая пустота, словно бочка бездонная, не заполнишь. Упаковали останки в мешок; не поверите, человек в полиэтиленовый пакет уместился. Такими раньше в продуктовых магазинах торговали. Был человек — и нет человека.
— Айвар, давай до дороги прогуляемся? — Альгис смотрел на меня серьёзно, словно сто литов в долг просил.
— На какую-такую дорогу? — вытаращился на него я.
— Новую, где мы с Робби в первые дни мародёрили, тут же недалеко...
— Ты что, с ума сошёл?
— Серьёзно. Мне сейчас кого-нибудь убить надо, правду говорю, — он развернулся и пошёл в сторону леса.
— Ты чего, старый, — рванул его за плечо, — не настрелялся ещё?! Нашёл себе забаву, едрёна мать!
— Устал я, ребятки, от всего этого, — Альгис резко сник, словно постарел лет на двадцать, — сколько же можно, вот так людей хоронить! Ведь своего века не прожили, Езус Мария...
К нему подошёл Каролис, глянул в глаза, словно тёмной водой плеснул.
— Альгис, у нас ещё дел немеряно, а на тот свет мы всегда успеем. Идём, — он потянул его за рукав, — идём, говорю, нам ещё обратно плыть. Николая похоронить надо, вечером ребят из города забрать. Пойдём домой, нечего стоять, как фастфуд для морфов.
До дачи Колю не довезли. Отплыли подальше от этого берега, выбрались на широкую полосу пляжа, места красивые — песок, сосны к небу тянутся, там и похоронили. Незачем близким его таким видеть. Альгис, я по губам заметил, молитву прочитал. Правда, Коля не католик, а православный. Хотя какая разница?
Вернулись — опять истерика на всю базу. Мол, куда вы мужа подевали, хочу его видеть, суки, мразь и прочее. Понабрали соседей, на мою голову, их что, из мешка на ощупь доставали!? Пришлось, закусив губу, бороться народными средствами, влепить несколько пощечин — лучшее лекарство против истерики. Женщин Вида увела, травами отпаивать, а я стою посреди двора, как дурак, на руки смотрю, и кажется мне, что Колина кровь с рук никогда не смоется. Валерка, по словам Асты, порывался вещи собрать и уехать куда глаза глядят, идиот. Ну, с ним-то всё понятно, истерик, но жена его, мать? Они-то понимают, что с такими планами — ехать им до первых отморозков! А там, извините, как карта ляжет, хорошо, если просто ограбят. На моё счастье, пришёл Сашкин боец, встряхнул — пора за ребятами ехать. Подумал, сходил к нашей Виде и попросил, пока не вернусь, чтобы за Альгисом присмотрела, мало ли что ему сейчас в голову стрельнуть может? Собрались неторопливо и поехали. Еду, а у самого скулы от бешенства сводит; ведь предлагали людям — давай территорию прочешем, так нет же, собственники долбаные.
Прибыли на точку встречи, аккурат не доезжая полкилометра до объекта. Хороший такой закоулок — нежити почти не видно, есть где машину спрятать. Небольшой дощатый вагончик поблизости, когда-то здесь краской для машин торговали. Бросили хэлпы в эфир, осмотрелись — вроде тихо. Перекурили, а через тридцать минут мужики прибежали. Отдышались и уехали, чего ради тут глаза мозолить?
Роберт. 3 мая, полдень.
Думал, сдохну. Вчера, когда вернулись, Айвар на меня искоса глянул, с Сашкой переговорил, а потом чуть не силком к Альгису уволок и за стол усадил. Выставил закуску немудрёную, шеренгу бутылок, и заставил пить. Мужики, а я и забыл уже, как это — вот так за рюмкой чаю посидеть! Хотя какие там рюмки, поначалу чуть не стаканами пили, без разговоров и тостов. Альгис гитару вытащил, сказал, что зять покойный оставил. Эх, жаль, пальцы огрубели да голос охрип...
Грянул выстрел в тишине,
Взвил воронью стаю,
На войне как на войне —
Иногда стреляют.
Гимнастёрка на спине
Расцвела вдруг буро,
На войне как на войне —
Не все пули — дуры. [99]
Потом, когда немного отпустило — да, говорили о чём-то. О жизни, о прошлом, только о будущем ни слова. Да и чего о нём говорить: живы будем — увидим, а нет, так чего впустую трещать? Долго говорили, уже светать начало, а мы всё трепались. Хорошо, что у Альгиса в доме устроились, иначе бы никому выспаться не дали, голосами своими пьяными. Сейчас уже ничего, а утром было тяжеловато, думал, желудок наизнанку вывернет. Даже не помню, как вырубился, ведь немало укушали. Всё-таки здорово, что здесь не одни, есть кому спину прикрыть, когда совсем плохо...
Считай, половину дня отдохнули, пора и о работе подумать. Так что сегодня опять едем в город. Втроём, но ненадолго, осталось кое-что выяснить про базу военных — и можно засесть за планирование операции. Близко к военным подбираться не обязательно, издали на базу в бинокль глянем. Помню, как она снаружи выглядит, да и бывать у них приходилось, но вдруг что-нибудь забыл или внимания не обратил? По дороге еще к Эдгару заедем — надо достать два грузовика, побольше размерами, пусть своих архангелов озадачит, чтобы присмотрели в городе. Тем более, что эти машины ещё подготовить нужно, но этим Альгис займётся. Вот так, вроде всё по мелочам, но времени на это уходит — мама не горюй. Виду с Астой запрячь, чтобы бутылки собрали, все, которые найдут, а если не хватит — по соседям пройдутся, нам их много понадобится. В общем, если всё пучком, без неожиданностей и накладок, то скоро штурм. Слово-то какое, словно в спину толкают — штурм! К обеду собрались на выезд, Айвар с Сашкой и я вместо корреспондента, с фотоаппаратом наперевес. Пытались шутить, даже комиссар что-то весёлое хмыкнул, про охламонов, которые своими воплями ему спать не давали. Айвар в ответ только ухмылялся, да и я что-то похожее на улыбку изобразил. Отпустило немного. Нельзя постоянно в напряжении жить, еще покойный Николай, царство ему небесное, говорил, может крышу сорвать.
