Лучший из худших - Дашко Дмитрий Николаевич

Двум совсем не товарищам в таких же балахонах было уже не до шевеления. Теперь до меня дошло, что эта одёжка – обманка для тепловизоров. Вот почему нам не удалось никого засечь, пока мужик с гранатомётом не оказался у нас на пути. Парочка мертвецов тоже была вооружена автоматами с диском. Я ни разу не пользовался такими машинками, но вряд ли меня это остановит.

Решив проблему оружия и боеприпасов, я обнаглел ещё сильнее и принялся усеивать пулями пространство, стоя чуть ли не в полный рост. Отстреляв диск, не стал менять его на запасной, а просто поднял с земли второй автомат, навёл его и нажал на спуск. Патронов в каждом из дисков было раза в два больше, чем в рожке штурмовой винтовки, так что удалось отвести душу всласть. Правда, и грохота от аппарата было больше, и я почти оглох, когда опустел и этот «томми».

– День прожит не зря, – улыбнулся я сам себе, когда стало ясно: противников у меня больше нет. Значит, можно приступать к осмотру тел и сбору трофеев.

Лиза подкралась ко мне так внезапно, что я вздрогнул, когда её рука опустилась на моё плечо.

– Не делай так больше, пожалуйста, – попросил я.

– Не буду, – пообещала она. – Но ты можешь не переживать: живых, кроме нас с тобой, не осталось. Я проверила.

– Умничка. – Я показал на поверженные тела: – Знаешь, кто это?

– Не знаю, но догадываюсь, – кивнула она.

– Кто?

– Это не солдаты, не учёные и не мутанты. Других, кроме ушкуйников, здесь не бывает. Вот только странно, что они ввязались с нами в бой, – задумчиво произнесла Лиза.

В этот момент я принялся обшаривать тело одного из мёртвых и довольно быстро нашёл хотя бы частичный ответ на так мучивший нас вопрос. Во внутреннем кармане покойника отыскалась моя фотография, и я даже знал, где она была сделана: судя по планкам с указанием роста на заднем плане, сделали её в полиции.

Душу неприятно резануло. Даже здесь я в большой опасности. Выходит, мои прежние подвиги по-прежнему дают о себе знать. И охота за мной уже переступила границы Большой земли и теперь ведётся на землях вокруг «Объекта-13».

Лиза поняла всё с одного взгляда.

– Кому ты так успел насолить, Лан?

– Похоже, что слишком многим, – вздохнул я, а потом, не обращая внимания на трупы поблизости, привлёк гибкое тело женщины к себе и прижал с такой силой, что из груди Лизы вырвался стон.

– Лан! Ты чего, Лан! Отпусти, задушишь! – скорее для проформы стала сопротивляться она.

Наши взгляды встретились. В них не просто горела, а полыхала безумная, животная страсть.

– Не отпущу!

– Дурак! – засмеялась она.

– Дурак, – легко согласился я.

– Дурачок! – нежно прошептала она.

Я был согласен и на такое. Даже на «дурашечку», как в анекдоте из той жизни.

– Ты забыла сказать главное: теперь я – твой большой должник, – произнёс я, впиваясь в её губы. А когда отстранился, добавил: – Только запомни: не в моих правилах долго ходить в должниках.

Глава 22

Мы остались без колёс. Наш героический багги приказал долго жить. Даже будь я механиком от бога, вряд ли бы сумел что-то исправить, уж очень сильно пострадала машина. Тут нужна хорошая ремонтная мастерская, которой неоткуда взяться посреди территорий Зоны.

Я с тоской погладил крыло столько раз выручившего нас автомобильчика. С машинами надо обращаться как с людьми. Так научил отец, который, как мне иногда казалось, любил свои джипы больше, чем меня.

– Спасибо тебе! Прости, что бросаю! – прошептал я, чувствуя, как под рукой тёплой волной отзывается лёгкий металлический сплав.

Багги понимал, что умирает, и тоже по-своему прощался со мной.

К горлу подступил комок, дыхание на секунду спёрло.

– Ты был умничкой, служил нам верой и правдой. Надеюсь, ты попадёшь в свой механический рай.

Я редко бываю столь сентиментальным, но сегодня мне было на редкость трудно сдержать нахлынувшие чувства. Всё-таки мужчины и техника – мы словно созданы друг для друга.

Лиза стояла в сторонке, деликатно отвернувшись, – тот редкий случай, когда понимают тебя и твои чувства.

Я оторвался от багги и, взвалив на себя мешок со всем полезным, что мог утащить, подошёл к спутнице.

– Пойдём.

– Куда пойдём? – вздохнула она. – До базы далеко. У нас почти нет шансов туда добраться.

Она явно упала духом. А ведь ещё каких-то десять минут назад Лиза отдавалась мне в порыве неудержимой страсти и просто кипела энергией. Женщины переменчивы, как питерская погода.

– Пойдём по следам ушкуйников, – пояснил я.

– Хочешь попасть в их лагерь? Не советую. Встреча не будет тёплой, особенно если они узнают, что мы прикончили полудюжину их парней. А они обязательно об этом узнают, – заволновалась Лиза.

– Ты меня неправильно поняла. Их лагерь интересует меня меньше всего. Просто я крайне сомневаюсь, что они добирались сюда пешком. Наверняка на чём-то приехали, на каком-то транспорте. Нужно найти, где они его оставили, и попытаться завести.

– А ты неплохо соображаешь для своего возраста, – улыбнулась Лиза. – Приятно слышать слова не мальчика, но мужа.

– Я рано стал мужем, – хмыкнул я.

Макар-следопыт из меня был так себе. Надо полжизни прожить в тайге и быть хорошим охотником, бьющим белку в глаз с одного выстрела, чтобы читать следы как открытую книгу.

Но даже городские парни кое-что умеют. Пришлось вспомнить то, чему нас учили в учебке. По притоптанной земле, сломанным веткам, окуркам сигарет я быстро вычислил то место, где шайка киллеров разделилась. Часть залегла на одной стороне, другая – напротив. Нас брали в клещи, и просто чудо, что у них не получилось.

Нет, кто-то определённо каждый день возносит за меня молитвы! Иного объяснения тому, что мы с Лизой по-прежнему живы и здоровы, нет. Но и самим надо прилагать все усилия, чтобы ситуация разворачивалась в этом русле.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказала Лиза.

Я с важным видом кивнул, хотя на самом деле не был в этом уверен. Лиза не должна видеть даже тени сомнения на моём лице, иначе возможно всё, вплоть до паники, а паника в нашей ситуации – верная смерть.

– Вот тут они разделились на две группы, – стал объяснять я. – А сюда они попали вон оттуда, – я рукой указал направление.

Мои слова, а главное, тон, с которым я их произносил, произвели на спутницу впечатление. Она бросила на меня уважительный взгляд.

С преувеличенной бодростью я пошагал в указанном направлении, не забывая держать палец на спусковом крючке трофейного автомата. Памятуя о проблемах, какие могут возникнуть при возвращении на базу, бросать казённую штурмовую винтовку не стал, хоть без патронов она превратилась в бесполезную палку. Не хватало ещё загреметь под трибунал за потерю оружия, мне уже одного раза с беготнёй и поисками хватило за глаза и за уши.

Ушкуйники оказались ребятами осторожными. Мы прошли пару километров, прежде чем наткнулись на лагерь, в котором они ожидали нашего возвращения.

Завидев в отдалении несколько палаток и железного коня – БТР одного из первых поколений, наверняка из партии списанной, а потом восстановленной техники, Лиза радостно взвизгнула и резво прибавила темп. Она чуть ли не побежала, однако я вовремя сумел остановить её и охладить её пыл.

– Стой, Лиза! Не так быстро!

– А что такое? – недоумённо хлопая ресницами, спросила она.

– Ты же не хочешь взлететь на воздух?

– Я… на воздух? – Лиза опешила.

– Да. Ты же не думаешь, что ушкуйники оставили всё вот так, на произвол судьбы? Наверняка подступы к лагерю заминированы, и надо быть крайне осторожными, чтобы не налететь на растяжку, – на пальцах пояснил я.

– Прости. Как-то даже не подумала об этом, – повинилась она.

– С этой секунды держись от меня на расстоянии и иди только по моим следам, – предупредил я.

Была мысль, что ушкуйники оставили часового, но потом я её отбросил. Их было не так уж и много, каждый штык на носу. И всё равно, прежде чем сунуться поближе, я долго и тщательно через прихваченный бинокль изучал лагерь.